В плену
Шрифт:
На душе тяжело. Хороших известий нет, а плохих много. Немцы под Москвой, под Демьянском; взяли Ростов-на-Дону, топят корабли в Атлантике. Японцы взяли Сингапур. И так изо дня в день. Правда, пленных прибывать стало меньше, да и те все несвежие, а из русских лагерей. Это неплохо, значит, успехов у немцев нет.
Расстрелы евреев в главном лагере все усиливаются. По ночам видно зарево от прожекторов, а в тихие морозные ночи слышен и треск пулеметов. Про расстрелы рассказывают всякие подробности. Как очередь убиваемых заставляют раздеваться: пальто в одну кучу, пиджаки и платья в другую, нижнее белье в следующую. Голым людям дантисты смотрят в рот и вырывают золотые коронки. Далее по лесенкам спускаются в ров
Что это? Зачем? На моих глазах происходит огромное историческое событие, которое я не понимаю и объяснить не могу. Официальная версия, что Гитлер - бесноватый фюрер, то есть дурак, навряд ли пригодна. Дураком он не был. И с еврейским народом такое случалось и раньше, но не в таких масштабах. Только вместо Гитлера был Навуходоносор или Саргон Ассирийский.
По-видимому, Гитлер начал массовую акцию в конце 1941 года потому, что именно тогда он счел нас окончательно поверженными, а себя победителем. Он был совсем недалек от истины. Людей оставалось у нас еще достаточно, но значительная доля материальных ресурсов - это кровь войны - была утрачена. Большая часть была захвачена немцами, оставшаяся промышленность была сильно дезорганизована, очень немногое оборудование, демонтированное в спешке и неумелыми руками, было привезено на восток в малопригодном состоянии. В незавидном положении оказалось и сельское хозяйство. Такого поворота событий мы не ждали и в Сибири многого не имели. В этих условиях долго держаться мы не могли.
И вот он победитель. Теперь он, наконец, осуществит свою заветную мечту. Теперь он расправится с евреями, которых он так не любит. О, как это прекрасно! Как величественно! Сейчас он поднимается на пьедестал Истории и встанет рядом с великими антисемитами - Навуходоносором и Саргоном. Вероятно, им овладели эмоции и пересилили холодный рассудок политика. И вот с его уст сорвался крик: "Бей жидов!"
Но в чем-то он ошибся. Скорее всего, поспешил. И эта ошибка стоила ему головы. До этого весь мир как-то не верил, что он не ограничится антиеврейскими законами, а перейдет последнюю черту. Он переступил ее и стал громко хвалиться этим.
Вот только тогда вся экономическая мощь Америки, контролируемая в значительной части еврейским капиталом, пришла в движение. Они тут же открыли бы и второй фронт, но этого сделать не могли, так как воевать не собирались и к войне были совершенно не готовы. Но было немедленно сделано главное - Конгресс спешно проголосовал за огромную экономическую помощь, так называемый ленд-лиз, и на нас пролился золотой дождь. По всем морям к нам поплыли корабли, до отказа нагруженные танками, самолетами, снарядами, автомобилями, пшеницей, консервами, шинелями, медикаментами, станками, всего не перечислишь. Смертельно раненному стали делать переливание крови. И мы воспрянули. Это и есть один из главных стержней войны, о котором мы не любим упоминать. Именно еврейский вопрос неожиданно занял главенствующее место и стал одной из основных причин поражения Германии. На какое-то время наши интересы и интересы Конгресса США, подталкиваемого крупным еврейским капиталом, совпали.
О начале этой помощи, поставившей нас на ноги и тем самым способствовавшей поражению немцев, Сталин отозвался так: "Недавняя конференция трех держав в Москве ... постановила систематически помогать нашей стране танками и авиацией... мы уже начали получать на основании этого постановления танки и самолеты.... обеспечила снабжение нашей страны такими дефицитными материалами, как алюминий, свинец, олово, никель, каучук... на днях США решили предоставить Советскому Союзу заем в сумме 1 миллиарда долларов..."{3}
В докладе Сталин упоминает лишь о первом предоставленном нам миллиарде. В дальнейшем же ходе войны мы получили значительно больше.
По ленд-лизу весомую долю затрат взяли на себя частные компании. Государство США бедное, оно не владеет ничем, а живет на налоги. Кстати сказать, по ленд-лизу полностью мы так и не расплатились.
Гитлер быстро понял, что он поспешил и потому оплошал. Но сделанного было не поправить. Он принялся рубить артерии, по которым в наши жилы текла кровь войны. На это был брошен гигантский подводный флот Германии. Но и здесь судьба посмеялась над ним. Физики, те самые изгои, которых он вышвырнул из германских лабораторий и которым удалось бежать, создали для Америки радиобуй, немало навредивший неуловимым немецким субмаринам. Это сильно ослабило немецкую блокаду морей.
Довелось ему послушать и еще одно эхо от автоматных очередей акции. Америка, с американской деловитостью, мгновенно развернула массовое производство боевых самолетов, и на Германию пролился бомбовый дождь, парализовавший всю ее экономику. И не только экономику. Эти ужасающие бомбардировки, пожалуй, еще больше сказались в морально-психологической сфере. Нам трудно это себе представить. Во время войны весь советский народ был как бы разделен на две неравные половины. Одна, неся в полной мере все военные тяготы, ежечасно обрекалась на увечья и смерть. Другая половина, испытывая, конечно, различные лишения и трудности, жила в безопасности. Само собой разумеется, это не одно и то же.
Совсем не то получилось у немцев. У них не существовало ни одного уголка страны, ни одного городка, ни одного дома, который бы ежедневно, ежечасно не был бы обречен на смерть. И вот именно эта почти полная беззащитность против такой чудовищной расправы с неба вселяла в их души чувство обреченности и отнимала волю к жизни и победе.
Последнее эхо акции Гитлер уже не услышал. Огромное, пожалуй, решающее участие в создании атомной бомбы для Америки приняли те самые расово чуждые, гонимые им люди, известные всему миру физики: Эйнштейн, Нильс Бор, Лео Сциллард, Эдвард Теллер и другие. А ведь они могли бы создать ее для Германии, для него - Гитлера, причем, может быть, даже раньше 1945 года. Но для этого они должны были бы спокойно работать в своих немецких лабораториях. Как бы тогда повернулись события?
Впрочем, достается всем. Недалеко от нас, в поле, находится кладбище русских военнопленных. Иногда по разу, а иногда и по два раза в день туда подъезжает повозка, прикрытая брезентом, доверху нагруженная трупами. Эту повозку хорошо видно с нашей постройки. Как и всему внутрилагерному транспорту, лошадей не полагается. Везут повозку люди, человек двенадцать. Это похоронная команда. Эти же люди нагружают, сгружают, зарывают, словом, обслуживают отправку в рай. Так поется в лагерной песне. В лагере работа в похоронной команде считается очень завидной, так как во время выездов за зону можно торговать с населением. Конвоиры-немцы такой торговле не препятствуют, потому что сами при этом в накладе не остаются.
Несколько раз в поездках за торфом и песком я, делая небольшой крюк, проезжал через кладбище и похороны эти видел. Там еще с осени были вырыты длинные рвы, каждый не короче пятидесяти метров. Поперек этих рвов сейчас и кладут трупы, по пять - шесть один на другой. Имена их - Ты, Господи, веси.
Чтобы они не разваливались, сбоку ставят дощатый щит, подпирая его колом. Сверху трупы засыпают метровым слоем мерзлой земли со снегом, а щит оставляют до следующего дня, когда этот процесс повторяют снова. Само собой разумеется, что трупы раздеты, а уж без сапог - все.