В погоне за бурным сексом
Шрифт:
— Куда приятней ездить в машине, чем верхом на лошади, — заметила Леся, запрыгнув на мягкие сиденья «Гольфа». — Ты согласна?
— Еще как. Машина по, крайней мере, предсказуема. Если у нее тормоза или руль откажут, так она перед этим двадцать раз намекнет на это. А лошади… у них сплошной ветер в голове.
К конюшням подруги приехали, когда было еще темно. Чем ближе к осени, тем темней становились ночи. Но они хорошо запомнили дорогу. И теперь им не составило труда пройтись по лабиринту многочисленных хозяйственных построек и найти среди них домик Мани.
— Тук,
Ни ответа ни привета.
— Тук! Тук! Тук! — постучали уже обе подруги и уже куда настойчивей.
Та же реакция. И тогда они постучали совсем громко. А когда дверь все равно не открылась, полезли в открытое окно. К счастью, оно находилось относительно невысоко над землей. Сторож, который полагался по штату, дремал в конюшне вместо того, чтобы бродить всю ночь с берданкой по территории манежа. Так что им некому было помешать.
Оказавшись в домике, они включили свет. И сразу же увидели Диму.
— Ой! — вырвалось у Киры. — Это как же она его так?
Вся голова у бедняги была залита кровью. А сам он стонал и слабо подергивался.
— Так он жив! — прошептала Леся.
Причем Кира так и не смогла понять, что в ее голосе прозвучало явственней — радость или досада. Но мешкать было некогда. Страдалец и так дышал из последних сил. Кира бросилась вызывать врачей. А Леся — искать Маню. Она обыскала весь домик, на что у нее ушло совсем немного времени. Усердно заглядывала в шкафы, под кровать и в прочие укромные уголки, куда могла бы забиться перепуганная Маня. Никого!
— А входная дверь, между прочим, заперта изнутри, — произнесла Кира, которая уже вызвала «Скорую» и по телефону получила от них указания: ничего не трогать, а только контролировать наличие сердечной деятельности и дыхания у пострадавшего.
— Угу.
— И куда могла деться Маня?
— Выпрыгнула в окно?
Кира пожала плечами. Если они смогли в это окно влезть, то спортивная Маня, конечно, вполне могла из него выпрыгнуть. Но вот только зачем?
— Зачем, зачем! — воскликнула Леся. — Да просто так! Ты же сама мне сказала, что Маня была не в себе!
— Да.
— Ну и все! Напугалась и выпрыгнула!
— А вот это откуда?
И Кира указала на белую тряпочку, которую Леся вначале приняла за полотенце. Но это оказалась маечка, украшенная картинкой с двумя веселыми голенастыми жеребятами. Именно эта майка красовалась на Мане во время сегодняшнего злополучного ужина. Сейчас она выглядела помятой. И к тому же на ней темнело какое-то бурое пятно.
— И что? Маня вытирала своей майкой кровь на Диме?
— Посмотри получше. Что еще видишь?
Леся посмотрела.
— Ну, дырка над головой у одного жеребенка.
— Не просто дырка, а порез. Словно кто-то ткнул ножом Маню в грудь или под ключицу. И кровь из раны скопилась как раз в этой области. Видишь, больше крови нигде нет. Майка совершенно чистая и целая, если не считать места, где порез.
Теперь Леся тоже заметила странность. Если бы на майке была кровь Димы, то это бы выглядело совсем
— Что же тут произошло?
— А все очень просто, — ответила Кира. — Твой Дима напал на жену. Она отбивалась. Он разозлился. Схватил нож и ударил ее.
— А потом? Куда он дел тело?
— Он ее не убил, — терпеливо произнесла Кира. — А только ранил. Мертвые по телефону не звонят. А Маня мне звонила. И какой из этого вывод?
— Вывод тот, что она хотя и была ранена, но ранена легко.
— А Дима?
— Мужу досталось от нее на орехи. Машка даже думала, что убила мужика.
— И что?
— Переоделась, перевязала рану и удрала.
— Куда?
— Вот этого не знаю! Но удрала, это факт.
— А мы? — заволновалась Леся. — Не пора ли и нам уматывать? А то мы тут… всюду кровь… Дима опять же без всякого желания прийти в себя. Пошли, а?
Кира и сама придерживалась того же мнения. Врачей они вызвали. Можно бы и уходить. Но…
— Но мы не можем оставить его одного, — произнесла она, указывая на тело Димы. — Врачи велели контролировать его дыхание.
— И что толку? Если он вздумает сейчас умереть, чем ты лично ему поможешь?
— Подержу за руку.
Это прозвучало так естественно, что Леся устыдилась своего порыва. И в самом деле, это ее жених кончается на полу. Пусть и бывший, но ведь жених. Значит, это она должна сидеть подле него и контролировать его вздохи, каждый из которых может стать последним.
Леся так и сделала. Села и стала контролировать. А Кира отправилась в ванную, чтобы смыть кровь с рук. И едва Кира ушла, как Дима начал бредить.
— Котик, — прошептал он. — Котик, ты меня звала?
Леся молчала. К кому он обращается? А Диме тем временем приспичило поделиться со своим котиком наболевшим:
— Котик, обещаю тебе, мы будем вместе. Ты и я! Я и ты! А эта дура, моя бывшая жена, уберется из нашей жизни! Я тебе обещаю!
Леся замерла от ужаса. Нет, верно в народе говорят — черного кобеля не отмыть добела. Вот и ее Димочка все тот же! Бабник! Женился, а что изменилось? Оказывается, Мане он тоже изменял с каким-то котиком, который, скорей всего, и не котик вовсе, а кошечка.
— Котик, ты должна мне верить, — жарко шептал Дима. — Я все устрою. Она уедет! А мы с тобой останемся. Я уже и тур им купил. Они уедут. Не бойся. Уже все продумано. Та женщина, она сначала залезет в каюту, все там сделает, а потом избавится от улик.
Тут он засмеялся. Нехорошо так засмеялся. Со скрипом и свистом. Даже Кира, которая вышла в этот момент из душевой, недоуменно замерла у дверей, вслушиваясь в неприятные звуки.
— Как избавится? А очень просто! Лодочка-то перевернется! — продолжал откровенничать Дима с неизвестным подругам «котиком». — Нет, проблем не будет. Говорю тебе, обе они погибнут. А что в этом странного? Многие погибнут. Где легче всего спрятать дерево, правильно — в лесу, среди других деревьев. Ну, теперь ты довольна, курочка? Да, туда им и дорога. А мы с тобой останемся. И все, что было их, станет нашим!