В погоне за ихтиозаврами
Шрифт:
Однако, на счастье или несчастье, конструкторы подвели нас. Было ясно, что работы по созданию батискафа затянутся, и я принял предложение управлять Океанической экспедицией.
Наша моторно-парусная шхуна "Чайка" имела, конечно, необходимое оборудование для проведения обычных гидробиологических работ, то есть для того, чтобы ловить животных с помощью сетей, грунтозаборников и т. д. И мы собирались проводить такие работы. Но планы наши были шире и интереснее: мы хотели сжиться с океаном, понаблюдать за ним тихо, как советовал мне еще перед войной Триполин, не уподобляясь трактору в лесу.
…Последним крупным портом, куда зашла "Чайка", был Рио-де-Жанейро. Вдоль берегов Южной Америки и Огненной Земли мы спустились к мысу
В наши планы не входило быстро пересечь Тихий океан. Нет, мы сознательно не спешили. При хорошем ветре выключали машины, и "Чайка" бесшумно неслась вперед под белоснежными парусами. Часто мы ложились в дрейф. В таких случаях мы вдвоем с ихтиологом Румянцевым спускали на воду легкий плот, отплывали метров на сто от шхуны и "замирали": убирали весла и становились немыми наблюдателями.
Вы, может, думаете, что и с борта "Чайки" мы могли с таким же успехом наблюдать за океаном?.. Как ни странно, но это совсем не так. Борт шхуны возвышался над поверхностью воды метра на два, и все же эти два метра превращали нас в жителей совсем другого мира, в случайных "гостей" океана. На плоту мы чувствовали себя не гостями, а жителями океана, и океан, - порой нам так всерьез казалось, - также "чувствовал" это и относился к нам доверчивее, охотнее раскрывал свои тайны. Стаи тунцов и макрелей легкими тенями проносились под нами, с интересом присматривались к нам акулы, а морская черепаха однажды попыталась вылезти на наш плот. На край его мы ставили иногда ночью фонарь, свет которого привлекало не только летучих рыбок, но и более редких жителей океана. Так мы поймали несколько неизвестных науке рыб, причем самым интересным было то, что эти рыбы, не боясь нас, выпрыгивали из воды на плот. Примерно через месяц после того, как наша шхуна обогнула мыс Горн, ночью на плот забралось какое-то необычное существо размером около метра.
Животное, которое пришло к нам, имело необычайно сильные плавники, похожие одновременно на рыбьи и на ласты тюленя. Это существо, когда мы, вопреки правилам гостеприимства, схватили его, оказало нам ожесточенное сопротивление, и только благодаря счастливой случайности наши пальцы остались целыми. Нам, однако, удалось, отделавшись незначительными царапинами, запихнуть его в цинковый ящик, который гидробиологи зовут "гробом". После этого мы немедленно вызвали ракетами шлюпку, перебрались на шхуну, налили в ящик формалина - и удивительный гость навсегда затих.
Утром мы вскрыли это существо и, к величайшему своему удивлению, обнаружили в нем неоспоримые признаки рыбы, как и следовало ожидать, и такие же несомненные признаки рептилии, чего мы никак не ожидали. Особенно поразило нас то, что у животного, наряду с хорошо развитыми жабрами, были и легкие, правда, крошечные, явно недостаточные для того, чтобы оно могло дышать только ими и жить на суше. Мы с Румянцевым долго спорили, что это за удивительное существо: рыба, которая постепенно превращается в сухопутное животное, или, наоборот, сухопутное животное, которое превратилась в рыбу.
В середине ноября мы приблизились к архипелагу Туамоту. Первыми оповестили нас об островах птицы, а потом мы заметили на горизонте неподвижные облака - днем они почти всегда стоят над океаническими островами. Прошла ночь,
Мы обогнули архипелаг Туамоту с севера и бросили якорь в тихой лагуне атолла Тикехау, что входит в группу островов Россиян. Они были открыты и описаны российскими мореплавателями: Коцебу, Беллинсгаузеном, Лазаревым, и многие из этих островов, кроме туземных названий, имели еще и другие, российские: атолл Таэнга назывался островом Ермолова, атолл Макемо - островом Кутузова, атолл Такапото - островом Спиридова, а атолл Тикехау носил имя Крузенштерна. Мы были первыми советскими людьми, которые посетили острова Россиян, и, видимо, поэтому, а также потому, что чувствовали мы себя продолжателями замечательных морских традиций России, настроение у всех было праздничное.
Я забыл сказать, что атоллами называют коралловые островки, которые имеют форму подковы; с внешней стороны они омываются океаном, а внутри "подков" находятся тихие, неглубокие лагуны. Все атоллы очень похожи друг на друга, и поэтому говорят, что человек, который видел один из них, видел все атоллы. Тикехау, где мы решили базироваться, ничем не отличался от множества других подобных островков.
Нет ни одного мореплавателя, который, посетив Тихий океан, не описал бы коралловых островов. Да это и понятно. Никто из нас, участников советской океанской экспедиции, не мог сдержать радости, когда мы впервые увидели разноцветные коралловые рифы, зеленые кусты кокосовых пальм, легкие островерхие хижины полинезийцев - жителей тихоокеанских островов. И даже потом, когда мы уже полностью освоились на атолле Тикехау, а наши новые друзья во главе со своим вождем Покатепитена так же хорошо ознакомились с "Чайкой", как мы с их деревушкой, - все равно у всех нас вызывали восхищение и большие душистые цветы, и белые птицы среди резных пальмовых листьев, и бабочки, такие же крупные, как птицы.
Во время отлива мы бродили по коралловым рифам, ловили омаров, крабов, рыб. Прогулки эти не всегда были безопасны, потому что среди рифов прячутся ядовитые морские хищники - мурены, а вокруг рифов стаями шныряют похожие на гигантских щук хищные барракуды. И все же мы опускались в легких водолазных костюмах вглубь, наблюдали, как настойчиво загребают воду щупальцами полипы - похожие на невзрачные цветочки строители великолепных коралловых рифов. Если бы не полипы, Тихий океан был бы пустынным, потому что только небольшое количество его островов имеет вулканическое происхождение. Полипы выделяют из морской воды известь и "сооружают" из нее своеобразный домик, напоминающий раковину моллюска. Домик каждого полипа очень мал, но эти животные образуют огромные скопления - колонии. Так возникают коралловые рифы и коралловые острова.
В узких подводных расщелинах попадались нам осьминоги; рыбы-попугаи на наших глазах дробили крепкими челюстями известковую скорлупу кораллов и лакомились полипами, морские звезды и похожие на них офиуры ползали по дну, а гигантские моллюски тридакни, потревоженные нами, торопливо закрывали створки и потом уже не открывали их в течение нескольких часов, терпеливо пережидая опасность; благодаря такой исключительной осторожности тридакни, пожалуй, и доживают до столетнего возраста. [2]
2
Тридакни достигают длинв в 1,5 метра, а вес особо крупных экземпляров превышает три центнера. (прим. авт.)