В поисках черного золота
Шрифт:
Проводив его гневным взглядом, Слон сжал кулаки, плюнул сквозь зубы и быстро пошел вдоль институтского фасада к дальнему углу здания.
— Бежим за Химиком! — взволнованно сказал Пузырь, дернув друга за рукав.
— Не колбасись, — остановил его Вадик. — Пусть Слон уйдет подальше. Не знаю как тебе, а мне сейчас неохота с ним пересекаться.
Когда Слон свернул за угол, ребята вышли из-за фанерных щитов и направились к центральному входу в институт. Они прошли всего несколько метров, как вдруг остановились и, не сговариваясь, развернулись, побежали обратно и снова спрятались за стендами с объявлениями.
Выглядывая
— Что он там делает? — встревожился Пузырь.
— Наверное, баллоны спускает, — предположил Вадик. — Сто пудов, что он хочет напакостить Химику.
Возле института было по-прежнему многолюдно. Никто не проявлял интереса к мужчине в черной униформе, который возился у заднего колеса «Волги», тем более что с одной стороны от взглядов прохожих его загораживал микроавтобус, а с другой — машина Химика. Через несколько минут Слон встал с корточек, быстро влез в микроавтобус и закрыл за собой дверь. Машина дала задний ход, развернулась и, медленно проехав вдоль тротуара, свернула в ближайший переулок.
— Через минуту начнется лекция, — сказал Вадик, посмотрев на часы, — если опоздаем, придется ждать Химика на улице.
Приятели вышли из-за щитов и быстро зашагали к центральному входу в институт. Проходя мимо машины Химика, они мельком взглянули на колеса — баллоны были туго накачаны.
Они вошли в прохладный холл института. Узнав у вахтерши, где проводится День открытых дверей, ребята поднялись на второй этаж, постучали в дверь и нерешительно вошли в огромную аудиторию, которая была в несколько раз больше обычного школьного класса и напоминала небольшую трибуну стадиона — длинные ряды парт и скамеек полукругом возвышались один за другим.
Желающих поступить в институт было предостаточно, поэтому почти все места были заняты. Вадику и Пузырю пришлось подняться по скрипучим ступеням длинной лестницы, чтобы добраться до самого верхнего яруса и сесть за свободную парту.
— А мне здесь нравится. Сидишь, как на футбольном матче, — тихо сказал Пузырь, глядя вниз, туда, где перед длинной черной доской стоял такой же длинный стол, покрытый зеленой скатертью, а за ним сидели несколько преподавателей, среди которых был и Химик.
— Я не врубаюсь, как учителя работают на этом стадионе? — пожал плечами Вадик, осматриваясь и не переставая удивляться огромным размерам аудитории. — Сюда можно целый компьютер притаранить, и никто не заметит. Я уж не говорю про шпаргалки. Слышишь, Пузырь? Как это, а? Ведь никакого контроля, можно спокойно списывать. Я не въезжаю, объясни, — прошептал Вадик.
— В институт поступают для того, чтобы учиться, а не для того, чтобы на уроках груши околачивать, а контрольные у друзей тырить, — тихо произнес Пузырь и искоса, слегка высокомерно посмотрел на приятеля. Видимо, этим царским взглядом он хотел напомнить, что «твердый» троечник Вадик Ситников постоянно
Тем временем из-за преподавательского стола вышел пожилой мужчина с седой бородкой, деловито потер ладони и начал:
— Итак, здравствуйте. Мы пригласили вас на так называемый День открытых дверей для того, чтобы рассказать о нашем институте: о факультетах, о кафедрах, о наших преподавателях и о том, какую важную роль в современной науке и технике играют химические технологии. Вероятно, многие из вас уже сделали выбор, решив поступить в наш институт. Однако в этом зале наверняка есть и такие, которые еще, так сказать, сомневаются. Мы, то есть я и мои коллеги, постараемся, чтобы всем было интересно…
И он начал длинный, подробный и невероятно нудный рассказ о прошлом, настоящем и будущем химико-технологического института. Ни Вадик, ни Пузырь не собирались посвящать свою жизнь химическим технологиям, поэтому Ситников во время всей лекции клевал носом, а Пузыренко, широко зевнув, скрестил руки на парте, невозмутимо положил на них голову и уснул.
Преподаватели сменяли один другого, и каждый подробно рассказывал о предмете, который лично он преподавал в институте. Слушатели задавали длинные, непонятные Вадику вопросы. Преподаватели отвечали так же длинно и так же непонятно. Сначала Вадик пытался удержать смысловую нить вопросов-ответов, но вскоре понял, что это безнадежное дело, потому что все вокруг говорили на каком-то незнакомом ему химико-физико-математическом языке. Он потерял к происходящему всякий интерес, задремал и встрепенулся только в тот момент, когда из-за стола вышел Химик, представился Семеном Сергеевичем, сказал, что он кандидат наук и доцент кафедры то ли физической химии, то ли химической физики. Вадик не разобрал правильного названия кафедры и не стал его уточнять. Вместо этого он решил разбудить Пузыря и тихонько толкнул его локтем в бок.
Пузырь подскочил на стуле, открыл глаза и спросонья крикнул:
— А?! Что?! Я не сплю! Где я?!
Половина из присутствующих в аудитории
повернулись, чтобы с укором посмотреть на невоспитанного толстого подростка.
— Тише, — прошипел Вадик. — Что ты орешь, как минер подорванный? Химик выступает. Спроси у него про «НЕЛЬСОН». Я бы сам спросил, да забыл, как называется этот агрегат.
— Какой? — спросил Пузырь, тупо глядя по сторонам и постепенно просыпаясь.
— Ну тот, про который было написано в документах Растатуры. То ли конденсатор, то ли констататор…
— А. Понял. Сейчас спрошу, — кивнул Пузырь и поднял руку.
Заметив его, Химик предложил:
— Задавайте свой вопрос, молодой человек.
— Я хотел бы узнать, что такое концентратор «НЕЛЬСОН», где его используют и для чего?
— Концентраторы используют для обогащения полиметаллических и золотосодержащих руд, чаще всего концентраторы фирмы «НЕЛЬСОН» используют в золотодобывающей промышленности.
— Вот те раз. А при чем же тут уголь? — вырвалось у Пузыря. Он еще не совсем проснулся, поэтому его реакции были непосредственными, как у младенца. Он с таким искренним недоумением задал вопрос и оглядел окружающих, будто они знали и про исчезновение его отца, и про фирму «УДОБРЕНИЯ», и про лабораторию в подвале…