В погоне за собой, или Удивительная история Старика
Шрифт:
– Ты чего встал?– раздался голос Итана в паре метров от меня.
– А?..– вырванный из мыслей, я обернулся и увидел ожидавшего меня друга.– А, да. Иду.
Вместе мы приблизились к кассе. Нам попалась молодая девушка лет двадцати четырех. На ее лице играла улыбка, но она была неестественной, словно в щеках свело мышцы.
– Доброго дня,– поздоровалась она.– Чего желаете?
На бейдже было написано имя. Катерина.
– Можно нам два гамбургера, пару пачек картошки-фри, кетчуп к ней, и два полулитровых стакана колы? Пожалуйста.
– Разумеется,– кивнула она, после чего начала тыкать пальцем в экран.
Увидев цену заказа и разделив ее пополам, я отдал свою часть суммы наличными. Итан поступил так же, после чего забрал чек и локатор, по которому «носильщики» должны были определить стол. Мы выбрали место для двоих в дальней части помещения, подальше от детей (Итан посмотрел на них, чуть наморщив лоб, и сказал мне, что не хочет напрягаться из-за создаваемого ими шума). Я спорить не стал.
Устроившись на стульях друг напротив друга, мы оба сложили руки на стол и несколько минут потратили на наслаждение прохладой. Когда же это время прошло, Итан вновь напомнил мне о звонке.
– Да, да, хорошо.
Вытащив телефон из кармана, я положил его перед собой, а затем достал бумажку с записанным номером. Печатая его, чувствовал, что сердце вдруг участило свой ритм, словно я сидел на скачках и ожидал завершения забега, от которого зависело, уйду ли я с ипподрома обогатившимся, или ободранным, словно липка. Мои пальцы еле заметно тряслись.
Ткнув на последнюю цифру в последовательности, я покосился на Итана. Тот выглядел спокойным и невозмутимым. Так же он обратил внимание на то, как мой палец в нерешительности завис над кнопкой вызова, но на этот раз ничего говорить не стал и терпеливо ждал.
Наконец я нажал и приложил телефон к уху. Когда из динамика раздался первый гудок, мне в какой-то момент захотелось сбросить звонок, но мысль эту я тут же пресек.
«Не настолько же ты тряпка, даже что по поводу работы позвонить не можешь!»
К тому же, этот внезапный страх мог означать то, что в кои-то веке я движусь в верном направлении. Каждому действию есть свое противодействие, как писал Ньютон в своей книге. Пусть речь там шла о математике, но это правило так же можно интерпретировать и в жизнь. Когда пытаешься делать что-то стоящее, в лицо всегда начинает дуть ветер.
– Ало?– раздался женский голос.
– Добрый день,– начал я, стараясь избавиться от неуверенности в голосе.– Меня зовут Клим Добров, звоню по поводу работы.
Итан, тыча себе в грудь, шепотом что-то сказал.
– О вакансии мне рассказал Итан Новак, он работает…
– Ах да, Итана я знаю,– перебив, ответила женщина.– Он советовал вас нам, но сразу на работу мы принять вас не можем. Нужно сначала пройти собеседование, где мы с вами пообщаемся, а после пройти испытательный срок вместе с господином Виртом. Если вы его устроите, то тогда мы подпишем договор на полгода с последующим перезаключением при согласии обеих сторон о продолжении сотрудничества. Все ясно?
– Да…
– Меня зовут Зоя Аллертон. Я предпочитаю обходиться без лишних формальностей, так что зовите меня по имени. Приходите завтра в шесть часов вечера. Не забудьте взять с собой документы, чтобы мы смогли проверить ваше гражданство, наличие или отсутствие судимостей, и так далее. Записывайте адрес…
– Мне скажет Итан.
– Хорошо,– согласилась собеседница.
– Спасибо, Зоя. До свидания.
– Хорошего дня, Клим.
Она первая сбросила вызов, и я вновь услышал гудки, на этот раз означавшие конец звонка.
– Даже и не думал, что меня могут не принять.
– Возьмут они тебя, никуда не денутся,– отмахнулся Итан.– Они же там все такие важные «профессионалы», но на деле для них главное, чтобы у тебя не было никаких приводов в психиатрические лечебницы и чего-то подобного. Тем более, у них твоя рекомендация от меня, а старик Вирт относится ко мне неплохо. Как я говорил, больше он ценит тишину и покой, но все же время от времени любит сыграть пару партий в шахматы, вечером погулять по окрестностям дома, посмотреть какой-нибудь старый фильмец 70-ых годов типа «Кулаков ярости» и «Крестного отца». Принеси мне стакан воды, Майкл, в моем горле пересохло,– парадируя Корлеоне, просипел Итан, а потом засмеялся.– Если старик в хорошем настроении, он может быть классным, но такое редко увидишь. Обычно он грустит и уходит глубоко в себя.
Сказать мне было нечего, поэтому вскоре, не услышав от меня никакого ответа, не любивший молчание и тишину Итан вновь заговорил. На этот раз он затронул тему о недавнем инциденте в офисе и принялся жалеть несчастного парнишку и ругать господина Шапиро, слишком сурово обошедшегося с подчиненным.
– Да уж,– согласился я.– И всего-то из-за пролитого кофе…
–Да уж, мне ли об это не знать.
В этот момент нас ненадолго отвлек официант, принесший заказ, а после, когда он ушел, мы продолжили беседу.
IV
После окончания рабочего дня мы вышли из офиса к парковке, где я попрощался с Итаном до завтрашнего дня. Приехав утром на автомобиле, чтобы не нужно было добираться в другой конец города до поместья старика Вирта на метро, друг пожелал мне спокойной ночи, после чего сел в автомобиль и укатил на нем прочь.
Мне же пришлось добираться до дома как обычно.
Когда я зашел в квартиру, чувство облегчения едва не заставило меня издать протяжный стон. Сняв ботинки и отбросив их в угол небрежным взмахом ноги, я прошел в гостиную и увидел банки, ни на миллиметр не сдвинувшиеся со своих мест.
Вздохнув, я положил портфельчик на диван и переоделся в домашнюю одежду, чистую и пахнувшую стиральным порошком. Так было намного лучше.
Далее я заглянул в холодильник. Нутро его было почти пустым. Вытащив одну из двух упаковок лапши быстрого приготовления, я налил в чайник воды и поставил его греться на газовую плиту, после чего вытащил из шкафчика черный мусорный пакет и прошелся по квартире, словно бездомный, пытающийся насобирать бутылок и заработать хоть немного мелочи.
«Привыкай,– прошептало мне мое подсознание ядовитым голосом.– Скоро тебе этот навык понадобится, когда жадный до денег Диего “жмот” Самерс наконец потеряет терпение и даст тебе пинка под зад, вышвырнет на улицу, словно надоевшего котенка, вечно гадящего в тапки»