В походах и боях
Шрифт:
– Он молодец. Уже углубился на полкилометра от реки.
– Радиосвязь есть?
– На реке была, сейчас прекратилась. Что-то у них там случилось. Тянем через реку провод.
– В Кулешова верю. Он удержится. А ты думай о Шитцах. Пока они у немцев, добра не будет. Решение доложишь.
На деревню Шитцы по плану был нацелен 303-й полк. Его десант пока ничего не мог сделать. Григорий Филиппович Малоног - один из героев форсирования Днепра - писал мне: "Гитлеровцы были ошеломлены ударом нашей артиллерии и авиации, но к моменту высадки первого рейса успели опомниться и оказали упорное сопротивление, особенно из Шитцов, расположенных на господствующей высоте непосредственно у Днепра. Я понимал, Шитцы им нельзя оставлять, на них у противника была вся надежда. Насколько тяжелые здесь были бои, я видел сам: все поле покрыто убитыми, траншеи и ходы сообщения забиты трупами и тяжелоранеными фашистами.
О себе Малоног ничего не написал, хотя именно с 303-м полком связана его боевая слава. Скромный штабной офицер, он вдруг показал за Днепром командирскую хватку. Читатель узнает об этом позже. А сейчас еще одно свидетельство участника первого рейса" командира батареи Виктора Васильевича Бутылкина. Он действовал в десанте Кулешова как представитель 2-го дивизиона 118-го артполка. Вот, кстати, пример организации взаимодействия в подразделениях 69-й дивизии: второй дивизион, начиная от Севска, как правило, поддерживал 120-й полк. Вместе прошли в боях сотни километров. Вместе форсировали Сев и Десну, бились на сожских плацдармах, и на Днепр они пришли спаянные опытом, личной дружбой и верой друг в друга. В. В. Бутылкин вспоминает:
"...Весь участок реки задымлен. В лодке напряженное молчание. Только тяжелое дыхание гребцов. На носу пулеметчик изготовился вести огонь. Рядом со мной ефрейтор Колодий со своей рацией. Перевалили середину реки, ударил немецкий пулемет. Разорвался снаряд. "Надбавь!" - крикнул гребцам старший. Снова разрывы. Тонет соседняя лодка. Из лодки наши ведут огонь. "Рация, товарищ командир!" Ее разбил осколок снаряда. Колодип в крови, но он не чувствует ран, главная беда - как быть без радиостанции. На берегу взметнулись разрывы наших снарядов. Полегчало. Люди прыгают в воду и бегут вперед. Гранаты ударили залпом. Впереди - мощная фигура Кулешова. Пригнувшись, на бегу строчит из автомата. Вышибли немцев из первой траншеи. Ворвались во вторую. Фашисты отходили. Наши товарищи так увлеклись преследованием, что комбату пришлось их остановить и возвратить несколько назад. "Откусили столько, что но проглотишь... Окапывайся! " - приказал Кулешов. Солдаты отрывали ровики, поправляли траншеи. Знали - наличными силами нужно держаться весь день до темноты. Кто-то притащил пленного. Сунули в лодку и отправило на тот берег. И вот начались контратаки. Для корректировки огня у меня остались лишь сигнальные ракеты. Приходилось вызывать огонь артиллерии, рискуя и самим попасть под него, так как противник почти вплотную подходил к нам. Все, кто мог держать оружие, вместо отбивались от немцев, отразив за день больше двадцати контратак".
Напряжение боя за плацдарм хорошо отражено в воспоминаниях работника политотдела 69-й дивизии Б. Т. Пищикевича (я уже упоминал, что он и замполит 120-го полка А. В. Сидоров пошли на тот берег вместе с солдатами штурмовых отрядов 2-го батальона). Этот мужественный и понимающий природу десантного боя офицер-политработник заслуженно стал одним из героев форсирования Днепра. Партийно-политическая работа на поле боя имеет огромное значение. В десантной операции роль партийного влияния на борющиеся за плацдарм отряды возрастает многократно. Десантники, действуя по правилу "вцепиться и держать", испытывают чрезвычайные физические и психологические перегрузки, стремительная атака сменяется упорными схватками в обороне, где каждому нужно сражаться за десятерых, пока не подойдут главные силы из-за реки. Тут особенно важен личный пример коммуниста, политработника, его живое слово, его умение поддержать чувство локтя... Замполит полка подполковник Сидоров, воодушевляя людей, шел впереди атакующих. Прикрывая друг друга огнем, вскарабкались по двадцатиметровому откосу, забросали немцев гранатами и ворвались во вторую траншею. Отразили первую контратаку, взвод лейтенанта П. Тимофеева поднялся и бросился преследовать врага. В этот момент Сидоров был ранен. Он успел выпустить на автомата длинную очередь по фашистам, успел еще крикнуть: "Ребята, вперед, быстрее!" - и упал, потеряв сознание.
"Плацдарм, захваченный штурмовыми отрядами, - вспоминает тов. Пишикевич, представлял собой крохотный пятачок шириной 800 и глубиной 500 метров. Его надо было удержать. А гитлеровцы после первой растерянности от нашего внезапного удара открыли ураганный огонь и отрезали нас от левого берега... Вскоре прервалась связь по радио с командиром дивизии, которую периодически поддерживал капитан И. М. Пятковский; приостановилось движение наших лодок через реку. Вот тогда-то гитлеровцы и предприняли отчаянную попытку сбросить нас в воду; Контратаки следовали одна за другой.
Передовые батальоны 69-й вели бой на западном берегу Днепра, а десант дивизии Орлова все еще не мог спустить лодки на воду.
– Весь участок сто сорок девятой дивизии противник накрывает сильным огнем, - доложил Горбин, работавший у стереотрубы.
Да, передовые батальоны залегли на берегу, несли бессмысленные потери. Тут теперь не пройдешь. Вызываю комкора к рации:
– Сейчас же отвести Орлова во второй эшелон. В ночь пустишь его по переправам левого соседа. Поддерживай Кузовкова всеми средствами.
27-й корпус тоже вел бой на правом берегу. Черокманов с блеском осуществил бросок через Днепр. Картина местности: на участке в 10 километров слева главную опасность таил остров Ховренков, справа над рекой возвышался мощный опорный пункт Лоев. На левом фланге комкор приказал поставить дым. Прямо против Лоева один из забайкальских полков начал демонстрацию. Внимание немцев было рассредоточено. Батареи из Лоева били по забайкальцам. С острова пулеметы строчили по дымовой завесе. Тем временем десантные расчеты 193-й и 106-й дивизий были уже на плаву. Доклад комкора: "Пошли!.. Прошу через пять минут второй налет по переднему краю". Вся сила армейской артиллерийской группы обрушилась на Лоев и Ховренков.
Начиналось самое главное.
Река в полосе 193-й дивизии отчетливо просматривалась с НП командира корпуса. Действительно появились на воде плотики с людьми.
Но плотики есть плотики. На них быстро не поплывешь. Многие из них подхватило течением и понесло вниз по реке. Противник обрушил на них огонь минометов, пулеметов, автоматов. Пустить бы сюда более подвижные табельные средства... Нельзя: приказом свыше запрещено рисковать ими.
Комкор не отрываясь звонил по телефону в дивизии, к саперам, требуя усиления десанта. А мы все, взволнованные и подавленные, смотрели на реку, на плотики, скрывавшиеся за сплошным частоколом всплесков от мин. И вдруг видим из трех пунктов переправы вырвались лодки, загруженные людьми.
Начальник инженерных войск фронта А. И. Прошляков уставился на комкора: кто разрешил нарушать запрет? Командир корпуса лишь плечами передернул. Наблюдаем за движением лодок. По сравнению с плотиками они движутся стремительно. Вот уже достигли середины реки.
Напуганный враг переносит на них весь огонь.
Из лодок первого пункта переправы одна разбита прямым попаданием мины, другая расстреляна пулеметами с острова. Не достигли берега и лодки с третьего пункта переправы.
Со второго пункта переправы, несмотря на сосредоточенный огонь, одна из лодок все же дошла до цели. Но она была пуста! Пораженные, мы смотрим и смотрим в бинокли. И видим: вытолкнув лодку на отмель, вылез из воды голый человек. В руках у него трепетал алый флаг. Воткнув древко в песок, человек исчез.
Красный флаг развевался на западном берегу! Гитлеровцы обрушили на него весь огонь. Этот кусок кумача наводил на них панический страх. А в это время саперы лейтенанта Швеца одну за другой выводили лодки на стрежень реки. В каждой - взвод солдат. Они быстро достигали противоположного берега.
После выяснилось, что флаг водрузил сапер сержант Власов. Видя, что в лодке не уцелеть, он разделся, взял веревку и, то и дело ныряя, потащил за собой лодку. Так ему удалось преодолеть Днепр. Вспомнив, что на дне лодки лежит флаг, он поднял его на вражеской земле. А когда гитлеровцы перенесли огонь на знамя, сержант пополз в немецкую траншею. Три пулеметчика вели огонь, не замечая советского солдата. А тот, подобрав их же автомат, одной очередью прикончил весь расчет и повернул пулемет против второй вражеской траншеи. Это ошарашило гитлеровцев. Пусть недолгим было замешательство врага, но оно помогло десяткам наших лодок почти без потерь преодолеть реку. Доставленная ими пехота с ходу атаковала вражеские траншеи.