В поисках Бога
Шрифт:
В.И.: Я был членом Коммунистической партии, человеком очень страшным и страстным, простите.
И многогрешным – это не поза такого, знаете, гордеца – дескать, вот я же все про себя знаю.
Но тогда, в детстве, были одни вопросы, и самый первый пришел, когда маленький Фазиль увидел первые в своей жизни похороны. Тогда возник страх смерти.
В.И.: Я тогда увидел неживого человека первый раз. И после этого много ночей не спал. Я всегда представлял языческое всякое, вот эту страшную картину смерти: разложение, полное исчезновение моего
Именно этот страх перед неизведанным и страшным впоследствии подтолкнул юного Фазиля к поискам. Чего? Кого? Он пока и сам еще не знал, но погрузился с головой в философскую литературу.
В.И.: В свои 15 лет я мог цитировать философские повести Вольтера. В домашней библиотеке были и Ницше, и Шопенгауэр, у нас был и Масарик. Да, в какой-то момент они меня увлекали, но как-то сердце до конца не затронули. Канта я тоже тогда читал.
Но когда я прочел Евангелие, то мое увлечение философией раз и навсегда закончилось.
К чтению Евангелия он пришел уже подготовленным. Его часто цитировала любимая бабушка. Именно она после развода родителей заменила мальчику маму. Бабушка была верующей мусульманкой, но очень часто, сама того не замечая, цитировала Евангелие.
В.И.: Она благословляла, причем, знаете, как интересно, я тоже в детстве к этому привык – правую руку возлагала на голову. «Враг в тебя камнем, а ты его пловом». Надо понять, что такое плов для азербайджанца. Это блюдо ритуальное, потому что не бывает застолья без плова. Если ничего не подали, но подали плов – это пир. Он обязательно стоит и на любом праздничном столе. Без плова не поминают, и без этого не бывает свадеб и торжеств. «Враг в тебя камнем, а ты его пловом».
Эти мудрые слова Фазиль запомнил на всю жизнь. А еще помнит бабушкины слова про осуждение. Она учила, что если кто-то говорит плохо про другого человека, то он должен прежде всего посмотреть на себя: «В чужом глазу соринку видишь, а у себя бревно не замечаешь». Позже он с удивлением прочел эти слова в Евангелии.
Вторым важным человеком, открывшим ему Христа, стал родной дядя Фазиля. Он был врачом-кардиологом.
В.И.: Он с большой симпатией всегда говорил о Христе. Однажды он спросил меня: «Ты знаешь, отчего бывают часто сердечные заболевания? Потому что мы обижаем друг друга, не всегда находим в себе силы, мужество извиниться. И может быть так, что ты соберешься, будешь готов уже извиниться, а окажется, что этого человека уже нет в живых».
В.И.: Я хорошо запомнил его слова: «Это как камни на сердце, и эти камни приводят к тяжелым заболеваниям сердечным. А сердце очень важный орган».
И потом приблизился, я помню, ко мне и сказал: «А ты знаешь, что есть у христиан?» Откуда я знал? Я бакинский мальчик. А он мне пояснил: «Они приходят, священнику вот про все это рассказывают, и он снимает их грехи. Он им прощает от имени Бога», – и я запомнил. Дядя говорил: «Это такая терапия!»
В 1976 году Фазиль успешно окончил Бакинский институт русского языка и литературы и стал преподавать русский язык иностранным студентам. Одновременно всерьез задумался о вере, о Боге, о Христе, хотя до первой встречи с Ним было еще далеко. Поиски были сложными.
В.И.: Человек так устроен, я знаю по собственному опыту, что ты начинаешь с того, что тебе ближе, что роднее. И я тогда всерьез заинтересовался исламом, начал читать Коран, благо уже можно было тогда, в ту пору началась перестройка.
В.И.: И я стал внимательно его изучать, мало что, конечно, понимал, потому что нужно было толкование, это же очень сложная книга. И мне казалось, что вот я здесь и должен укорениться, ведь бабушка моя веровала, и окружение мое тогдашнее – оно очень изменилось. Уже позади была русская школа, уже были все люди другие.
Именно в этот момент ему стали сниться удивительные сны о том, как он входит в русский храм, подходит к аналою. Правда, он тогда не знал, что это называется именно так.
В.И.: Я тогда не знал, как его назвать, в моем понимании это подставка такая была, Господи, прости, на которой лежала икона, но сейчас я знаю, что это аналой, – и я крестился и целовал икону.
В.И.: И когда сон повторился в третий раз, я об этом поведал приятелю своему Сереже, он посоветовал: «Старик, ну, тебе надо креститься». Это вообще казалось тогда невероятным. «Ну что ты? Это просто сон», – говорил я.
Уже тогда он для себя решил: ислам – не его путь. И хотя был в шаге от его принятия, совершить свой первый намаз ему так и не пришлось. Его жизнь перевернулась после встречи с Христом.
Он помнит дату своего крещения, но встреча с Христом была прежде. С какого-то момента он стал ощущать Его водительство. Его присутствие.
В.И.: Когда мне сделали очень тяжелую операцию, и потом я появился в храме, и батюшка даже сказал: «Дайте стул, стул Васеньке дайте», – потому что стоять мне было сложно.
И я никогда не забуду – подошла ко мне бабушка из нашего храма, такая древняя московская бабушка приласкала меня и с какой-то удивительной интонацией в голосе, чуть ли не с тайным восхищением сказала: «Васенька, как тебя Господь-то посетил!»
В.И.: А я тогда недавно крестился. Потом пришло это осознание, что она сказала, конечно, правду. Я думаю, как это верно, что у нас, в нашей вере, болезнь называется посещением Божиим.
К этому времени Фазиль с женой уже переехали в Москву. Переезд был вынужденный и болезненный. Азербайджан переживал в те годы очень непростое время – русское пространство и русский язык подверглись жесткому гонению. Оставаться на родине было просто опасно.
В.И.: Жить в Баку в ту пору было уже невозможно. Мы в 1992 году уехали, и здесь была череда тяжелых событий. Это нельзя назвать неприятностями, испытаниями точно, например, мы с супругой поменяли семь съемных квартир.