В погоне за бурным сексом
Шрифт:
— Тетя? — даже задохнулась она. — Ты это все для экскурсии приготовила?
— Что все?
— Ну, м-м-м… платье. И шаль…
— Конечно!
— Ты собираешься в этом ехать?
Видимо, Лесе не удалось до конца совладать с обуревающими ее чувствами, потому что тетка насторожилась.
— А ты что-то имеешь против, Лесенька?
— Ты замерзнешь! Платье очень открытое, а на улице прохладно.
— Поэтому я и хочу взять с собой шаль!
И тетка Дуля проворно набросила шаль себе на плечи.
— Шаль тонкая, она тебя не спасет. Ночью на свежем воздухе будет
— Я тоже так сначала подумала. А потом вспомнила, что теплоход закрытый! И еще каждому дадут по бокальчику шампанского. Бесплатно.
На взгляд Леси, одного бокала шипучки будет маловато, чтобы всю ночь обогревать мощные телеса ее тетки. Но, может быть, удастся отговорить ее хотя бы от платья? Одну шаль Леся еще согласилась бы стерпеть. Особенно если ее загнуть вот таким образом, чтобы почти все гномики спрятались или, по крайней мере, исказились до неузнаваемости.
Но нет! Извлечь тетку из ее платья не смогли бы и десять пожарных совместными усилиями. То есть, вероятно, если бы пожарные были симпатичны и усаты, то тетка сама бы постаралась избавиться от стесняющей движения одежды. Но сейчас — нет. Сейчас она твердо вознамерилась появиться на теплоходе во всем блеске своего туалета. И сразить всех-всех! Наповал!
И первой жертвой этой невиданной уральской красоты стала Кира. Не подозревая дурного, она протирала кусочком замши лобовое стекло в своей машине. Замша была искусственная, мягкая и идеально подходила для этих целей. Кира получила ее в подарок на заправке как сотый или тысячный посетитель, а еще потому, что выдавал эти тряпочки парнишка, который буквально съедал Киру глазами всякий раз, когда она приезжала на заправку.
Тот день вообще был очень удачен в смысле замши. Потому что Кира купила себе еще черные сапоги и светлый костюм. Опять же из замши. И если для сапог время еще не наступило, то костюм Кира позволила себе надеть. И вот в этом своем элегантном, слегка расклешенном брючном костюме, не особенно налегая на работу, Кира протирала стекло, не ведая о приближающемся ужасе. И тут в отражении стекла внезапно появилось нечто странное. Красное и сверкающее.
Некоторое время Кира приглядывалась к отражению. Потом попыталась его протереть, надеясь, что это всего лишь оптический обман зрения. А когда это не удалось, оглянулась.
— А-ай!
Невольный крик, который сорвался с ее губ, был вполне простителен. Тетка Дульсинея в своем выходном прикиде смотрелась потрясно. К платью были надеты новые туфли на огромных шпильках. И еще Дуля начесала свои густые волосы в высокую «башню». Туфли тетке жали. И к тому же ходить на шпильках она не умела. То ли никогда не носила, то ли забыла, как это делается.
Во всяком случае, теперь все это монументальное сооружение из шелка, бисера, проволоки и живой стокилограммовой плоти при каждом теткином шаге покачивалось и колыхалось, то и дело угрожая завалиться набок. Рядом со своей тетей маленькая Леся казалась еще более хрупкой. И ей одной было явно не под силу удержать покачивающуюся тетку, хотя девушка и старалась как могла.
А когда тетка Дуля подошла еще ближе и Кире стало видно ее лицо, пробрало даже Кирину мужественную натуру.
— Эт-то что такое? — дрожащим голосом пролепетала она. — Зачем это, а?
Она имела в виду, что румян на теткином лице могло быть и поменьше. Или, по крайней мере, не нужно было их класть такими жирными слоями. Тушь, как полагается хорошей туши, даже и не думала изображать, будто бы ее нет. Напротив, она облепила глаза тетки Дули жирными-прежирными комочками, которые потихоньку отваливались вниз. А уж губы! Губы — это был настоящий оскал людоеда из племени Мумбу-Юмбу, когда он только что приступил к дегустации очередной партии пленников.
— Как же это? — пролепетала Кира.
— Все в порядке, — преувеличенно радостно улыбаясь, заверила ее Леся. — Все под контролем. Тетя Дуля едет с нами!
Кира открыла рот и тут же его закрыла. Спрашивать что-либо было бесполезно. И так было понятно, что операция по краже теткиного билета бесславно провалилась. И теперь они поедут на бал втроем. Впрочем, даже вчетвером, если считать платье тетки Дули за отдельную единицу. А оно того, безусловно, стоило.
На теплоходе подруги попытались, насколько это было возможно, запрятать тетку поглубже и подальше.
— На верхней палубе холодно. Ветер. Сидите тут в тепле, тетечка, — твердили они ей.
Но бокал шампанского, который вручали всем поднявшимся на борт теплохода пассажирам, произвел на тетку странное впечатление. Если по дороге к Неве и до того, как подняться на борт теплохода, тетку бил мандраж, то теперь она раздухарилась и изо всех сил рвалась развлекаться.
— Тут нет ни одной женщины, которая была бы одета так же, как я! — твердила она, испытывая безумную гордость от своей уникальности.
И была права. Женщин в вечерних туалетах (тем более в таких!) на теплоходе не было. Нет, было несколько сильно декольтированных блузок и пара длинных платьев, но даже в совокупности они не могли идти ни в какое сравнение с теткиным прикидом.
— Я буду королевой этой вечеринки! — твердила тетка. — А вы моими фрейлинами.
Вот именно это и смущало подруг больше всего. На их тетку в самом деле обращали внимание. Не совсем то, какое ей грезилось, но обращали. И если тетка начнет куролесить и втягивать в свои затеи подруг, то все окружающие поймут, что они с этой особой вместе.
— Позору тогда не оберешься! — простонала Кира. — Леся, как ты могла?
— А что я? Ты сама загорелась идеей идти на эту вечеринку!
— Но я думала, что твоя тетя скромно оденется и тихо просидит всю ночь в уголке! А что мы имеем вместо этого?
Да уж, вместо тихой и скромной тети подруги имели центнер жаждущей любви плоти. Остановить ее у них не было сил. И они просто отступили. А тетка уже вошла в раж. Она перезнакомилась буквально со всеми двенадцатью пассажирами мужского пола, которые чудом оказались на этом судне любви. Остальные полторы сотни пассажиров оказались представительницами слабого пола. Соотношение, в общем-то, для подобного мероприятия вполне нормальное. Ну скажите на милость, какой нормальный мужик потащится ночью на корабле по Неве искать себе подругу жизни? Правильно. Никакой.