В плену Сахары
Шрифт:
Однако вернемся к Александру Македонскому, который стремился к мировому господству. С этой целью он провозгласил себя сыном бога солнца Амона и тем самым наследником фараонов. Церемония была совершена египетскими жрецами. Однако жрецы далекого Египта, неизвестные в Греции да и в других частях света, казались властелину недостаточно влиятельными для упрочения его престижа. Он желал более веского признания своего величия. Зевс-Амон из Сивы, наиболее почитаемый бог-оракул, должен был приветствовать его, назвав сыном бога солнца, и таким образом оповестить весь мир о притязаниях царя.
В сопровождении небольшой части своей армии
В храм сивского оракула Александр вступил в сопровождении одного-единственного жреца. Когда он вышел в передний двор, где его ожидала свита, лицо его выражало удовольствие. Ответ оракула якобы был благоприятным. Однако дословный текст изречения оракула так и не стал известным. Свита Александра тем не менее протрубила на весь мир, что Зевс-Амон полностью поддержал императора в его притязаниях на мировое господство.
Греки шли по караванным путям навстречу новым битвам. Сива, однако, перешагнула через зенит своей славы. Когда триста лет спустя, в 23 году до и. э., Египет посетил греческий географ Страбон, он с огорчением отметил, что «оракул, который раньше был в большом почете, почти прекратил свое существование». В раннехристианское время оазис стал местом ссылки побежденных в религиозных распрях епископов. Однако молва о прежнем величии оазиса пережила века. За это время она искажалась, приукрашивалась и в конце концов превратилась в сказку. В XV веке арабский географ ал-Макризи писал:
«Город Сантарийя является частью оазисов. Его построил, будучи уже в преклонном возрасте, царь коптов Минакиуш… Сначала он построил ипподром и приказал своим друзьям упражняться в верховой езде. Затем он построил больницу для страдающих тяжелыми хроническими недугами; он снабдил ее лекарствами и обеспечил врачами… Для себя он учредил „царский праздник“. Праздник начинался в определенный день в году и продолжался семь дней; гости пили и ели, а царь, восседая на троне, благосклонно взирал на гостей. В центре города был построен цирк, вокруг которого возвышался семиступенчатый амфитеатр. Он был увенчан куполом из лакированного дерева, покоящимся на мраморных колоннах…
На самой верхней ступеньке цирка восседал царь, рядом с ним его сыновья, родственники и владетельные князья. Вторую ступеньку занимали верховные жрецы и высшие сановники; третью — главнокомандующие войсками; четвертую — философы, астрономы, врачи и мужи науки; пятую — строители и зодчие; шестую — представители ремесленных цехов; наконец, седьмую — остальной народ. Каждому сословию предписывалось смотреть только на тех, кто сидит под ним, а не на тех, кто выше их: ведь они все равно никогда не будут пользоваться равными с ними правами».
Макризи разочарованно заметил, что эти времена давно ушли в прошлое. «Сегодня Сантарийя — очень маленькая область, в которой проживает не более шестисот человек, пришедших из культурного края; называют их „сиве“; их диалект сивский. Здесь встречаются сады, где растут пальмы, инжир, масличная пальма и другие деревья. Имеется много виноградников. И сегодня здесь не меньше двадцати источников, которые обильно пропитывают землю пресной водой… Злые духи ненавидят жителей этой местности. Одиноких они уводят с собой. Очень часто можно услышать посвистывание духов».
Во время египетского похода Наполеона в Европе пробудился интерес к Востоку. Европейских ученых прежде всего привлекал оазис Зевса-Амона. Первым в 1792 году двинулся с караваном из Александрии англичанин Браун и этим путешествием заслужил себе титул «новооткрыватель Сивы». В 1798 году немец Фридрих Хорнеман дошел до Сивы и, разумеется, начал искать развалины храма, некогда прославленного оракулом. Однако Хорнеман нашел лишь жалкие развалины. Он писал: «Уммебеда (так называют эти развалины местные жители) находится рядом с деревней Агрми, или Шарки, и по соседству с горой, в которой якобы сокрыт богатый источник пресной воды. По оставшимся развалинам беспристрастный наблюдатель не может с уверенностью определить, как выглядело строение первоначально и с какой целью оно было сооружено».
В центре поля, где громоздились руины, Хорнеман нашел остатки маленького строения, воздвигнутого на скале. Он принял его за главную часть храма. Строение имело три входа. Внутри его исследователь увидел иероглифы и рельеф. Следы краски свидетельствовали о том, что храм был когда-то выкрашен в зеленый цвет. Ни Браун, ни Хорнеман не сделали зарисовок храма Уммебеда, а в 1811 году он был еще больше разрушен землетрясением. Французский ученый Фредерик Кайо измерил руины храма, установил точное географическое положение местности и определил, что Сива лежит ниже уровня моря. Позднейшие экспедиции исследовали храм Агхурми в оазисе и обеспечили сохранность его росписей и надписей.
В отличие от Уммебеды, агхурмийский храм довольно хорошо сохранился, однако в течение столетий жители Сивы застраивали его снаружи и изнутри. Вокруг храма и между его отдельными частями были построены жилые дома, прилепившиеся к античным стенам. Чтобы найти рельефы или надписи, ученые должны были получить разрешение домовладельцев на обследование их жилых комнат или кухонь. Так они нашли росписи и египетские иероглифы IV века до н. э. На одном рисунке был изображен «правитель Сивы», поклоняющийся богам во главе с Амоном. Частично сильно поврежденный рисунок показал, что на «правителе» была одежда египетского фараона, а над его лбом красовалось страусовое перо. Такое страусовое перо характерно для всех древнеегипетских изображений ливийцев.
Сегодня Сива — египетская провинция. В ней имеются больница и почта с телефонной связью. Все еще действуют упомянутые в древние времена артезианские колодцы, среди которых самый знаменитый — «Айн Муса» — «Источник Моисея». Из него бьет ключом теплая вода, якобы предохраняющая от злых духов. Деревья вокруг источника увешаны приносящими счастье амулетами. Еще Геродот упоминал другой колодец — «Солнечный источник» — и так описал это чудо: «Эта вода, теплая рано утром, становится несколько холоднее в час дня, когда открывается рынок; к обеду она делается очень холодной, и тогда они поливают ею свои сады. С убыванием дня вода набирает снова тепло, и к заходу солнца она становится снова теплой. Теперь она становится все теплее и теплее; как только проходит полночь, она снова охлаждается, и так до утра».