В подполье можно встретить только крыс
Шрифт:
Я закончил работу с фильтрами, но опять не уехал. Прибыл приказ о ликвидации моего подучастка и в связи с этим мне вверили весь участок. Целуйко уехал в Минск за новым назначением. Мне было поручено проверить все сооружения участка и сдать их в эксплуатацию. Уехали мы в Москву только в октябре. Почти 8 месяцев заняла моя последняя академическая практика. А результаты ее сказывались несколько лет.
При отъезде я был премирован восемью окладами начальника подучастка. Мне вдогонку была послана характеристика, какой я больше никогда не получал. Выглядел я в ней почти гением, если не больше. Я привез в академию и сдал на кафедру организации работ все три варианта графиков, подробный отчет об организации работ поточным методом, а также об организации снабжения и о контроле выполнения графика. Эти документы
В самый последний момент ГВИУ дало дипломную тему: "Строительство долговременного батальонного района в 14 суток". При этом было указано, что эта тема должна быть разработана обязательно. Я понял сразу ее трудность.
– 18-я тема для дурачков - сказал, обращаясь ко мне во время ознакомления с тематикой, один из наиболее сильных слушателей нашей группы Оксман.
– Безусловно, - ответил я и записал для себя тему "Доусиление укрепленного района в угрожаемый период".
18-ю тему не взял никто - ни в нашей группе, ни в других. И вдруг меня вызывают к начальнику академии. У него на столе моя характеристика с практики. Мы с начальником академии Цальковичем еще с Ленинграда, где он был начальником факультета, в самых добрых отношениях.
– Петр Григорьевич, я горд, что слушатель нашей академии получает такую характеристику. Да еще от кого - от старейшего и самого крупного теоретика и практика УР'ов Померанцева.
Я не знаю, к чему клонится дело и помалкиваю.
– В общем, я вижу, - продолжает он, - что у вас большие задатки исследователя и организатора, а вот дипломную тему вы берете меньше своих возможностей. Сдерживаете, так сказать, свои силы, гробите свой талант. А ведь в списке есть достойная вас - 18-я тема...
– Это не тема, - отвечаю я.
– Это комплекс тем.
– Ну так уж и комплекс. Детали разрабатывать, конечно, не требуется. Достаточно общих, принципиальных решений.
– Нет, эту тему я не осилю.
– Ну а кто же осилит? Больше никому я не могу ее вручить, а ГВИУ требует, чтобы она обязательно кем-то разрабатывалась. Короче говоря, обижайтесь, не обижайтесь, а тему эту я приказом закрепляю за вами.
Тема оказалась сложнее даже чем я думал. Мне пришлось разработать: тактическое решение за батальон - отдельная дипломная тема; пять типов оборонительных сооружений, применимых к строительству в столь короткий срок пять дипломных тем; план организации работ - отдельная дипломная тема; график потока материалов - отдельная дипломная тема; график работы транспорта отдельная дипломная тема.
Итого - 9 дипломных тем. Я имел в виду сделать еще две темы - проект бетонного завода и проект центральных мастерских. Но этого я уже не успел, хотя и работал буквально день и ночь. Я страшно вымотался, но результатом был доволен. Я видел, что разработка моя реальна, батрайон в 14 суток построить можно, даже без применения быстротвердеющих цементов, которыми наша страна тогда фактически не располагала. Доволен был и мой научный руководитель, который ничем мне помочь не мог, но, наблюдая за работой, убеждался в ее результативности и поддерживал мой дух. Довольно было и начальство.
В результатах защиты никто не сомневался. Была написана выпускная аттестация, в которой черным по белому было зафиксировано: "дипломную работу на тему... защитил на отлично", "академию закончил первым (из семнадцати)". Прекрасно шла и защита. Аудитория была заполнена до отказа. Причем много было из ГВИУ. Доклад я закончил под аплодисменты. Потом посыпались вопросы. Тема явно интересовала многих. Вопросы деловые и отвечал я на них по-деловому. Где что-то было незакончено разработкой или даже еще не начато, я так и говорил. Дело шло явно к концу, и вдруг, молчавший несколько дней
– У вас бетонный завод не справится с производством такого количества бетона, - указывает он на мой график потока бетона, - надо было сначала бетонный завод разработать, а уж потом и смотреть, что вы можете построить.
Всем было очевидно, что он сморозил глупость. И никто бы меня не осудил, если бы я просто отмахнулся от этой глупости какой-нибудь тактичной отговоркой. Так мне впоследствии начальник кафедры фортификации профессор Хмельков и сказал:
– Ну, он сморозил глупость, но ведь у него на петлицах два ромба, а у вас один квадратик. При таком соотношении глупость можно и не заметить. А вы?.. А я на его замечание сказал:
– А что вы называете бетонным заводом? Строили ДнепроГЭС и там был бетонный завод. Мы бетонируем огневую точку и около нее работают две полукубовых бетономешалки и это мы тоже называем бетонным заводом. Поэтому ни один грамотный инженер не начинает проектирования с бетонного завода. Он сначала определяет поток бетона. Я это сделал. Спроектировать по этому графику завод, это уже сугубо техническая задача.
За этот ответ мне дважды перечеркнули "черное по белому" и записали красным по черному там, где было написано "защитил дипломную работу на тему... с оценкой отлично", вместо "отлично" - "очень хорошо", а там, где было "окончил академию "первым", вместо "первым" - записали "четвертым". Показывая мне эту аттестацию с уже внесенными исправлениями, начальник академии сказал, указывая на красные записи от руки:
– Это вам не за знания и не за трудолюбие, а за поведение. Учитесь вести себя, т. к. это может плохо кончиться.
Но я так и не научился улыбаться глупости и склоняться перед неправдой. Да и помогла ли самому Цальковичу его тактичность. Тюрьму ему, правда, обойти удалось, но уволили его из академии еще в те страшные годы и вместо трех ромбов получил он три шпалы. Как говорится: "в старые дырочки вставил новое содержание".
Выпускали нас в Кремле в Георгиевском зале - 4 мая 1934 года. Присутствовало все Политбюро. Нам поднимали дух, главным образом, Ворошилов и Буденный, все время находившиеся в зале после того, как из ложи один за другим были произнесены тосты "За Сталина!", "За партию!", "За Ворошилова!", "За армию и выпускников!". Тосты такой скорострельности могут свалить кого угодно, особенно, если люди не выспались и голодны. А с нами именно так и было. И вот почему. Построение в Кремле было намечено на час дня. Ответственный начальник академии им. Фрунзе. Естественно, что он назначил сбор на 12. Начальник нашей академии взял себе больший запас - 2 часа. Начальник факультета не отстал от него и назначил сбор на 8 часов утра. Командир нашей группы тоже позаботился о себе и приказал нам прибыть к 7 часам. А так как мы жили на Шоссе Энтузиастов, то подняться с постели нам надо было не позже 5 часов. Но в такое время можно только стакан чая выпить. А в академии и по выходе из нее подкрепиться и негде и некогда. То построение с проверкой, то перчатки меняют - белые на коричневые, то наоборот. В результате, когда в час дня Калинин, наконец, появился перед строем и начал речь, мы уже еле на ногах стояли. А пришли в зал и попали под оглушающий залп тостов и большинство "поехало". Мне повезло. Рядом оказался опытный человек. Он еще до того как нам позволили сесть, отхватил кусок масла и съел, посоветовав мне сделать то же самое. В результате я домой возвратился в тот же день. Большинство же моих однокашников оказались неспособными на такой подвиг. Только на следующий день, переночевав в милиции, они часам к двум, трем добрались до родных пенатов и здесь уж началась пьянка по-домашнему, которая длилась почти неделю.
Протрезвившись, пошли в академию за назначениями. Их еще не было, но я оказался исключением. Начальник кафедры организации военно-строительных работ профессор Скородумов - мы, слушатели, звали его за быстроговорение и нередкое высказывание слишком поспешных выводов и замечаний "Быстродумовым" - с радостным лицом отозвал меня в сторону и, схватив за руку, восторженно заговорил:
– Поздравляю, поздравляю! Мне все-таки удалось добиться своего, нарком обороны разрешил оставить вас адъюнктом моей кафедры.