В поисках Беловодья(Приключенческий роман, повесть и рассказы)
Шрифт:
На пути из Хио, проездом среди частых больших и малых островов Архипелага, мы остановились на несколько минут у острова Патмос. Это место заточения св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова в царствование императора Домициана. Здесь восторженному духом Богослову в день недельный, явился сын Божий, Альфа и Омега, посреди семи светильников с семью звездами в правой руке, изображавшими семь церквей азийских и их семь ангелов. Патмос представляется в виде двух огромных гор, соединенных узким перешейком; на вершине одной горы среди города возвышается монастырь св. Иоанна Богослова, а не в дальнем расстоянии на отдельной скале стоит бедная церковь, о двух куполах, построенная будто бы на том месте, где св. апостол Иоанн Богослов имел божественное откровение. Вправо от церкви заметно что-то в роде пещеры; местные жители доказывают, что в этой именно пещере Иоанн Богослов написал божественный „апокалипсис”.
18 июня, в 7 часов вечера достигли мы острова Родоса с главным городом того же имени, лежащего в Средиземном море при конце Архипелага, в двух милях от юго-западного малоазиатского берега. В Родосе пришлось пробыть 4–5 часов для выгрузки и нагрузки товаров. Остров Родос производит вино, хлеб, масло, строевой лес, хлопчатую бумагу, особенно гранатовые яблоки („родия”, откуда (?) и самое название острова Родос), воск и мед. Мягкий климат, благорастворенный воздух родосский благовонными испарениями лимонных, апельсинных и гранатовых рощ привлекает сюда множество слабых грудью для лечения.
Остров Кипр и гор. Лемнос. — Встреча со священником. — Город Ларнак. — Посещение Лазарева монастыря. — Икона, писанная св. Лукой. — Гор. Бейрут. — Сидон. — Г. Тир. — Акра. — Кяфа и гора Кармил. — Размышление о религиозном высокомерии. — Гор. Яффа, Лидда, Рамла, Язур, Потдеджан (Бет-Дагон). — Прибытие в Иерусалим.
20 июня, на всходе солнца прибыли мы к острову Кипру к портовому городу Лемносу. Здесь родина святого Иоанна Милостивого, патриарха Александрийского, который по прожитии до полных лет, чувствуя приближение своей кончины, велел перенести себя в родной город, где и преставился. Киприяне с парохода перевезли нас на лодках на берег. В городских воротах стоял черный араб, который опросил нас на русском наречии: „Чего желаете видеть?”—„Нужно нам базар,” ответили мы. Араб пошел с нами, мы прошли по базарной улице и купили арбуз, слив и вишен; на обратном пути спросили араба: „Есть здесь христианские церкви?” — „Есть", ответил араб. — „Ну пойдем с нами до церкви". Повернули в переулок на лево, где встретился нам человек высокого роста, средних лет, немного побелее араба, на голове длинные, черные курчавые волосы, на плечах надета короткая, черная куртка, панталоны высоко подняты. В одной руке он держал кисет, а в другой трубку с длинным растреснутым чубуком. „Вот и священник этой церкви,” сказал араб. Мы пристально посмотрели на священника и с тем пошли обратно на пароход, не заходя уже в церковь. Через полчаса пароход снялся, и в два часа пополудни мы остановились у этого же острова близ города Ларнака.
Город Ларнак на острове Кипре числится главнейшим. Киприяне приехали к нам на легких лодках и приглашали желающих побывать в городе. В числе прочих приехал один пришелец из болгар, который когда-то раньше случайно заехал на иностранном пароходе на остров Кипр, а обратно выехать по крайней бедности не имеет возможности; русские пароходы на Кипр не заходят. И вот этот болгарин на русском наречии стал нас приглашать в город. Мы его спросили: „Есть у вас монастыри вблизи города?" — „Есть древний монастырь, называемый Тикос"(он же и Лазарев). — „Мы слыхали, будто бы в нем сохраняется образ Божией Матери с Предвечным, которую написал евангелист Лука?" — „Да, сохраняется в церкви Лазаря Четверодневного". — „Можешь нас довести до церкви, указать нам икону Божией Матери и гробницу Лазареву?" — „Могу", ответил болгарин.
Погода была очень ветреная, море ужасно расколыхалось, пароход, стоявший на якоре, то поднимался на хребет волн, то опускался между волн вниз, как в пропасть. Но когда услыхали мы от болгарина, что приехали к тому месту, о котором за тысячи верст слыхали от афонских монахов, что на острове Кипре сохраняется икона Божией Матери с Предвечным, писанная Лукой евангелистом, и гроб Лазаря Четверодневного, то двое мы спустились по пароходной лестнице в лодку и поехали к берегу. Оставшийся Барышников на пароходе с сожалением говорил нам: „Не вернуться ли вам обратно на пароход, волны грозят опасностью". Но мы перекрестили себя крестным знамением и в ответ сказали: „Пусть будет над нами воля Божия, пусть поглотят нас морские волны и вода послужит нам гробом, а дно моря могилой, но не видавши древнего написания образа Божией Матери с Предвечным — не воротимся". И с тем пустились ехать по пенистым морским волнам. Через 3/4 часа мы были на берегу. Болгарин повел нас через город, среди которого возвышается монастырь, обнесенный вокруг высокой каменной стеной; по средине стены красиво устроенная башня с железными воротами; среди монастыря высоко-обширная церковь во имя праведного Лазаря, друга Господня. Местное предание гласит, что здесь Лазарь, друг Божий, был первым епископом и здесь же почил до второго общего воскресения. Над могилою построена во имя его церковь, в алтаре которой хранится каменный гроб Лазарев.
Находящийся при церкви сторож отомкнул нам для входу двери церковные, и вместе с сторожем вошли из местных жителей двое мужчин и две женщины. Мы осмотрели все образа, но образа Божией Матери, писанного Лукой евангелистом, по мнению нашему не видится. Спрашиваем: „Где же та икона, которую писал евангелист Лука?" Но как местные жители не понимают русского наречия, то и не нападут на наше желание, а только пожимают плечами и что-то бормочат, разводя руками. Одна женщина растворила алтарь и нас просит войти во внутрь алтаря. Мы думали, что она хочет показать нам икону Божией Матери, но между тем начала говорить: „Лазарь, Лазарь!“, указывая рукой слезть в подвал. Слезли мы по ступеням в подвал, где сохраняется каменный гроб воскресшего Лазаря, над которым висит горящая лампада. Посмотрели мы, вышли обратно и стали повторять: „евангелист Лука писал образ Божией Матери", а сами рукой указываем примеры живописания. Один из местных мужчин лет 50 в красной турецкой феске, с большими усами, по-видимому разгадал деланный признак нашей рукой живописания с упоминанием евангелиста Луки, маякнул нас к себе, а сам отступил шагов семь назад. Мы пошли за ним. Подвел нас к одной колонне; сбоку колонны пристроена коленкоровая занавесь. Длинноусый открыл ее; на колонне стоит в ветхом иконостасе икона в 18 верш. во имя Божией Матери с Предвечным, тёмного вида. У Предвечного благословляющая рука изображена двуперстно, над Предвечным оклад серебренный, на котором написаны буквы -. По всему должно полагать, что оклад на иконе устроен после греками, а под окладом какими буквами раньше было изображено, — видеть невозможно: на иконе от ветхости обозначается лопина (трещина). Пока осматривали мы образ Божией Матери, местные жители желали разъяснит нам об иконе, но русского языка не знают, а только подтверждают: „Лука, Лука!" и делают своими руками пример живописи. Нам было это понятно; действительно, вид написания и ветхость подтверждает рассказ правдоподобным. Мы воздали должную честь образу Божией Матери, а на возвратном пути зашли в австрийское агентство и купили пароходные билеты до Яффы.
Остров Кипр (по-турецки Кибрис) лежит в восточный части Средиземного моря, занимает 150 квад. миль и имеет 110 тыс. жителей, большей частью греков. Он весьма плодороден: хлопчатая бумага, южные плоды, строевой лес, кедровые, финиковые, кипарисные, буковые и дубовые леса, медь, железо и множество соли. В настоящее время он находится под властью англичан, а всеми духовными делами Кипрский митрополит управляет независимо. Между древними обитателями Кипра было распространено служение богине Венере, которая, по баснословному рассказу, родилась на берегах Кипра из пены морской, отчего и получила прозвище Киприды.
На этом острове родился великий угодник Божий и чудотворец Спиридон. Вначале Спиридоний занимался земледелием и пас стада овец, но в последнее время, по святой своей жизни, сделался пастырем Тримифуитской церкви, силою веры производил чудеса с такою же простотою, как и дела обыкновенные; так напр. он спрашивал мертвую девицу, где лежит золото, данное ей в залог, и получил от неё ответ.
20 июня, на закате солнца снялись с кипрской пристани, а на другой день остановились у пристани города Бейрута. Бейрут, древний Вирит, лежит на малоазиатском берегу в Сирии, в прекрасной долине, у подошвы Ливанских гор. Местные жители рассказывают, что в древности тут было знаменитое римское училище правоведения. Бейрут, занимая выгодное положение в торговом отношении с одной стороны между Тиром, Сид оном, Акрою, Кайфою и Яффою, а с другой между Триполисом, Лаодикиею (Латакия) и Александреттой, — служит важным торговым пунктом. От Дамаска отстоит в недальнем расстоянии.
Население Бейрута составляют, можно сказать, все племена востока. Христиане католического вероисповедания имеют церкви и епископа. Вне города католики имеют монастырь, где находится у них училище для арабских детей. Православное исповедание также имеет 9 церквей, в коих богослужение совершается на арабском языке, и своего архиепископа, подчинённого патриарху Антиохийскому. В Бейрутской гавани стоят военные пароходы: английские, французские и турецкие. В Бейруте стояли мы одни сутки; таможенство осматривают и следят строго каждого иностранного человека, как входящего в город, так и исходящего из города.
22-го июня, по всходе солнца, снялся пароход и пополз своим путем из Бейрута к Сидону. Недалеко от моря высится турецкая мечеть с несколькими вокруг неё жилыми зданиями. Жители говорят, что мечеть эта воздвигнута над могилою святого пророка Ионы, который, после проповеди в Ниневии, окончил жизнь свою между Бейрутом и Сидоном.
Город Сидон раскинут на горном мысе, который живописно рассекает море; окрестности Сидона хорошо обработаны: везде сады и рощи; цитадель построена на вершине горы, город окружает ее и идет далеко по впадающей в море косе. Не даром Иисус Навин называет Сидон великим. На основании столь древнего свидетельства о существовании Сидона думают, что он основан старшим сыном Ханаана — Сидоном (Быт. X-15). Говорят, будто бы сидоняне основали город Тир. Действительно можно допустить, что сидонские искусные художники царем Тирским были высланы в Иерусалим для строения скинии завета по просьбе царя Соломона. Соломон премудрый писал к Хираму, царю Тирскому, такими словами: „тебе известно, что у нас никто не знает так умеючи древа сещи, яко-же сидоняне” (3. Царств, V. 6). Передают также, будто сидонские художники достигли механических искусств: ими изобретено было стекло, хрусталь и лучшие ткани. Можно сказать, что роскошь Сидонская соблазнила премудрого царя Соломона, который во время своего заблуждения водворил сидонских идолов в Иерусалиме, за что и был наказан Господом Адонаи, по пророчеству Иезекииля (XXVIII, 22–24). Сидон вместе с Иерусалимом ниспровержен царем Навуходоносором: меч, глад и чума опустошили его.