В плену у миледи
Шрифт:
Руари смотрел вслед людям Дугала, пока те не скрылись за деревьями. Когда же последний из всадников исчез из виду, он тяжко вздохнул, почувствовав ужасную боль, терзавшую его душу. Только сейчас, глядя, как от него увозят Сорчу, Руари наконец-то осознал, что он полюбил эту женщину.
Снова вздохнув, Руари пошел к своим людям, чтобы помочь им вернуться обратно в Гартмор. Он понял, насколько ему дорога Сорча, в тот самый момент, когда потерял ее, и если это являлось наказанием за его преступления, то оно было чрезмерно строгим. Теперь он был связан долгом крови, поэтому мог получить
От англичан почти не осталось ничего ценного. Хеи успели забрать оружие убитых врагов и увезли с собой тех немногих пленников, которые остались на поле боя. Руари заставил себя сосредоточиться на своих людях, многим из которых требовалась его помощь, чтобы добраться домой. Эти хлопоты помогли ему на время заглушить боль в сердце. Когда они вернулись в Гартмор, ему пришлось сообщить вдовам о смерти их мужей, и эта печальная обязанность также отвлекла его от собственных переживаний.
Покончив со всем этим, Руари хотел сразу пойти к себе в спальню, но в большом зале его ждали родители Битхема, которые хотели поговорить с ним. Он уже знал, что им не удалось повидаться с сыном, поскольку тот заперся в своей комнате и не выходил оттуда с того момента, как рыдающую Маргарет забрали домой ее родичи. Родители Битхема появились в Гартморе уже после того, как отсюда уехали люди Дугала. Приблизившись к столу, Руари заметил изумленные взгляды родственников и в нескольких словах объяснил, почему его одежда в таком беспорядке. Затем уселся и налил себе вина.
— Мы надеялись, что ты уговоришь Битхема выйти к нам, — сказала Лилит, хрупкая светловолосая мать юноши. — Мы решили дать согласие на его брак.
— Боюсь, вы сдались слишком поздно, — сказал Руари. — С Керрами такое слишком часто случается, — добавил он со вздохом.
— Я не понимаю тебя, — пробормотала Лилит.
— Между Хеями и Керрами не будет никаких браков. Дугал Хей поклялся в этом.
— Значит, сын должен с нами помириться. Ведь это уже не наша вина, что он не может жениться на этой девушке.
— Он думает иначе, — ответил Руари.
Потребовалось немало времени, прежде чем ему удалось убедить родителей Битхема в том, что им пока не удастся помириться с сыном. Наконец они пошли отдохнуть, перед тем как отправиться обратно домой, а Руари, откинувшись на спинку, вновь наполнил вином кубок. Тут в зале появился Росс, и Руари пришлось рассказать ему о том, что произошло с его отрядом, а также об отъезде Маргарет и Сорчи. Росс внимательно выслушал друга, потом сказал:
— Ты слишком поздно увидел правду.
— Да, разумеется. А ты теперь, наверное, скажешь, что видел эту правду с самого начала.
Росс утвердительно кивнул:
— Порой люди, которые наблюдают за парой со стороны, замечают такие вещи гораздо раньше, чем сами влюбленные.
— Ну, сейчас уже все равно, кто разглядел правду первый. Потому что ничего уже не исправишь.
— Я так не думаю.
— А как же долг крови, Росс? Я не могу пойти против желания Дугала. Я готов на многое — только бы
— Не забывай о самой Сорче, — сказал Росс. — Она очень умная женщина и может что-нибудь придумать.
Руари понял, что друг прав. Ведь Сорча прекрасно знала, почему он был вынужден подчиняться ее брату. Вот только захочет ли она искать какой-то выход? Они же с ней никогда не говорили о своих чувствах… Он не знал, как Сорча относилась к нему, а для нее его чувства были загадкой. Возможно, она не очень-то уверена в том, что он обрадуется, если ей удастся найти способ вернуться к нему.
— Ситуация очень запутанная, — сказал Руари другу. — И виноват в этом не только Дугал Хей.
Наконец отряд въехал в Данвер, и Сорча осмотрелась. Все обитатели крепости выбежали из своих домиков и радостно приветствовали вернувшихся девушек. Но Маргарет, не обращая на них внимания, по-прежнему плакала — она плакала с тех самых пор, как люди Дугала, находившиеся у Руари, забрали ее из Гартмора. Путешествие было долгим, и Сорча с тетушкой Нейл всю дорогу втолковывали Дугалу, что он ведет себя глупо, и требовали, чтобы он передумал насчет Керров. Они то ругали его, то пытались переубедить лестью и хитростью. Но ничего не помогало, и Сорче оставалось только скрипеть зубами от ярости.
Сначала она хотела просто сбежать обратно к возлюбленному, но Нейл сумела отговорить племянницу, объяснив, что он не сможет ее принять, так как долг крови вынуждает его подчиняться Дугалу. Если все-таки Руари ее примет, то навсегда лишится своего честного имени и положения. Позор падет не только на него самого, но и на весь Гартмор. И следовательно, имелся только один-единственный выход: надо было сделать так, чтобы Дугал сдался и разрешил им пожениться. Но сейчас, после того как она уговаривала брата смягчиться, Сорча почти не верила, что это возможно.
Спешившись, она вдруг заметила смутную фигуру в тени рядом с воротами. И почти сразу же узнала Крейтона. Что ж, теперь она наконец-то могла успокоить его, и это доставило ей пусть небольшую, но все-таки радость.
— Крейтон, твой враг мертв, — объявила Сорча.
— Ты уверена? Ты ведь говорила, что он должен был уже давно состариться и умереть своей смертью, — ответил дух.
— Да, конечно. Тот, кто убил тебя, уже давно мертв. Но разве тебе не достаточно того, что один из его потомков был сражен шотландским мечом?
— И этот меч держал один из Хеев?
— Нет, но он вряд ли погиб бы, если бы Хеи не появились на поле боя. К тому же, — Сорча понизила голос, чтобы ее не могли услышать стоявшие рядом люди, — его убил любовник женщины из клана Хеев.
— Очень хорошо. Мне хочется верить тебе, но…
Сорча вскинула руку, призывая Крейтона помолчать.
— Не бойся, что можешь оскорбить меня своими сомнениями, мой дорогой друг. Ты очень давно ждал этого дня. Одних моих слов тут недостаточно. — Сорча подошла к носилкам, на которых лежало тело Саймона Тречера. — Тебе нужны доказательства? Вот они. — И она откинула покрывало.