В поисках фресок Тассили

Лот Анри

Но все эти россказни нисколько не мешают Джебрину быть веселым и жизнерадостным, несмотря на ревматизм. Я никогда не скучаю в его обществе. Он неистощимый рассказчик. К тому же он хорошо изучил мои привычки и, когда мы бок о бок шагаем по тропе, предупреждает мои желания, прежде чем я успеваю их выразить.

В 1934 и 1935 годах мы вместе исходили весь район Тамрита. Джебрина забавляло, как я обшаривал пещеры и впадины. Он равнодушно следил за моими поисками, считая, по-видимому, что мной руководит простая причуда, одна из многих причуд, свойственных французам. В глазах туарегов ботаник, собирающий растения, биолог, копошащийся с сачком в болоте,-

все это люди, которым нечего делать.

Всякий раз, когда я подзывал Джебрина, чтобы поделиться с ним очередным открытием, он выказывал предельное равнодушие. Наскальные рисунки ему ровно ничего не говорили. Подумаешь, боевая колесница, запряженная лошадьми! Что это могло значить для него,

никогда не видавшего ничего, кроме верблюдов, ослов и коз? Прошлое?.. Какое прошлое? Ведь память о стычках между враждующими племенами жила самое большее век-другой. Далекое прошлое тоже не могло входить в круг интересов туарегов: постоянно пустые желудки доставляли им достаточно хлопот в настоящем.

При взгляде на изображения каких-то рогов в лучшем случае ему было ясно, что они принадлежат быку или антилопе - животным, которых он имел случай видеть во время своих странствований по Судану. Однажды, обнаружив роспись с изображением слона, я попытался ему разъяснить, как выглядит это могучее животное:

– Вот тут, Джебрин, голова. Тут хобот, а вот клыки, видишь?

Но Джебрин ничего не понял, хотя изображение и было очень четким. Он, правда, слышал о существовании толстокожих - слоны до сих пор фигурируют в туарегском фольклоре,- однако не имел никакого представления об их виде.

Все же постепенно Джебрин увлекся этой игрой и уже с известным интересом стал следить за охотой на "тсуйра" (арабское слово "изображение", которым он именует наскальные росписи). Он тоже включился в поиски, и у него вошло в привычку обследовать все встречающиеся на пути углубления в скалах.

Я знаю, что еще не сделал Джебрина своим последователем и его пока не тянет стать членом Французского доисторического общества. Не стремится он и опубликовать свои открытия, тем более что все значение наскальных росписей продолжает от него ускользать. Однако у него другая цель. Быть может, однажды какой-нибудь турист, набравшись храбрости, рискнет проникнуть в его владения, и тогда Джебрин покажет ему свои находки и подзаработает на этом.

В общем я все же обратил его в свою веру, и сегодня Джебрин - мой лучший сотрудник. Каждый раз, когда я отправляюсь на разведку, он сопровождает меня и всячески старается помочь. В пути он обшаривает все вади, обследует углубления в скалах и докладывает мне:

"здесь есть что-то, там есть что-то!>

Его сообщениям не всегда можно слепо доверять, но они все же играют наводящую роль, и этим нельзя пренебрегать. Благодаря ему находки следовали так быстро одна за другой, что наши художники едва поспевали делать зарисовки. За короткое время мы с ним сделали два ценнейших открытия в углублениях скал вади Тимен

зузина, к северу от Тамрита, и затем в углублениях скал верхней долины вади Тамрита.

В Тимензузине вади проходит между двумя скалами, основания которых изрыты глубокими впадинами; в образовавшемся здесь широком проходе впадины непрерывно следуют одна за другой на протяжении 150 метров. Я с трудом сдерживаю волнение. Здесь сотни и сотни рисунков: рыбы длиной в несколько метров, жирафы, слоны, грациозные лучники, стреляющие на бегу, и бесконечные вереницы быков.

Изображения имеются также в углублениях, расположенных высоко в скалах. Чтобы добраться до них, нужно быть настоящим акробатом. Наскальная живопись повсюду. Ни в одной "экспозиции" доисторического искусства не отмечено столько разнообразных изображений в одном месте. Здесь сосредоточено около тысячи росписей самого различного стиля, и одна из них, наиболее удивительная,- колдун с ногами муфлона. Я долгодолго не мог оторвать от него глаз.

Несколько дней спустя, когда я искал замеченный мной ранее грот, в котором были нарисованы слоны, Джебрин позвал меня и сказал, что обнаружил нечто "очень красивое". Бегу к нему. Моему взору предстает изумительная живописная композиция: стадо антилоп, изображенных в геральдическом стиле, напоминающем некоторые декоративные мотивы эпохи Возрождения. Это своеобразное декоративное панно заставит еще когда-нибудь говорить о себе, ибо это непревзойденное произведение искусства Тассили. Оно находится в одной из небольших впадин, все стены которой сверху донизу покрыты росписями.

Обитатели Тассили обладали недюжинным вкусом и умели пользоваться красками. Однако зачем они рисовали?

Обычно принято считать, что доисторическое искусство возникло из колдовских обрядов, иначе говоря - из религии. Местонахождение наскальных росписей во Франции и в Испании в глубоких темных пещерах, напоминающих настоящие святилища, только укрепило ученых в этом мнении. И не может быть сомнения, что колдун в пещере "трех братьев>, как и обезглавленный медведь пещеры Монтеспан, могли носить лишь магический характер. В те времена не существовало искусства ради искусства. Оно стало таковым только в современную эпоху. Тем не менее были и исключения из этого правила:

некоторые нарисованные или высеченные в скалах изображения явно не имели магического значения и были,

по-видимому, плодом воображения художника. По правде говоря, оба эти явления вполне могли сосуществовать, хотя на спор, при котором допускаются самые невероятные предположения, уже истрачено и еще будет истрачено немало чернил.

Наскальная живопись Тассили вновь заставила меня задуматься над этим вопросом. Я искал места, которые могли служить святилищами. Но, должен признаться, ни одна из обследованных мной впадин не соответствовала этому назначению с достаточной вероятностью. Разбросанные повсюду росписи не укладывались ни в какие рамки. Лишь очень немногие из них носили явно магический характер.

Глубокие впадины в Тан-Зумаитаке, Тамрите или Ауанрхете, конечно, могут создавать впечатление святилищ. Однако такие же изображения обнаружены в самых небольших углублениях. Поскольку в их расположении отсутствует преднамеренность или определенный порядок, следует воздержаться от обобщений.

Обитатели Тассили рисовали повсюду, где только находили подходящее место, главным образом в тех впадинах, которые служили им убежищем и жильем. Это наиболее распространенный случай. Широкие и мелкие впадины представляли собой идеальное место для росписи. Поэтому стены таких впадин сплошь покрыты изображениями, и наслоения в них встречаются очень редко. И наоборот, в глубоких впадинах площадь для рисунков ограничена, и тут наблюдаются многочисленные наслоения. Обитатели этих пещер рисовали поверх рисунков своих предшественников. Кроме того, мы встречали росписи в отдельных небольших выемках, которые вряд ли могли служить убежищем для людей. Поэтому вывести какое-либо общее правило невозможно.