В плену у миледи
Шрифт:
— Руари, ты ведь знаешь, что я, наверное, не смогу родить тебе сыновей? — пробормотала Сорча.
Она не очень-то понимала, почему вдруг решила напомнить ему об этом. Но что-то заставляло ее еще раз сказать любимому, какие недостатки имеются у его будущей жены. Наверное, она просто хотела убедиться: Руари помнит о том, что когда-то было для него непреодолимым препятствием, не позволявшим на ней жениться, но теперь все серьезно обдумал и не жалеет, что сделал такой выбор.
Руари убрал ладонью волосы с ее лба и ответил:
— Конечно, я хочу сына. Каждый мужчина мечтает о нем. Но если Господь будет посылать нам только
— А еще у меня нет денег, — со вздохом сказала Сорча.
Он поцеловал ее шею и с улыбкой ответил:
— Зато у меня их вполне достаточно. К тому же я знаю, как ловко ты добываешь деньги в самых безвыходных ситуациях, — добавил он с ухмылкой.
Сорча изобразила возмущение и шлепнула его по руке. Когда же Руари расплылся в улыбке, она не выдержала и рассмеялась.
— И земли у меня тоже нет.
Руари принялся целовать ее груди.
— Она мне… и не нужна. У меня ее… и так достаточно. Я даже могу без всякого сожаления подарить немного Битхему.
— Ты решил подарить Битхему землю? — Сорча посмотрела на него с удивлением.
Руари уже собрался рассказать о своих планах, о том, что решил сделать Битхему и Маргарет подарок, по тут в дверь постучали.
— Убирайтесь! — крикнул он и улыбнулся, когда Сорча захихикала.
— Я-то уйду… И сделаю это с радостью, — послышался из-за двери голос Росса. — Но вряд ли так сделает тот парень, что сейчас ломится в ворота замка. Тем более если узнает, чем ты сейчас занимаешься.
— Это Дугал! — воскликнула Сорча. — Он появился раньше, чем я думала.
— А в каком он настроении? — спросил Руари.
— В таком, что он готов прогрызть ворота зубами, если только это ему поможет войти.
— О Боже… — пробормотала Сорча. — Похоже, долгая дорога не охладила его пыл.
Руари с сожалением взглянул на грудь Сорчи и печально вздохнул. Ее набухшие соски словно просили продолжить ласки, но сейчас он не мог ответить на эту просьбу.
— На этот раз я не позволю ему забрать тебя, — заявил Руари. Поднявшись с постели, он начал одеваться. — Думаю, мне придется долго с ним спорить и потратить на споры немало нервов и времени, но я знаю, что Дугал все равно сдастся.
— Ты так уверенно об этом говоришь…
— Да, уверенно. На сей раз ты находишься тут, под защитой стен крепости. Так что Дугал может только орать и требовать, чтобы я вернул тебя назад. И когда он устанет или сорвет голос, мы с ним сядем и разумно обо всем поговорим.
— Так что мне делать с парнем? — спросил Росс.
— Забери у него оружие и проведи его и еще одного человека из его отряда в большой зал. Я сейчас туда приду. Если он начнет крушить мебель, можешь облить его холодной водой.
Росс громко рассмеялся и пошел исполнять его приказ. А Руари тем временем задумался… «Что же делать с разгневанным Дугалом? — спрашивал он себя. — Ведь следует сделать так, чтобы Дугал, согласившись отдать мне сестру не рассорился с ней навсегда». Повернувшись к Сорче — та уже закончила расчесывать волосы, — он проговорил:
— Тебе не нужно встречаться с ним, если ты этого не хочешь.
Она решительно покачала головой:
— Нет, я пойду с тобой. Я ослушалась его, поэтому не могу сейчас прятаться, как провинившийся ребенок. — Они вышли из комнаты, и Сорча продолжила: —
— Мы с Битхемом и Малькольмом тоже не особо обрадуемся такому повороту событий. Но не переживай, дорогая. Я не очень хорошо знаю твоего брата, но вижу: хотя он очень упрямый и вспыльчивый, мозги у него все-таки имеются. Нам только нужно, чтобы он успокоился, и тогда мы сможем доказать ему, что эти три свадьбы пойдут на пользу обоим кланам.
Когда они вошли в большой зал, Сорча едва удержалась, чтобы не спрятаться за спиной у Руари. Дугал расхаживал возле стола, а хмурый Роберт внимательно за ним наблюдал. Увидев сестру, Дугал сразу же кинулся к ней, но Роберт схватил его за руку и заставил остановиться. Руари подвел Сорчу к столу, а Роберт усадил Дугала на сиденье напротив высокого кресла Руари. Краем глаза Сорча заметила Маргарет в обнимку с Битхемом — они прятались в дальнем углу зала. А Нейл стояла у стены, вместе с явно нервничающим Малькольмом. Руари указал Сорче на место рядом со своим креслом, она, усевшись, перехватила злобный взгляд брата. Ей стало очень не по себе, но она, сделав над собой усилие, все же не отвела глаза.
На стол тут же поставили вино, сидр и закуски. Руари вел себя так, будто принимал долгожданного гостя, и это явно раздражало Дугала. Конечно, таким образом улучшить отношения между Керрами и Хеями было невозможно, но Сорча не могла винить Руари за то, что он, сам того не желая, раздражал ее брата. В конце концов, Дугал был виновником их страданий, так что теперь будет только справедливо, если он тоже немного помучается. Пока же Дугала старательно угощали и вежливо спрашивали, что он будет пить — вино или сидр. И вскоре Сорча заметила, что Дугал начал понемногу успокаиваться, хотя, конечно же, по-прежнему злился.
В очередной раз приложившись к кубку с вином, Дугал спросил:
— И скоро вы прекратите играть в эти игры? — Он сделал еще один глоток. — Я скакал почти три дня не за тем, чтобы здесь пировать.
— Значит, ты выехал из Данвера почти сразу же после нас? — удивилась Сорча.
— Да, почти сразу же. Все вышло не совсем так, как ты планировала. Я не стал ждать до темноты, пытаясь понять, куда ты исчезла. Мне просто повезло, когда я услышал несколько странных замечаний — о том, например, что ты поехала за травами. Но у нас этих трав и так большой запас, поэтому я сразу понял, что ты задумала. Но я все равно не смог догнать тебя, потому что ты забрала лучших лошадей. Однако теперь все кончено. Я забираю тебя с собой в Данвер.
— Нет, я не поеду, — спокойным, но твердым голосом проговорила Сорча.
— Сэр Дугал, я хочу, чтобы вы кое-что поняли, — вмешался Руари. — Я вовсе не похищал этих женщин. И они не просто так оказались в Гартморе. Они вместе со своими спутниками схватили Битхема и его охранника, Артура. Нам удалось догнать их, когда они пытались скрыться вместе со своими пленниками.
Сорча не знала, о чем сейчас думал Дугал и думал ли вообще. Судя по всему, слова Руари лишили его дара речи, Роберт же отвернулся, и его широкие плечи чуть подрагивали — было очевидно, что он едва удерживается от смеха. А вот Руари держался с достоинством — он не улыбался и вообще никак не выражал свое торжество, если, конечно, не считать особого блеска в глазах.