В погоне за вечностью

Зорин Андрей Евгеньевич

В тот день они, конечно, опоздали на лекции. Хмельные, весёлые и смеющиеся, они пробрались в маленький полутёмный зал и сели

на последнем ряду.

Доктору Ветровой было тогда около пятидесяти лет, но им, двадцатилетним, она казалась древней старухой. Высокая, худая, с собранными в пучок светлыми волосами, она стояла на кафедре и рассказывала про возможности человеческого организма. Про генетику, ДНК и, конечно, про свои «Принципы вечности».

– Бессмертие возможно лишь в трех вариантах, – Нестраза протёрла доску и написала огромную цифру «три». – Бессмертие тела, бессмертие в искусственном теле/носителе и, конечно, бессмертие вне тела. Всё остальное – лишь варианты. К чему именно придёт человечество рано или поздно – вот это вопрос.

Дальнейшую лекцию Гюнтер не помнил. В памяти осталось лишь то, как всё оставшееся время каникул их троица,

вместо того, чтобы наслаждаться морем, солнцем и вином, до хрипоты спорила о том, какой принцип – лучше, и у каждого были свои идеи для его реализации. Гюнтер настаивал исключительно на возможностях человеческого тела, и на том, что без тела само понятие бессмертия теряет смысл.

Иван до скрежета в зубах отстаивал преимущество искусственного носителя, механизмов, роботов.

– Только они дадут нам все возможности! – перекрикивал он спорщиков. – Тело слишком слабо!

– Да, тело слабо, – соглашалась с ним Марика, – поэтому любые исследования нужно проводить с внетелесной субстанцией. Нужно найти вариант бессмертия вне тела, – говоря это, выросшая в религиозной католической семье Рамирес на всякий случай крестилась и добавляла: – Хотя, возможно, у нас и вправду есть душа, – после чего продолжала спорить исключительно с научной точки зрения.

Конец ознакомительного фрагмента.