В погоне за Солнцем (другой перевод)
Шрифт:
Целью григорианского календаря было возвращение Пасхи на круги своя – эта поправка была мотивирована скорее вопросами веры, нежели научными соображениями. И тем не менее точный расчет праздничных дат (для этого праздника и для других) продолжает занимать наше внимание. В октябре 2003 года я посетил в Гейдельберге доктора Рейнгольда Бина в Институте астрономических вычислений. Одетый в удобную клетчатую рубашку, стеганые штаны и разношенные туфли, он был небольшого роста, округлый, похожий на дружелюбного ежа. В институте доктор Бин занимался небесными замерами, наносил на карту движение звезд и ежедневно анонсировал время завтрашнего восхода и захода солнца. Также в его обязанности входило рекомендовать немецкому правительству, когда следует проводить те или иные важные мероприятия. “Невозможно составить календарь на все время, – терпеливо объяснял он. – Земля замедляет свой ход, поэтому сегодняшняя точность перестает быть ею завтра”. Вскоре он уже рассказывал мне интересные истории о Христофоре Клавии и насмешках Джона Донна. Великий поэт, обратившийся из католичества в англиканскую веру, пренебрежительно называл Клавия обжорой и пьяницей. Пока доктор Бин защищал Клавия, я зацепился взглядом за маленькую записку над его загроможденным столом. Там было написано: “В этом году Рождество будет 25 декабря”. Шутка – но только отчасти.
Летосчисление – это только часть учета времени. Измерение часов и еще более малых частей времени, вероятно, началось значительно позже, хотя доподлинно
617
William Hazlitt, On a Sun-Dial, впервые опубликовано в New Monthly Magazine. 1827. Октябрь. перепечатано в G. Keynes, ed., Selected Essays of William Hazlitt. N. Y: Random House, Nonesuch Press, 1930. Р. 345.
618
Многие воспринимают маленькие отрезки времени естественным образом. Я имел беседу с несколькими слепыми об их восприятии Солнца, и определенные типы ответов были широко распространены: авиатор Майлз Хилтон-Барбер, например, пользовался в полете чувством солнечных лучей на лице для ощущения хода времени. Писатель Вед Мета рассказывал мне, что, когда он покинул родную Индию в 1949 году и в пятнадцатилетнем возрасте поступил в колледж для слепых в Арканзасе, многие ученики не пользовались часами Брайля, потому что предпочитали определять время из атмосферы, “а Солнце, конечно же, часть атмосферы”.
На появление простого понятия часа как отрезка времени постоянной длины ушло более двух тысячелетий из известных нам пяти. Для египтян час в январе и час в августе или час в северной Александрии и час в южном Мемфисе обозначали разные отрезки времени. Самым естественным делением времени является деление на две части – день и ночь. Римляне до конца IV века до н. э. делили день на до полудня (ante meridiem) и после (post meridiem). Поскольку вся судебная деятельность заканчивалась в полдень, у римлян был специальный чиновник, который следил за движением солнца и в момент достижения им зенита объявлял об этом на форуме [619] . Римляне также различали dies naturalis – естественный день, длящийся от восхода до заката, и dies civilis – гражданский день, равный одному обороту Земли, для них – от полуночи до полуночи. Слово “день” всегда допускало много толкований.
619
В судебных процедурах использовались специальные часы – клепсидры (от гр.
Появлялись и более тонкие различия: ночь делилась на четыре “стражи”, каждая называлась по своему последнему “часу” и провозглашалась стражниками. Там, где требовалась большая точность, вводились новые описательные слова: occasus soli (закат), crepusculum (сумерки), vesperum (появление вечерней звезды), conticinium (наступление тишины), concubium (время сна), пох intempesta (глухая ночь, когда все спит), gallicinium (крик петухов) и многие другие.
До индустриальной революции и появления хороших ламп и фонарей рабочие часы в европейском обиходе ограничивались восходом и закатом. Начиная примерно с XII века звон церковных колоколов отмечал начало и конец работы, возвещал начало комендантского часа и т. п.
В любую эпоху особое значение имел полуденный час. Полуденные демоны были безжалостными мучителями отшельников-пустынников ранней христианской церкви. И во Франции, и в Италии есть целые области, Midi и Mezzogiorno, названные в честь полуденного солнца. Древний Рим имел своих стражей времени, которые выкрикивали наступление полудня, а один парижский изобретатель приладил линзу к солнечным часам, которая действовала как поджигающее устройство, и ровно в полдень стреляла маленькая пушка: такие пушки до сих пор стреляют каждый день в столь отдаленных друг от друга местах, как Кейптаун и Сантьяго (Чили). Годами смотритель маяка в Броктон-Пойнте (Ванкувер) обозначал полдень, взрывая палку динамита. В XIX веке некоторые крупные порты запускали огромные воздушные шары в час пополудни, чтобы штурманы могли проверять свои хронометры по этому точному визуальному сигналу (это делалось не в полдень, потому что в полдень свои показания снимали обсерватории) [620] .
620
Дуэли на американском Западе обычно проводились в полдень, чтобы солнце не слепило ни одного из дуэлянтов, – часть мифа о справедливости. Классический фильм Фреда Циннемана “Ровно в полдень” (1952) избегает изображения сокращающихся теней, пока солнце (а с ним и напряжение) поднимается, вместо этого мы видим неумолимые часовые стрелки, показывающие ход времени, – признак того, что эти устройства узурпировали древнюю роль Солнца.
Определить время, хотя бы приблизительно, в дневные часы (кроме полудня, восхода или заката) было сложной задачей, но и здесь солнце давало для этого средства. Гномоны (от греч. – указатель) сначала использовались для измерения высоты, но в дальнейшем использовались как первые солнечные часы, длина отбрасываемой тени определяла час дня.
Функцию гномона мог выполнять любой вертикальный предмет, включая человеческую фигуру. Как писал Чосер,
И пятый час, наверное, пробило.Сужу я по тому, что тень от насПри росте шестифутовом в тот часРавнялася одиннадцати футам(Ее измерил я примерно прутом) [621] .621
Чосер Дж. Кентерберийские рассказы. М. Художественная литература, 1973 (пер. И. Кашкина, О. Румера. – Прим. перев.). См. также пролог к “Рассказу юриста”, где он определяет время тем же методом.
Туземцы с острова Борнео при помощи гномона измеряют тень от Солнца во время летнего солнцестояния. Джозеф Нидэм включил эту фотографию в свою книгу “Наука и цивилизация в Китае” (1953) (from Charles Hose and William McDougall, The Pagan Tribes of Borneo [London: Macmillan & Co., 1912])
Для отсчета времени после наступления темноты человек обратился к водяным часам, которые использовались в темное время суток в Египте с 1450 года до н. э., за тысячу лет до их появления в Риме. Однако они не могли похвастаться особой точностью вплоть до III века н. э., когда Ктесибий Александрийский (285–222 годы до н. э.) изобрел устройство, обеспечивающее равномерное течение. В Китае водяные часы появились в 30 году до н. э. и постепенно развились в целую серию небольших сосудов на вращающемся колесе. “Таким образом произошел большой прорыв в точном времяисчислении”, – писал Джозеф Нидэм [622] .
622
Joseph Needham, Time and Knowledge in China and the West, в J. T. Fraser, ed., The Voices of Time. N. Y: George Braziller, 1966. Р. 106.
Помимо клепсидр, свечных часов (изобретенных, по легенде, самим Альфредом Великим), песочных часов (горлышко которых изнашивалось от частого использования и пропускало песчинки слишком быстро, сокращая отмеряемые ими часы), огненных часов, египетского мерхета (сделанного из отвесного шнурка и пальмового листа), благовонных часов с разными ароматами (можно было определить время по запаху) есть множество других методов для учета времени. Но самым распространенным оставались солнечные часы. Как правило, они делались из камня или дерева, посередине находился металлический прут, параллельный земной оси и установленный под правильным углом к кругу, поделенному на нужное число засечек. Когда солнце светило, тень от металлической стрелки двигалась по кругу соответственно движению солнца по небу.
Самые древние известные солнечные часы – египетские, датируемые 1500 годом до н. э. К VI веку до н. э. солнечные часы уже использовались в Греции, именно Анаксимандр ввел научную “гномоническую” дисциплину. Солнечные часы оставались самым точным устройством для отсчета времени в ближайшую тысячу лет [623] , но ушло много времени на их распространение, в том числе и по той причине, что ими не всегда правильно пользовались. Например, никто не понимал, почему часы, вывезенные в качестве трофея во время разграбления Сиракуз (широта около 37° N) в 212 году до н. э., перестали показывать правильное время, оказавшись в Риме (широта около 42°) [624] . Постепенно пришло понимание того, что часы должны делаться специально для своей широты, поскольку угловая высота Солнца уменьшается с приближением к полюсу, а тени удлиняются. “Чтобы отбрасываемая тень хотя бы приближалась к правильному времени, солнечные часы должны строиться с учетом широты к северу или югу от экватора в том месте, где они будут использоваться, принимая во внимание изменение высшей точки местонахождения Солнца в небе день ото дня в течение года, а также меняющуюся скорость движения Земли по своей орбите. В сооружении правильных солнечных часов нет ничего самоочевидного” [625] . И разумеется, на протяжении веков люди не понимали, что все дело в этих взаимосвязях [626] .
623
См.: Albert E. Waugh, Sundials: Their Theory and Construction. N. Y.: Dover, 1973. Р. 4-5.
624
J. V. Field, European Astronomy in the First Millennium: The Archaeological Record, в Christopher Walker, ed., Astronomy Before the Telescope. London: British Museum, 1996. Р. 121.
625
Dava Sobel, The Shadow Knows, Smithsonian, январь 2007. Р. 91. Есть два разных типа солнечных часов: “игольные”, которые отбрасывают прямую тень на плоский диск, и она определяет направление на диске, и “узелковые”, где шарик или диск отбрасывает тень, обозначающую точку на циферблате. См.: Gerhard Dohrn van Rossum, History of the Hour: Clocks and Modern Temporal Orders. Chicago: University of Chicago Press, 1996. Сам гномон в целом функционирует как “игольные” часы, а его кончик – как “узелковые”.
626
Даже с учетом этого бойскауты учились определять направление по своим часам, поднимая их к лицу и поворачивая часовой стрелкой в сторону Солнца. В северном полушарии направление на юг оказывалось в этом случае расположено на полпути между часовой стрелкой и двенадцатью часами: грубо, но работает.
Полярно ориентированные часы появились только около 1371 года н. э. в Большой мечети Дамаска, их гномон был склонен с учетом широты и, следовательно, как мы теперь понимаем, с учетом кривизны Земли. Таким образом, время измерялось не длиной отбрасываемой тени, а ее углом. Это было значительным прорывом, но, по сути, так и не востребованным до изобретения механических часов. До того практически все обходились неравными часами.
Приближения, допускаемые при создании древних переносных часов, могли давать ошибки до четверти часа. О расхождениях в показаниях двух и более солнечных часов можно предположить из слов, которые Сенека (4–65) вложил в уста одного из своих персонажей, говорящего о смерти императора Клавдия: “Который был час, этого точно тебе не скажу: легче примирить друг с другом философов, чем часы” [627] . Несмотря на неточность, солнечные часы поражали своей новизной и меняли отношение людей к времени, заставляя их с ностальгией вспоминать о счастливой жизни, когда за временем не следили. В одной пьесе, приписываемой Плавту (254–184), персонаж восклицает:
627
Horam non possum certam tibi dicere: facilis inter philosophos quam inter horologia convenient. Римская сатира. См.: Сенека Л. Отыквление божественного Клавдия. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957 (пер. Ф. Петровского. – Прим. перев.).