В плену реальности
Шрифт:
— Ты делал бы тоже, что и все твои жертвы — сопротивлялся. Поэтому прежде чем ещё раз достать из кармана разрешение, подумай: веришь ли ты в то, что делаешь?
Хантер почувствовал, как потяжелели ноги и сдавило грудь. Слова Тощего, будто черви, прогрызали себе дорожку к мозгу, чтобы поглубже засесть внутри.
— А теперь отдай мне разрешение и уходи!
Тощий сделал ещё один фокус с ножом-бабочкой, и лезвие спряталось в рукоятке. За секунду до этого отражённый от лезвия свет блеснул Горькому в глаза. Хантер на секунду потерял зрительный контакт с Тощим, и этого оказалось достаточно, чтобы вернуть самообладание.
Он будто проснулся.
Горький повернулся к мужику с татуировкой петли на шее:
— Ну чего уставился, конченый!? Может тебе лещей надавать?!
— Слышишь ты, чёрт! — мужик схватил со стола бокал и бросил в Горького. — Сейчас кровью умоешься!
Бокал попал в плечо, отскочил и разбился о пол. Горький сунул руки в карманы и сказал, обращаясь ко всем:
— Закон о защите прав пользователя предписывает, что в случае применения физического сопротивления против извлекателя, извлекатель может применить ответную силу, если его действия ведут к исполнению обязательств перед заказчиком.
Рука Горького нащупала в кармане цилиндр, большой палец надавил на жёлтую кнопку, и на улице раздался хлопок. Женщина в проезжающем мимо автомобиле чуть не врезалась в забор, испугавшись взорвавшегося трансформаторного шкафа. В близлежащий домах погас свет.
Изначально Горькому нужна была темнота, чтобы лишить бандитов численного преимущества, но сейчас он ощущал её по-другому. Темнота позволила ему открыть глаза, не боясь снова оказаться в ловушке Тощего.
Хант выхватил пневматический пистолет, направил в расплывчатое пятно, где стоял Тощий, и нажал на курок. Раздался хлопок сжатого воздуха, а за ним — грохот ломающейся мебели. Стоящее в метре от него пятно швырнуло в глубь комнаты, растворив в фоновой темноте.
Гостиная наполнилась криками. Двигалась мебель, и билась посуда. Хантер остановил летящий в него кулак. Парень с татуировкой на шее больше остальных хотел надрать ему задницу. Горький ударил его дулом пистолета в солнечное сплетение и услышал ласкающий уши стон. Затем развернул бандита к себе спиной и запустил в толпу пинком под задницу. Сломанная челюсть, сотрясение мозга и три колотые раны в районе живота — цена, которую заплатил парень из-за неразборчивости своих подельников.
Горький прижался к стене и слушал, как перепуганные бандиты суетятся в темноте. В это же время в комнате на первом этаже Серёга Мартоский нащупывал в кромешной темноте патроны и заряжал их в дробовик. Его пугали крики из гостиной и грохот подающих тел, из-за этого не слушались руки. Он подолгу вылавливал патроны в тумбочке и каждый второй ронял на пол. Передёрнув затвор, он выбежал в гостиную и выстрелил в потолок. Огненная вспышка осветила комнату.
Три тела лежали на полу неподвижно, ещё двое, оставляя за собой чёрные полосы, ползли к двери. В центре, раскидав в стороны столы, собралась куча из пяти мужиков. Трое стояли, прижавшись к стене, над одном из них Серёга увидел оранжевую повязку. Он направил дробовик и выстрелил, пламя снова осветило комнату. На прежнем месте хантера не было, он переместился правее, а рядом с ним с перебитой шеей валялось ещё одно тело. Новый выстрел. Хантер сместился ещё правее и ещё ближе к Серёге, а по стене сползал его лучший друг,
Слегка контуженные горохом дробовика они заметили рядом с собой хантера, после чего их умоляющие взгляды обратились к стрелку. Серёга Мартовский к тому времени уже очень плохо соображал. В памяти запечатлелась картина кашляющего кровью друга. Оранжевая повязка стала словно красной тряпкой для быка — он не смог не нажать на курок. Выстрелил дважды. Напичканные дробью бандиты посыпались на пол.
Оставляя за спиной запах пороха и крики проклятий, Горький поднялся по лестнице на второй этаж. Он проверил три комнаты, прежде чем наткнулся на запертую дверь. Замок выдержал первый удар плечом, но поддался под вторым.
Ксения стояла в углу комнаты, сжимая двумя руками пистолет. Она всхлипывала и дрожала. Горький быстро пересёк комнату, вырвал пистолет из рук, схватил девушку за горло и прижал к стене.
— У меня есть разрешение на убийство от твоего отца. Даю тебе тридцать секунд, чтобы выйти самостоятельно.
— Я ненавижу его и ту долбанную жизнь! Оставь меня…
Договорить девушка не смогла. Горький сильнее сжал шею, после чего из её рта доносились лишь хрипы. Она принялась колотить хантера руками и ногами. Горький сжал ещё сильнее и почувствовал, как на шее пульсируют вены:
— У тебя пятнадцать секунд, после этого ты умрёшь.
Горький усдышал, что кто-то вбегает по лестнице. Ксения больше не сопротивлялась, её руки обвисли, а глаза выкатились из орбит, но она всё ещё была в игре.
— Выходи!
В комнату вбежал Тощий и нажал на курок. Застрекотало УЗИ. Горький почувствовал, как очередь проходит по его телу: икроножная мышца, бедро, три пули в спину остановил бронежилет, плечо.
Хантер облокотился на кровать и сполз на пол, но руку не разжал. Сомкнутый на шее капкан продолжал сжиматься. Когда лицо Ксении посинело, а в глазах полопались капилляры, она наконец-то закатила зрачки и обмякла. Горький покинул игру вместе со вторым залпом УЗИ.
Глава 4
Уже в двадцатый раз Сухов отправился в обзорную экскурсию по собственной квартире. Стартовал из кухни и мимо зеркала в коридоре прошёл в первую комнату. На задвинутом в угол диване лежали перевёрнутые стулья, на письменном столе — пакеты с вещами и горшки с умершими растениями. Всё вокруг покрылось пылью, кроме беговой дорожки. Беговая дорожка стояла в центре и казалась предметом из будущего на фоне пылящегося антиквариата. Сухов прошёл комнату по периметру, скользнул в коридор и попал в зал. Посмотрев на покрывшееся каплями дождя окно, сел за рабочий стол. На экране ноутбука отображался почтовый клиент с открытым сообщением от майора Баталова.
Баталов руководил одной из военизированных групп корпорации, в составе которой числился Сухов. Обычно Баталов знакомил подчинённых с задачами в командном центре. Люди собирались в зале, оборудованном проекционными мониторами, и на трёхмерной модели изучали выделенные им зоны патрулирования. Но в последнее время майор всё чаще пользовался зашифрованным почтовым каналом.
Насколько помнил Сухов, он получил задание по электронной почте уже третий раз подряд. Он непременно обратил бы на это внимание, если бы не умер на Таре второй раз. Теперь его мозг работал по-другому.