В плену реальности
Шрифт:
Подняв голову, Циркуль увидел в небе парящий квадракоптер Колесова. Два других, те, что принадлежали убитым, улетели. Чтобы транслировать тысячам зрителей до усрачки напуганного участника, а не верхушки никому неинтересных деревьев, дрон Циркуля опустился ниже обычного. Только благодаря этому Циркуль до сих пор оставался незамеченным.
Собравшись с мыслями, он попятился назад. Сделал четыре шага, но слишком поздно почувствовал оказавшуюся под подошвой ветку.
— Эй?! Кто здесь?! — Колесо вскочил с трупа и направил пистолет в сторону хруста.
Жизнь повисла на волоске. Циркуль сжал всё что было
Колесо заметил его и нажал на курок. Пуля вылетела из дула под сопровождение огненной вспышки, попала Циркулю в голову и разорвала её на мелкие кусочки, обезглавив тело. Багованное сознание перенеслось на Землю, и на всю жизнь Циркуль остался прикованным к кровати человеком, главной целью которого стало — во что бы то ни стало коснуться языком носа. Всё это промелькнуло в голове у Циркуля за одну секунду, и было очень реалистично, но не по-настоящему. По-настоящему, он всё ещё стоял в неудобной позе в лесу где-то во внешке.
— Не знаю, что ты тут видел, дружище, но я могу всё объяснить! — Колесо медленно водил головой влево и вправо, вглядываясь в лес. Он не видел Циркуля, но его густые усы, будто сканер, прочёсывали каждый сантиметр.
Страх, словно парализующий яд, сковал тело. Мысли путались. Что мог двадцати двух летний мальчишка противопоставить убийце? К тому же у того был пистолет. Циркуль готов был встать на колени и произнести молитву, хотя никогда не верил в Бога, лишь бы не сориться с этим парнем и уж тем более — не злить его. Состояние Циркуля было схоже с тем, что он ощущал во время разговора с Тощим. Оба раза им овладел страх. Сейчас — страх физической смерти, тогда — ментальной. Циркуль подумал, что, если Колесов прикажет выйти, он выйдет. Он просто не сможет ему отказать.
— Я знаю, что ты здесь, в лесу! — снова крикнул Колесов. — Выходи!
«Х*й тебе!» — крикнул у себя в голове Циркуль и ломанулся в чащу.
Спустя двадцать минут непрерывного бега, Циркуль понял, что шаги преследования, которые он слышит — это отзвуки его собственных шагов. В убийствах и расчленёнке Колесов был однозначно лучше, чем Циркуль, но не в беге. Пять километров по пересечённой местности для пивного живота — смерть, а такая дистанция для Циркуля — лёгкая прогулка. Утренние пробежки и велосипед уже давно стали неотъемлемой частью его жизни.
На бумажной карте не были отмечены стороны света. Она показывала лишь небольшой кусок местности размером пятьдесят на пятьдесят километров. На этом участке не было границ городов или известных объектов. Определить — где-именно проходила ночёвка — Циркуль не мог. Так же, как и понять в какую сторону идти, чтобы попасть в ближайший город корпорации.
«Выход только один — провести за стеной четыре ночи».
Циркуль шёл по лесу на запад, удаляясь от амбара. Следующим пунктом назначения он выбрал заброшенную котельную. По масштабу, который Циркуль определил на глаз (во времена бумажных карт с этим отлично справлялся циркуль), до котельной было примерно двадцать пять километров. Он успел бы добраться до неё к вечеру, но не спешил. В тёмное время суток возле котельной можно было случайно встретить второго Колесова. Про червей он почему-то не думал. То, чего он ни разу в жизни не видел, его не касалось. Пока что не касалось…
По грубым прикидкам Циркуль прошёл двадцать километров. Настало время сделать привал на ночёвку. При помощи ножа и верёвки он соорудил шалаш из еловых веток и спрятал его за зарослями малины. На ужин подали упаковку энергетических хлебцов и воду, хотя он не отказался бы от хот-дога с колой. Укутавшись в спальном мешке, Циркуль всю ночь вздрагивал от игр собственного воображения. Трижды просыпался от шума квардакоптера. Пластиковый говнюк совал свою наглую камеру прямо в палатку, показывая зрителям то, на что согласились участники ради денег.
Часы на браслете показывали половину шестого утра, когда Циркуль приподнял голову из-за холма. По территории котельной ходил человек. Мужчина с закатанными рукавами разгуливал вдоль двухэтажной бетонной коробки, в которой отсутствовали почти все окна. В одной руке он держал короткое помповое ружье, в другой — банку энергетика.
Циркуль поднял голову и увидел два парящих в воздухе дрона. Один принадлежал мужику с энергетиком, а другой? Он повёл взглядом в сторону, затем поднялся выше и наткнулся на ствол винтовки, направленный прямо в него.
— Не дёргайся! — сказала торчащая на крыше голова. — Я не стану стрелять, если не будешь глупить! Оружие есть?!
Вместо ответа Циркуль встал и поднял руки.
— Хорошо, — стрелок отвёл дуло в сторону и оценивающе посмотрел на Циркуля. — Заходи! У нас найдётся для тебя место.
Территорию бывшей котельной заняли: Зубков Жора и братья Любимовы. Первый был тридцатилетним молчуном с постоянно нейтральным выражением лица, двое других — молодняк с амбициями прожить четыре ночи. Вместо своих имён они представились Старшим братом и Младшим братом. Разница между братьями была чуть больше года.
На троих у парней была полуавтоматическая винтовка с двадцатью патронами и дробовик. Не густо, учитывая, что они нашли целых четыре схрона. «Эти организаторы бл*дские жлобы!», — высказался по этой ситуации Младший.
Организаторы часто удивляли участников бесполезными вещами. Клали во влаго- и удароустойчивые контейнеры предметы личной гигиены, фильтры для воды, одежду или на первый взгляд интересные, но на деле совершенно бесполезные вещи вроде: боевого бумеранга или самурайской катаны. Участники ночёвки нуждались в зубной щётке, компасе или нунчаках также сильно, как победитель соревнования по поеданию гамбургеров в паре бесплатных купонов на еду. Как правило игроков интересовали: пушки, еда и стимуляторы. Только эти три вещи позволяли прожить несколько лишних часов. Всё остальное — мусор. Бесполезная ноша, которая только расходует энергию.
В котельной мужчины оборудовали довольно комфортные спальные места и соорудили закрывающую изнутри баррикаду. По одному несли на крыше круглосуточный патруль. Присоединение к ним Циркуля означало, что дежурная смена каждого сократилась на два часа.
В целом парни оказались адекватными и дружелюбными. Впрочем, такое поведение было куда более ожидаемым, нежели маниакальные приступы Колесова. Хотели люди того или нет, но во внешке они почти всегда объединялись перед лицом общей опасности.