В погоне за миллионером
Шрифт:
— Почему молчишь? — подошел совсем близко и замер напротив. Света подняла на него пронзительные голубые глаза, с ужасом глядя на работодателя и, волею судеб, бывшего любовника.
— Простите, это получилось случайно, — прошептала девушка, теряя от волнения голос. Он итак был не слишком громкий, сейчас же превратился в шепот.
— Врешь, — протянул руку и расстегнул верхнюю пуговку на блузке. — Я видел записи, — расстегнул вторую. — Ты специально её облила. Я правильно догадался, почему? — третья пуговка освободилась от петли. Прищур карих глаз, легкая полуулыбка — охотник поймал свою дичь.
Вместо ответа девушка сделала быстрый
— Уволь меня, но те недели с тобой были лучшими в моей жизни, — прошептала Светочка, прерывая настойчивый, но оставшийся без ответа поцелуй. — Я напишу заявление сегодня же. Прости за романы, мне просто нужно было куда-то деть это чувство, — с каждым словом в голосе все больше горечи и боли.
«Лозовский, ты — скотина», — пронеслось в голове протрезвевшего от своего безумия Вальдемара. Плачущая блондинка напротив, такая хрупкая и беззащитная в своей любви к нему. К придурку, который так жестоко решил сыграть на её чувствах. К кретину, который не любит, наверное, никого кроме себя в этом мире. Да, он никому об этом не говорил, но после той ночи был еще день, потом совместная поездка, сложный разговор и несколько недель безудержного служебного романа, который закончился переводом Светочки из статуса личного помощника и полным крахом отношений. Это безобразие чудом осталось незамеченным и то лишь потому, что Вальдемар все это время мотался туда-сюда между Лондоном и Россией, а Нилов безвылазно торчал в стенах дата-центра.
Почему не получилось? Владимир и сам не мог ответить на этот вопрос. Просто в какой-то момент безумное влечение закончилось, а ничего нового так и не появилось. Кроме обязанностей: подарить цветы, проводить домой или переспать. В общем, все потухло также внезапно, как и разгорелось.
— Стой! Стоп, стоп, — поймал метнувшуюся было к двери девушку. В голубых глазах стояли слезы, немного обиды и отчаяние. — Прости, — выдохнул он, прижимая Свету к груди. Они оба стали заложниками того вечера, вот только Владимир смог освободиться от этой иллюзии, а она нет. И виноват в этом только он со своей дурацкой шаурмой.
— Это ты прости. Я думала, что смогу, что я сильная. Но, — всхлипнула, вжимаясь в его плечо.
— Моя вина, Свет. Во всем. Ты девушка, ты не должна быть сильной. Ты должна быть любимой, понимаешь? Только этого я для тебя хочу. — погладил её по спине, успокаивая. — Но, боюсь, что не смогу…
— Давай попробуем снова. Как будто ничего не было, а? — прервала его Света, прижимаясь всем телом. Он чувствовал, как глубоко и горячо она дышит, как грудь то теснее прижимается к его солнечному сплетению, то чуть отдаляется. Искушение велико, на какую-то долю секунды ему захотелось соблазниться. Этим телом, этим дыханием, этими ароматно-пахнущими прядями волос. Особенно, когда она снова подняла на него взгляд: внутри голубых глаз надежда на что-то большее, чуть приоткрывшиеся губы мечтают о поцелуе.
Его так и тянет к ним прикоснуться. Сложно быть одиноким мужчиной в самом расцвете сил, когда на тебя каждый день вешаются девушки разной степени привлекательности. Это дураков превращает в ловеласов, а умных и расчетливых учит сдержанности.
— Света, послушай меня, — оторвал девушку от себя буквально силой и сделал еще один шаг назад. Но прочитать наивной влюбленной отповедь в стиле Евгения Онегина помешала шальная императрица во внутреннем кармане его пиджака.
«Гуляй,
— Черт, — выругался он и выудил вопящий мобильник. — Маргарита, ты не вовремя! Секунду, — оборвал поток слов на том конце. — Света, давай… — поднял взгляд, но увидел лишь пустоту. Девушка успела сбежать раньше, чем получила официальный отказ. Владимир устало выдохнул и вернулся к неугомонной «императрице». — Черт возьми, что это за рингтон?
— Шикарная песня, что? Пусть все знают, кто тебе звонит, — резонно заметила на том конце провода Маргарита Семёновна. — Вальдемар, хватит прятаться от бабушки! Приходи в гости срочно, никаких мне бла-бла про работу. Она не волк, а вот злая бабушка да.
— И кто она? — устало. — Давай, признавайся.
— Кто? — притворилось ангелом его личное проклятье. — Я тебе про свадьбу Лилечки рассказать хотела, выпить с тобой чаю. Она тебя очень ждала, кстати. Жаль, что ты не смог приехать.
— Вот только ты не начинай, — взвыл Вальдемар. Известный ресторатор Марина Селезнева, с которой приходилось встречаться по работе достаточно часто, ему с этой свадьбой все уши прожужжала. Он был счастлив за Лилю, но со щемящей в сердце болью ничего сделать не мог. А идти на свадьбу и сидеть там с кислой рожей, портить всем праздник — не уж. Этот мазохизм не про него.
— Ладно, — смилостивилась старушка, не дай бог ей услышать это слово в свой адрес. — Но на чай приходи. Что-то на сердце у меня неспокойно, да и тебя давно не видела. Можешь считать, что соскучилась.
— Еще полтора года назад ты и видеть меня не хотела, а теперь соскучилась, — хмыкнул Лозовский, но внутри на пару градусов потеплело. Приятно осознавать, что есть в мире человек, которому на тебя не наплевать. Даже если это чуток безумная бывшая актриса, которая не так давно пыталась тебя отравить подгоревшими беляшами.
— Ну, тогда я не знала, что мой мальчик вырос не таким идиотом, как его отец и дед. А очень даже симпатичным джентльменом! — не растерялась Маргарита Семёновна.
— Хорошо, жди в гости завтра вечером. Сегодня у меня планы, — улыбнулся в трубку.
— Окей! Завтра так завтра, приезжай часиков в шесть. — замолчала на секунду. — Я могу надеяться, что сегодня вечером ты идешь на свидание?
— Да, — честно заявил Вальдемар. — На деловое свидание! Пока, Маргарита. До завтра!
— У меня не внук, а засранец… — услышал он ворчание в трубку, прежде чем отключиться. Настроение ухудшалось с каждой минутой. Все-таки Маргарита Семёновна умела достать человека из самой черной депрессии и развеселить. Где, интересно, можно достать такую магию? Ему бы пригодилась!
— Света, — вышел в приемную спустя два часа. Обнаружил секретаршу причесанной, подкрашенной и посвежевшей. — Нам надо поговорить.
— Простите, Владимир Сергеевич, я вела себя неподобающим образом. Впредь буду внимательнее к нашим гостям, вы ведь этого от меня хотите? — затараторила блондинка и протянула ему сложенный вдвое листок бумаги. «Все-таки заявление», — промелькнула шальная мысль.
— Что это? — не понял он и хотел развернуть, но девушка вскочила, как ошпаренная, и накрыла его руку своей.