В погоне за сокровищами и специями
Шрифт:
Прошла неделя со дня отъезда Манко, но он так и не появился. Спохватившись, что он совершил очень серьезную ошибку, которую подтвердили и его северные союзники в городе, Фернандо срочно отправил на поиски Манко своего брата Хуана во главе отряда конницы численностью в 60 всадников. Хуан Писарро тщательно прочесал все окрестности Куско, которые выглядели подозрительно безлюдными и даже покинутыми их обитателями, но следов беглеца не было нигде. Однако у самых предгорьев Анд на расстоянии около шести лиг от города ему попались два воина, которые сопровождали Манко в поисках золотой статуи. Солдаты сообщили, что вся страна поднимается на войну против испанцев и что сам вождь перуанцев, отпустивший их с миром, встал во главе крупных армий, которые готовятся к походу на Куско.
Полученная новость еще больше повысила тревогу Хуана и его людей,
Глава отряда решил принять бой превосходящего по численности противника, и вся конница бросилась в воду. Река оказалась глубокой, но кони вынесли всадников к противоположной стороне вплавь, где их встретили ливни стрел и камней, которые, однако, причиняли мало ущерба защищенным броней седокам и лошадям. Сначала конница смогла отогнать массы метавших свои примитивные снаряды индейцев, но потом индейцы вернулись и вступили в жестокий и смелый бой. У инков в качестве нового оружия появились длинные пики, булавы с острыми металлическими наконечниками и боевые топоры. Их защитная броня пополнилась более надежными жилетами и туниками из укрепленных слоев хлопка и звериных шкур, а также металлическими шлемами. Но самым неожиданным был совершенно незнакомый испанцам преисполненный мужества, смелости и решимости боевой дух индейцев, которые раньше или быстро разбегались с поля боя, или после нескольких столкновений отступали с него. К концу дня Манко отвел свои армии в предгорные холмы, понеся большие потери. Хуан Писарро выиграл нелегкую битву, потеряв несколько человек убитыми при очень многих раненых. Погибло несколько лошадей. Он перевел свой окончательно измотанный отряд на ровную местность у самого подножия гор.
Командир отряда теперь полагал, что после этого жестокого урока понесший крупные потери противник не сможет больше собраться с новыми силами. Но на следующее утро испанцы пришли в ужас от увиденных бесконечных масс противника, которые заполнили все видимые горные проходы, вершины и склоны в готовности обрушиться на них сверху всей своей бешеной силой. И через несколько мгновений индейцы действительно смело бросились вниз, осыпая встрепенувшихся от неожиданности пришельцев стрелами, камнями, пиками, булавами, дубинами и всем другим, что им попадалось под руку. Позиция испанской кавалерии была очень неудобна для необходимых маневров, но ее командир все равно несколько раз пытался предпринимать безуспешные попытки отбросить наступающих, но они снова возвращались и продолжали атаковать. Бой затих только с наступлением ночи. Стороны остались на прежних позициях. Индейцы снова понесли большие потери, но и у испанцев было немало раненых людей и коней. Все они чувствовали себя предельно измотанными. Через день новых схваток положение для них лишь усугубилось. В этой трудной ситуации их неожиданно застал приказ командующего Куско срочно вернуться в город, который подвергся осаде.
Хуан Писарро без промедления начал отступление, преследуемый победными криками и возгласами ликующего противника, впервые осмелившегося оказать серьезное сопротивление испанцам, которые впервые уходили от спешивших за ними индейцев. Преодолев большое расстояние, утомленная, но очень торопившаяся конница достигла окраин Куско только перед самым наступлением ночи. Представшая перед спутниками картина поразила их своим неожиданным изменением: по всем сторонам, куда мог простираться взгляд, они видели невероятные бесконечные цепи, группы, отряды и батальоны хорошо вооруженных индейцев. Это был тоже первый раз, когда испанцы увидели перед собой настоящую армию инков во всей ее устраивающей мощи.
После некоторых размышлений Хуан Писарро приказывает коннице совершить мощный прорыв в город. К удивлению испанцев индейцы, разомкнув ряды, пропускают отряд к осажденным Фернандо Писарро с радостью встретил вернувшийся отряд брата, вместе с которым силы осажденных возросли почти до двухсот человек при тысячном гарнизоне индейцев. Было начало февраля 1536 года, которое стало одновременно началом исторической осады и обороны старой имперской столицы инков.
Наступившую тьму ночи вскоре разорвали
Испанцам чрезвычайно повезло с местом их расположения, которым были широкая площадь с целом рядом навесов и просторные помещения находившегося на ней бывшего каменного храма Виракочи, недавно превращенного в католический собор. Крыша собора загоралась три раза подряд, но огонь затихал сам по себе, не причинив серьезного ущерба зданию и людям Удаленность площади и собора от других городских построек помогла осажденному отряду не столкнуться впрямую с разрушающей яростью дикой бушующей стихии пожарища. Масштабы города были столь огромны, а мощь огненного урагана столь велика, что пламенный смерч неистовствовал несколько дней, прежде чем истощил питавшие его силы. Когда он утих, половина самого великолепного и богатого города Нового Света превратилась в груды развалин и тлеющего пепла от рук его создателей.
Испанцы быстро поняли бессмысленность попыток тушить пожары, охватывавшие ближайшие к ним строения, но, несмотря на пылающие вокруг них стены, несколько раз предпринимали стремительные вылазки конницы, чтобы отбросить постепенно приближавшиеся к ним силы противника. Для этого им приходилось открывать путь для всадников, освобождая улицы от горящих обломков и устраиваемых наступавшими препятствий под непрекращающимися потоками стрел, камней и других снарядов противника. Конница косила индейцев беспощадно, но они бросали в бой новые толпы воинов. Инки не переставали проявлять изобретательность в борьбе с конницей, всаживая в землю острые колья, увеличивая длину своих копий с металлическими наконечниками и ловко применяя лассо, которыми они успешно ловили всадников и валили лошадей. Кроме того, с помощью плененных испанцев, которым была дарована жизнь, индейцы научились применять пока еще очень немногие захваченные у противника мечи, броню, аркебузы и даже коней. Сам их предводитель Манко сейчас уже довольно умело распоряжался своим скакуном, увлекая на нем в атаку своих воинов.
Немногочисленные ряды испанцев и число их коней уменьшались. Осажденным приходилось спать в полном вооружении с рядом стоявшими лошадьми в готовности вступить в бой в любое время дня и ночи. По ошибке командира при начальном приближении к ним перуанцев они освободили стоявшую на холме над площадью надежную крепость, из которой индейцы теперь подвергали их время от времени шквалам стрел и камней, доставлявших испанцам много хлопот и неприятностей.
Тревожное настроение и растрепанные чувства осажденных усугублялись постоянно доходившими до них слухами об ухудшении положения в стране в целом По этим слухам, восстание против испанцев охватило всю территорию империи, островки испанских поселений уничтожались, все крупные города, включая порты и новую столицу, были окружены и должны были скоро попасть в руки повстанцев, все горные переходы были блокированы индейцами, что отрезало гарнизон от получения помощи или сообщений от соотечественников. Как бы в подтверждение этих слухов перуанцы время от времени выбрасывали перед испанцами на площадь отрезанные головы их сородичей.
На фоне сложившегося положения и мрачных слухов часть отряда стала предлагать прорыв из окружения к побережью для поиска спасения и соединения с оставшимися силами в тех местах. Но братья Писарро и ряд офицеров решительно возражали, утверждая, что выход из главного города страны будет означать бесчестную капитуляцию и поражение испанцев, но что далее такое решение было невозможно, поскольку все пути были перекрыты, а противник прекрасно знал местность и располагал неисчислимым преимуществом в людях. После проведенных обсуждений все решили продолжать оборону, рассчитывая, что со временем придет помощь с побережья или из самой Испании.