В поисках «голубой земли»
Шрифт:
Но даже тогда, когда Чомбе находился в тюрьме, его хозяев в странах НАТО интересовала судьба этого человека. Во всяком случае, они хотели избежать того, чтобы суд над убийцей Лумумбы раскрыл преступные махинации империалистических держав. Его покровители в США и ЮАР выделили 25 000 долларов для освобождения Чомбе. Смерть Чомбе в алжирской тюрьме в 1969 году положила конец этой возне.
В последующие годы международные монополии, используя более изощренные неоколониалистские методы, пытались подобраться к богатой полезными ископаемыми Республике Заир. С помощью хитроумных финансовых манипуляций многонациональным корпорациям снова удалось глубоко проникнуть в важнейшие отрасли национальной экономики страны.
Государственный горнодобывающий концерн ГЕКОМИН, например, получил большой кредит от Европейского инвестиционного банка для разработки месторождений меди, что способствовало сохранению экономических связей стран — членов ЕЭС с Заиром. Японские концерны получили возможность инвестировать значительные средства в добычу руд цветных металлов. Английскому капиталу удалось занять прочные позиции в разработке месторождений алмазов.
Из-за падения цен на сырье подъема экономики Заира, на который надеялись сторонники тесных экономических связей с Западом, не произошло. Это проявилось особенно наглядно на примере меди, которая давала в тот период 80 процентов всей экспортной прибыли. В 1973–1976 годах цены на медь на мировом рынке значительно упали, что привело к существенному увеличению дефицита во внешнеторговом балансе страны.
Рост кредитов из капиталистических стран сопровождался усилением коррупции. Иностранным монополиям удалось подорвать проведенные в 1973 году мероприятия по национализации добычи полезных ископаемых, подкупив чиновников национализированных предприятий.
Результатом постоянных займов и кредитов стал рост задолженности и финансовой зависимости страны от международных банков и Международного валютного фонда.
Очевидно, влиянием иностранного капитала можно объяснить тот факт, что через некоторое время ранее национализированные шахты, плантации и другие предприятия были возвращены их прежним владельцам. Но частнокапиталистические рецепты не могли устранить последствия многолетней колониальной эксплуатации и угнетения.
Долг в 3 миллиарда долларов позволяет международному капиталу держать Заир в финансовой кабале. Богатые месторождения уже не спасают страну от растущей задолженности. Многие считают, что именно природные богатства стали роковыми для Заира. Но это лишь половина правды.
Колониальной и неоколониальной политике империализма можно противопоставить только последовательный антиимпериалистический курс, который провозгласил и проводил национальный герой Конго Патрис Лумумба.
Осенью 1975 года на Африканском континенте вновь началась война, развязанная империализмом с целью вернуть контроль над нефтью и алмазами.
Воина наемников и «челночная дипломатия»
На небольшом опорном пункте вблизи африканского города Макела-ду-Зомбу не видно ни души. Скрывшись от палящего зноя в палатках, наемники наслаждаются послеобеденным отдыхом. Вдруг раздается истерический вопль. Хотя он всем знаком, солдаты от неожиданности пугаются. Это кричит «полковник» (звание, которое он присвоил себе сам) Каллан:
— Отряд, стройсь!
Две сотни мужчин соскакивают с нар, бегут, толкаясь и ругаясь, на свое привычное место.
Каллан в нетерпении рычит:
— Черт побери, тихо! Можно в этом свинарнике навести порядок? Слушайте!
Воцаряется безмолвие. Все понимают, что что-то случилось. Проходит несколько минут.
Едва слышно Каллан шипит:
— Так какие же свиньи хотели отсюда удрать? — И вдруг переходит на крик: — Выходите, вы, проклятое дерьмо!
Поколебавшись, из строя выходят четыре человека, еще десять неуверенно следуют за ними. Один говорит:
— Полковник, с нас довольно. Мы влипли в поганую историю, и скоро они разнесут нас в пух и прах. Здесь побеждают красные. Мы хотим домой.
«Полковник» становится белее мела, уголки его рта подергиваются. Он надвигается на говорящего, и, прежде чем кто-либо успел что-нибудь понять, Каллан выхватывает револьвер и стреляет. Человек падает. Каллан рычит:
— Унтер-офицер Коплэнд, ко мне!
Быкоподобный тип выходит из задней шеренги. На животе у него болтается автомат. Унтер-офицер вытягивается перед командиром.
Наемники проявляют беспокойство. То здесь, то там слышится ропот. Но все тотчас же замолкают, когда раздается громкий голос:
— Все в порядке, полковник. Мы готовы. Можно начинать?
Только теперь солдаты видят, что сзади — слева и справа — заняли позицию и направили на них свое оружие два пулеметных расчета.
— Один момент, — кричит «полковник». — Не хотите ли посмотреть, как мы будем вразумлять эту шайку? Внимание! Всем вышедшим раздеться до белья!
Люди недоверчиво покачивают головами:
— Что? Как это раздеться?
— Раздеться, и побыстрее, я не намерен долго ждать.
Все знают, что Каллан безудержен в своей ярости, поэтому молча подчиняются. Едва успевает раздеться последний, «полковник» кричит:
— Унтер-офицер Коплэнд! Вы знаете, что от вас требуется.
В этот момент к строю подкатывает грузовик, и Коплэнд, угрожая автоматом, приказывает полуобнаженным людям садиться в него. Может быть, это просто шутка? Однако грузовик направляется в буш. Все пристально смотрят вслед машине, которая скоро исчезает в облаке пыли.
Никто не произносит ни слова. Вдалеке раздаются автоматные очереди.
Ужасное предчувствие стоящих в строю цинично подтверждает Каллан.
— Итак, этих трусов, видимо, ликвидировали. И я обещаю, что подобное ждет всякого, кто попытается отсюда удрать. В конце концов вы приехали в Анголу не на охоту. Здесь нужно показать, что вы хотите победить коммунизм и защитить мир от красных. Все вы подписывали контракт. Или вы думаете, что наши люди в Лондоне, Брюсселе или Штатах даром дают вам большие деньги?