В плену желаний
Шрифт:
— Да вы просто жалкое ничтожество, Адольф Михайлович…
Бушин не дал ей договорить, звериный оскал окрасил его лицо. Ирина побледнела, но не пошевелилась, сохраняя остатки самообладания, чтобы показать, что не боится. Она не могла позволить себе дать слабину, прекрасно понимая, что Гитлер сразу же воспользуется этим.
Схватив Ирину за волосы, он заставил ее поморщиться от боли и отклонить голову к плечу, открывая его взору изящную шею с бешено пульсирующей жилкой.
— Еще раз ты позволишь себе подобное, накажу, — предупредил Адольф, притягивая женщину к себе.
Панический ужас парализовал ее, Ира
Едва касаясь носом ее кожи, Бушин провел невидимую линию от шеи к уху, вдыхая пьянящий запах ее страха, и удовлетворенно заглянул в лицо. Губы ее дрожали, а зрачки были расширены настолько, что почти полностью поглотили радужку.
Довольно ухмыльнувшись, он грубо швырнул ее на пол, как ненужную вещь, и навис над ней, в очередной раз доказывая свое превосходство.
— Не забывай свое место, — напомнил Адольф.
Оставшись довольным преподанным уроком, он вернулся к столу и взял рацию.
— Ребят, кто свободен, зайдите ко мне, — приказал Бушин и погрузился в бумаги, лишь изредка поглядывая на Иру.
Она сидела на полу и боролась с подступающими слезами. Нет, она не заплачет, только не здесь. Не доставит ему такого удовольствия!
Стук в дверь вернул Ирину в реальность.
— Вызывали? — спросил Андрей, входя в кабинет.
— Да, — коротко ответил Гитлер.
— Что я должен сделать?
— Отведи ее в комнату, — строго распорядился он. — До новых встреч, ваша честь.
Гринев кивнул, не задавая лишних вопросов, поднял Ирину за плечо и вывел из кабинета. Андрей, как специально, видя, что ей тяжело идти, все ускорял шаг, заставляя почти бежать за ним. Но она не сопротивлялась, сил не было ни физических, ни моральных. Она мечтала лишь о душе и сне.
Открыв дверь в комнату, Андрей просто втолкнул ее внутрь, а затем закрыл на ключ.
Ирина огляделась, Леры нигде не было. «Значит, не передумала», — сделала вывод Ира и устало поплелась в ванную.
Включив тропический душ, села на пол душевой кабины и подтянула колени к груди, позволяя воде обильным потоком стекать по телу. Смывая события этого дня и чуть отходя от шока, Ирина дала наконец волю слезам.
Глава 6
Москва. ОВД «Гагаринский»
Утро понедельника проходило в штатном режиме. Сотрудники отдела исполняли свои служебные обязанности, выполняли различные поручения, и создавалось впечатление, что люди просто ходят из кабинета в кабинет, потому как в коридоре была настоящая толкучка. Следователи не справлялись — обычно после выходных поступает много заявлений; да и у оперативников работы хватало — обезьянник был переполнен хулиганами, дебоширами и алкашами.
Как ни странно, Дымов прибыл на службу практически вовремя. Припарковав «Инфинити» на территории ОВД, вошел внутрь и мгновенно оценил, в каком режиме сегодня пройдет трудовой день. Будничная суета, особенно в начале недели, для Стаса давно стала привычной. Впрочем, как и весеннее обострение у некоторых товарищей.
Подойдя к дежурке, Дымов расписался в журнале и, взяв ключ, хотел было уже отправиться в свой кабинет, но Олег остановил его.
— Станислав Михайлович, там вас просили
— Зачем? — Стас насторожился.
— Приказ какой-то пришел, сказали, срочно.
Олег пожал плечами и отвел взгляд. Дымов сразу понял, что к чему. «Неужели так быстро?» — подумал он и подозрительно взглянул на дежурного. Стас пытался морально подготовиться к переводу все выходные, сразу после того, как узнал об этом от Прохорова, и даже работал в выходные, приводя в порядок дела. Но что уже в понедельник придет приказ в отдел… К такому он не был готов.
Проходя по коридору, замечал на себе заинтересованные взгляды подчиненных. Кто-то просто с удивлением рассматривал его, а некоторые даже перешептывались между собой.
— Заняться нечем? Работы мало? — рявкнул он, остановившись возле кабинета отдела кадров, а затем, после того как все сотрудники разошлись, вошел внутрь.
— Добрый день, Станислав Михайлович, — грустно улыбнулась кадровичка Вика.
Виктория Купцова работала в «Гагаринском» довольно долгое время и знала Дымова давно. Жесткий, властный начальник всегда вызывал у подчиненных трепет и страх, но не у Вики. Девушка одна из немногих видела в нем человека, скрывавшегося за холодной маской безразличия.
— Пришел приказ о вашем переводе в управление. — Она протянула Стасу лист бумаги. — Кто же теперь вместо вас?
— Откуда ж я знаю? — неопределенно произнес Дымов, изучая документ.
Московская область. Коттеджный поселок на Новорижском шоссе
Вера сидела на кровати, откинувшись на спинку, и читала книгу. Хотя читала — это громко сказано. Строчки расплывались перед глазами и сливались в одно пятно. Девушка машинально перелистывала страницы и даже не пыталась вникнуть в сюжет. Ее мысли были где-то далеко от книги.
Она вспоминала то время, когда они с Громовым были вместе. Сколько они не виделись? Больше четырех месяцев… Все это время она пыталась удержать в душе хотя бы частичку его. Но, как известно, любовь проверяется разлукой. И Вера с каждым днем убеждалась, что чувства, которые бушевали в ней в самом начале их отношений, заметно притупляются. Она больше не ощущала тот сладостный трепет от одной только мысли о Тимуре, как это было раньше, и не испытывала к нему ровным счетом ничего, кроме чувства долга, хотя на самом деле у них не было никаких обязательств друг перед другом. Невестой Вера была лишь на словах, и то потому, что ей просто хотелось так себя называть. Громов не делал официального предложения, не говорил громких фраз о любви и ничего не обещал. Они жили настоящим и не строили планов на будущее. Но Вере, как и любой девушке, хотелось серьезных отношений, красивой свадьбы, семьи, детей. Она не заявляла об этом открыто, все хранила в себе, боясь потерять то, что имеет. Нельзя сказать, что Тимур был ненадежным человеком, он просто не соответствовал тому, что придумала себе Вера. Он вполне мог бы дать уверенность в серьезности своих намерений, но только той девушке, которую полюбил бы по-настоящему. И если Вера не ощущала этой самой уверенности, значит, не подходит Тимуру. Она понимала, что жить вместе и любить друг друга — совершенно разные вещи, но не хотела признаваться себе, что не нужна Громову. Заниматься самообманом всегда проще.