В погоне за счастьем
Шрифт:
— Не бери в голову мои слова, — практически шепчет, стоящий в дверях Верховцев. — Возвращайся, Кусь, — произносит иначе, забирая из моих рук алую розу. Раня нотками голоса, передающими внутренний надрыв. Превращающими просьбу в мольбу. И от этого становится нестерпимо больно… Я ведь привыкла к нему… И обижать Димку, который так же старательно поддерживает меня, на протяжении всего времени, как и подтрунивает, даря безвозмездные улыбки… Бесчеловечно что ли… Но, что я могу ему предложить, когда сердце так и тянет к другому? Стучит в необходимом для жизни ритме, только при мыслях о Максе. А без него.. ноет и грозит разорваться на части. Или же вовсе остановиться. Раз и навсегда замереть
— Не принимай решения сгоряча, — завершает более спокойно, лёгким движением захватывая мою шею в изгибе локтя. Оставляет отпечаток губ на щеке, отстраненно произнося окончание фразы:- Если что, я на связи.
Спустя секунды из коридора слышится его озорной голос, обращённый к немолодой проводнице. Через пару минут поезд трогается с места, а я упираюсь в окно, за которым появляется Верховцев, скупо маша мне рукой.
Опускаюсь на край полки, ожидая с минуты на минуту появление женщины в форме, обещающей меня высадить на первой же остановке.
— Хороший парень, — сладко протягивает брюнетка. — В который раз ты меня удивила.
Оборачивается, рефлексивным выдохом выбивая из груди воздух. — Места приоритетно регистрируют по точке назначения, поэтому тот факт, что мы оказались напротив друг друга трудно отнести к некой случайности. Повстречать же тебя в СВ…наверное именно этот пункт вызвал во мне большее недоумение. Сошедшее на нет, в ходе рассмотрения твоего спутника. Хороший. Перспективный парень. Уж поверь. У меня на подобное нюх.
Глаза Алины при этом не пылают привычным праведным гневом. Они спокойны и не выдают лишних эмоций. Кроме полной уверенности в том, что она говорит.
— Бери и не думай. Видно, что любит. Трепетно. Пускай для подобного типа это открытие и встаёт поперек горла. Бесится, что не в силах контролировать эмоции. Вон как его на перроне распирало. Даже розу с собой унес. Проводнице что-ли вручил опомнившись? — усмехается бывшая Макса, как-то болезненно резко вздыхая. Укладывая руку на округлившийся живот, наличие которого до этой секунды скрывала сидячая поза и просторный свитер, выполненный крупной вязкой. — В общем: бери пока сам идет в руки, — заключает бесстрастно. — Иначе дождешься момента, как я… Уже рожать скоро, а штамп в паспорте будет проставлен только на днях. Странный народ эти мужики. Обещают одно, уверяют в другом, а делают третье… Мой бы и вовсе жил на работе. С работой. И для работы. Если бы не рождение дочери, как-то удачно вписавшееся в отпуск между в трудовым , ёмким процессом. Так бы и делал всё слишком медленно, дотошно выверено…если бы дата не подпирала. А я люблю рубить с плеча. Раз и навсегда отсекая нежизнеспособные варианты. Как считаешь, какой поход в жизни более правильный?
Я молчу, практически не смыкая глаз. Будто проросшая к её обманчивой улыбке, искривленные губы которой выводят четко и плавно:- Интересно в кого пойдёт Дарья Максимовна в своей жизненной философии, в него или в меня?
Вибрация на телефоне позволяет увести в сторону взгляд. Застолбить на экране невидящие глаза, перечитывая по третьему разу не доходящие до сознания фразы, присланные Алёнкой:- "Привет, именинница, я в городе! Только что наткнулась на твоего Забелина, выходящего из ювелирного! С тебя место подружки невесты, а с меня шампанское! Поздравляю! "
Глубокий выдох моей собеседницы, стирает собой звук сердца, разошедшегося дробью в висках, а любезный тон и вовсе оглушает, вызывая ощущение, что мне намеренно кричат прямо в уши.
— Извини, надо выйти. Прогуляться немного. Чем ближе роды, тем сложнее ощущается длительное сидение в одной позе, а декрет с моей профессией до родов не светит. За руль тоже нельзя. Хорошо, хоть теперь есть кому предложить
— Какой у тебя срок..? — роняю едва различимо, перебирая между собой пальцы, лежащие на поверхности телефона
— А когда мы виделись с тобой в последний раз? — уточняет с лукавой улыбкой. — Вот и посчитай. Кстати, — начинает заискивающе, стоя в дверях. — Забелину от тебя привет передать? Хочешь попрошу довезти? Сэкономишь на такси…
— Спасибо, — сглатываю, боясь не продолжить спустя паузу. Выдавливая из себя отчуждённое:- Не надо. На такси мне хватает.
— Как знаешь, подруга, — усмехается, в своей привычной манере. Закрывает блок, а я вытираю следы от слёз, упавших на экран телефона, чтобы иметь возможность набрать номер того, кто способен помочь выйти из сложившейся ситуации. В которую сам и засунул. Вытянуть из болота, затянувшего в пустоту, напрочь лишённую воздуха.
— Верховцев… — произношу едва ли не по слогам. — Сможешь обогнать поезд или это заявление было очередным бахвальством?
— Обижаешь, родная, — парирует с толикой грусти. — Я ещё и пышный букет для тебя успею купить.
— Лучше алкоголя. Кровоостанавливающего. И пусть будет покрепче.
— Кусь… Бл@дь! — выдыхает, будто спохватываясь. — Два пятнадцать до прибытия. На маршруте нет длительных остановок. Потерпи до конечной. Буду.
— Умолчи обо мне, — единственная фраза, произнесенная мной за оставшийся временной интервал в сторону бывшей… (на этом слове так и хочется матерно сругнуться, приписывая его к девушке Макса).
— С превеликим, — кивает, провожая взглядом мой презрительный побег в другой вагон, буквально за пару минут до выхода. — Постарайся больше не попадаться мне на пути.
Я успеваю пробежать два вагона. Два. В надежде не столкнуться нос к носу с тем, кто приедет встречать свою пассию. Везёт. Как никогда прежде. Мой выход останавливается ровно напротив центральных дверей вокзала, в которые я влетаю спустя секунды после того как проводник опускает " в пол лестницу".
Более размеренно прохожу к боковому входу, наблюдая через окно как Забелин помогает брюнетке спуститься, а та смеётся и прижимает его к себе. На сколько позволяет объёмный живот. Поглаживает ёжик светлых волос, нашептывая что-то на ушко. А я вытираю слезы, ловя себя на удушающей мысли: Кто бы и мне сейчас пропел так же " Дурочка, это не он! Ты же видишь мужчину с ней лишь со спины! Не грех обознаться!" Не грех… Только я знаю, что это именно Макс. Тот, ради кого я жила все эти годы. Не просто знаю, твою мать! Вижу! Верю своим глазам! Чувствую! Как отмирает затихшее сердце.
— Ты где? — уточняет серьезный голос после первых аккордов рингтона. — Мне вокзал оббежать?
— Пять минут, — чеканю сухо, провожая взглядом. — Подожди в салоне. Хочу убедиться, что выйду позже, чем отчалит знакомый автомобиль.
Жизнь дерьмо! И чем глубже в нем копаешься, тем сильнее убеждаешься в том, что конфеткой ему не стать. Оберни хоть сотней радужных фантиков! Чем дальше, тем "чудесатее", как выразилась бы любимая мной героиня…
Убежденная в своей правоте, иду, сметая всё на своём пути. Тараню сумкой случайных прохожих. Направляюсь к темному джипу с зеркальными номерами. Безжалостно хлопая дверью, укрывшись в салоне от недовольной толпы.