В погоне за сокровищами и специями
Шрифт:
На следующее утро испанцы провели военный совет с участием братьев Писарро и главных военачальников. На нем было решено в ответ на посетившую их дипломатическую миссию брата Атауальпы направить к императору собственное посольство для выражения благодарности за щедрые подарки и прекрасный прием Главой представительства был назначен брат губернатора Фернандо Писарро в сопровождении лучшего наездника отряда Эрнана де Сото и переводчика Фелипе, которого испанцы готовили к этой работе после его пленения на острове Пуна. Фелипе, однако, довольно плохо владел языком инков, а с испанским безнадежно путался, что порой создавало немало проблем. Курака провинции выделил для их свиты около 200 своих вельмож, которые должны были беспрекословно подчиняться желаниям сынов Веракоча. Это было 15 ноября 1532 года.
В соответствии с местным обычаем один из сановников был направлен вперед, чтобы просить согласия
Эрнан де Сото, которому было дано это поручение, в самых изысканных выражениях сначала выразил большую благодарность за полученные императорские подарки и оказанное щедрое гостеприимство, а затем повторил почти стандартную в таких случаях тираду о том, что испанцы прибыли от имени наместника христианского Бога на земле, чтобы обратить инков в истинную веру, и от имени самого могущественного короля, чтобы заключить с ним союз о мире и дружбе. Однако, судя по реакции Атауальпы и последующим комментариям очевидцев, смысл речи де Сото в переводе Фелипе оказался совершенно непонятным для слушавших его индейцев.
В своей ответной речи император сказал, что он и его народ со смирением принимают решение их бога Виракочи передать управление страной его присланным сыновьям и просят лишь о том, чтобы на их земле восторжествовали мир и процветание. Его слова означали принятие неизбежной и ожидавшейся участи, прозвучав как реквием правлению его рода и всему существовавшему в стране вековому порядку, что вызвало рыдания и слезы среди окружавших императора людей. Испанские посланцы в свою очередь из-за плохого перевода Фелипе тоже не могли понять подлинный смысл речи Атауальпы и последовавшей за ней столь мрачно эмоциональной реакции присутствующих. После этого гости попросили разрешения императора удалиться в свой лагерь. Выражая свое согласие, Атауальпа перед их уходом преподнес им великолепные подарки и обещал навестить прибывших сынов Виракочи на следующий день в месте их расположения.
Вернувшись к себе, посланцы рассказали соотечественникам о посещении императора, о невероятном богатстве и потрясающей утонченности ритуалов его двора, а также о предстоящей с ним встрече на следующий день в их собственном лагере. После равного распределения среди всех полученных от Атауальпы богатейших подарков, вызвавших среди них громкий восторг, испанцы начали готовиться к его встрече. С наступлением зари согласно разработанному плану они разделили конницу на три отряда по 20 всадников в каждом во главе соответственно с Фернандо Писарро, де Сото и Беналькасаром и скрыли их за длинной стеной для обеспечения большего эффекта неожиданности и ужаса нападения. Сам губернатор взял на себя командование пехотинцами в составе чуть больше сотни человек, которых расположил на краю основной площади в ожидании появления императора. Соответственно были расположены пушки, чтобы создать как можно больше грохота и дыма и тем самым ошеломить и привести в замешательство противника.
Примерно в то же время из лагеря Атауальпы, находившегося на расстоянии около одной лиги от Кахамарки, двинулась пышная и многочисленная процессия. Во главе ее в сопровождении всех придворных, родственников, вельмож, сановников и воинских отрядов на плечах удостоенных этой высокой чести людей двигались золотые носилки с восседавшим на них во всем своем великолепии императором. Перед ними шла масса придворных слуг, которые тщательно счищали с дороги камушки, веточки, солому и любой другой сор. Военный безоружный эскорт состоял из четырех отрядов по восемь тысяч человек каждый. Первый
С приближением вечера Атуальпа наконец вошел на центральную площадь в сопровождении трех воинских отрядов без оставшегося сзади арьергарда и, увидев перед собой строй испанских пехотинцев, для их успокоения сказал своему сопровождению, что они посланцы бога и к ним нужно относиться с большим достоинством и уважением Когда эта помпезная процессия остановилась, перед ней возникла очень странная для индейцев фигура монаха Винсенте Вальверде в грубом платье францисканца, подпоясанном толстой веревкой, с выбритым кругом тонзуры на макушке и с длинной черной бородой, державшего в одной руке деревянный крест, а в другой — Священное Писание. Отец Вальяверде приблизился к золотым носилкам с императором, отвесил ему поклон и начал длинную речь с изложением христианской доктрины и ее достоинств. В заключение он сообщил своему слушателю, что он должен добровольно или по принуждению стать вассалом короля Испании и передать в его распоряжение свою страну, а в противном случае все его люди и он сам погибнут от гнева Божьего и оружия испанцев.
Из изуродованного перевода Фелипе этой речи Атауальпа с большой болью и горечью уяснил, что люди, которых он принял как гостей и сыновей их верховного бога, явились, чтобы огнем и мечом отнять у него его трон и поработить его страну. Он теперь сам начал довольно подробно комментировать услышанное, но к этому моменту изможденные целым днем напряженного ожидания испанцы по условленному сигналу под оглушительный грохот пушек и выстрелы аркебуз, которые умножались резонансом окружавших площадь стен, неожиданно высыпали на нее всей своей смертоносной массой, обрушившись мчавшейся конницей на плотные ряды сотен безоружных людей. Они безжалостно крошили, рубили, протыкали, резали и убивали всех, кто оказывался на их пути. Застигнутые таким вероломным нападением перепуганные и едва сознающее происходящее индейцы, окруженные дымом и дикими криками нападавших, в панике бросились бежать в сторону единственных на площади ворот, которые вскоре были совершенно забиты убитыми и раздавленными телами. Не имея другого выхода, обезумевшая от отчаяния масса индейцев ринулась к каменной стене, окружавшей площадь, под невероятным давлением живых тел пробила ее, открыв брешь к спасению немногих счастливчиков на просторе открытой местности. Но и там озверевшие от кровавой схватки испанцы продолжали преследовать и уничтожать спасшихся с площади жертв своей безумной батальной вакханалии. В этом разнузданном порыве они дошли до дворца Атауальпы, который полностью разграбили и разорили, надругавшись при этом над сотнями, находившихся в нем молодых женщин и девушек.
А тем временем на самой площади нападавшие продолжали начатый прорыв к месту нахождения императора, который находился в окружении большого числа сановников, придворных, родственников и слуг. Все эти люди, осознав вероломное нападение своих гостей и их желание захватить Атауальпу, стали бросаться на испанцев и их коней с голыми руками в попытке помешать им добраться до императора, но они были не в силах сдержать натиск вооруженных испанцев. Ряды сопротивлявшихся верных ему людей падали вокруг золотых носилок императора, которого наконец удалось захватить самому Франсиско Писарро при помощи нескольких людей и увести в здание под охраной. После захвата Атауальпы всякое сопротивление со стороны индейцев полностью прекратилось. Кровавая баня, устроенная по приказу губернатора, стоила по оценкам испанцев, более 2000, а по сведениям инков, не менее 10 ООО жизней индейцев.
Извести о печальной судьбе императора быстро распространилось по всем уголкам обширной империи. Каждый житель страны думал только о том, как ему уцелеть. Постепенно стали поднимать голову местные вожди и военачальники, мечтавшие об установлении собственной власти. Одним из них был командующий арьергардом торжественной процессии императора в Кахамарку Руминьяуи, оставшийся со своим отрядом за площадью, где состоялось кровавое побоище. Этот военачальник с самого начала относился с большим подозрением к обещаниям и заверениям испанцев, и после захвата Атауальпы он ушел со своим войском в северную столицу империи Кито, где собирался собрать большую армию, но не для спасения своего плененного правителя, а для того, чтобы самому занять его место. По прибытии в Кито Руминьяуи захватил находившихся там сыновей императора, его брата, а также целую группу военачальников, высших сановников и вождей, которые, оказавшись в его руках, были тут же убиты.