В поисках «голубой земли»
Шрифт:
Многим из присутствующих не по себе. Большинство охвачено ужасом. Расстрел товарищей и наведенное в упор оружие сделали свое дело.
1 февраля 1976 года навсегда останется в памяти многих из тех наемников, которые принимали участие в грязной авантюре, развязанной империалистами и их прихвостнями в 1975 году, накануне провозглашения независимости Анголы.
11 ноября 1975 года, после почти 500-летнего гнета португальского колониального режима, Ангола добилась независимости. Как и Республика Заир, Ангола располагает богатейшими запасами стратегически важных полезных ископаемых, таких, как нефть, алмазы, железная руда, золото и другие. К этому следует добавить кофе, хлопок и ценную древесину.
Перед империалистической агрессией в 1975 году национальный доход в расчете на душу населения в Анголе был выше, чем в других странах Тропической Африки. Правда, при этом не принималась во внимание резкая дифференциация между африканцами и паразитической прослойкой белых колонизаторов, которых насчитывалось около 500 000 человек. Эта прослойка совместно с транснациональными корпорациями извлекала выгоду из экономического развития страны, начавшегося в 1961 году. К этому времени португальский колониальный режим отказался от протекционистской колониальной финансовой политики и открыл свои колонии для иностранных капиталовложений.
В тот же год активизировалась борьба ангольского народа под руководством Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА).
Португальские колонизаторы надеялись, что международный монополистический капитал, получив возможность в широких масштабах проникать в Анголу, Мозамбик и Гвинею-Бисау, усилит поддержку их действий, направленных на подавление освободительного движения в этих колониях. Такие надежды, как показало будущее, оправдались.
Западногерманская газета «Ди Цайт» в номере от 21 марта 1961 года довольно точно охарактеризовала новую колониальную стратегию Португалии: «В состоянии экономической паники Португалия в последние месяцы широко открыла свои до сих пор почти герметично закрытые двери для иностранных инвестиций. Причина изменения курса лежит в осознании того, что Португалия неизбежно проиграет борьбу за свою колониальную империю, если ей не удастся заручиться поддержкой сильных союзников. В этой ситуации Салазар резко повернул руль хозяйственной политики. Без лишнего шума он приступил к интернационализации в возможно более широком масштабе своей заморской империи. Особенно активно он привлекает к индустриальному развитию слаборазвитых африканских и азиатских владений Португалии американцев, западных немцев и японцев».
Уже в 1962 году только в Анголе было создано 400 компаний с первоначальным капиталом свыше 3 миллионов долларов. Кроме этого образовалось еще 351 акционерное общество с первоначальным капиталом почти 2,3 миллиона долларов. Политика «открытых дверей» быстро принесла богатые плоды. Но это было еще не все.
С иностранных монополий, вкладывавших капитал в экономику Анголы, взимался налог с оборота, который наряду с другими налогами и сборами являлся существенной финансовой поддержкой колониальным властям. Например, в 1971/72 году сумма только этого налога исчислялась в 350 миллионов эскудо. В декабре 1972 года португальское правительство специальным декретом открыло все сферы экономики для иностранных инвестиций; исключение составляли лишь рыбное хозяйство, производство боеприпасов и электроэнергии.
Португальский колониальный режим решил использовать повышенную заинтересованность американских концернов в эксплуатации богатств Анголы. Только после того как США объявили о своей готовности обучать у себя в стране особые части португальской колониальной армии для антипартизанской колониальной войны, Португалия дала согласие на размещение американских баз на принадлежащих Португалии Азорских островах и на бурение нефти американской компанией «Галф ойл».
Американские монополии интересовали в Анголе прежде всего запасы нефти в провинции Кабинда и в прибрежном шельфе. Наряду с упомянутой «Галф ойл», добычу нефти вели «Тексако», «Калтекс», «Стандард ойл», «Континентал ойл», а также «Эссо эксплорейшн» — дочерняя компания «Эссон».
По одному из заключенных контрактов «Галф ойл» обязывалась ежегодно выплачивать Португалии «арендную плату» до 7 миллионов эскудо, а с 1982 до 2010 (!) года — 10,5 миллиона эскудо. Прибыли же «Галф ойл» уже в 1973 году составили 90,9 миллиона долларов (2,3 миллиарда эскудо).
Но при этом никто не мог предвидеть тот потрясающий рост цен, который начался с 1974 года. В первой половине 1974 года от продажи нефти Кабинды было получено во много раз больше, чем за соответствующий период прошлого года. Если же вспомнить о разногласиях, которые разгорелись между империалистическими государствами и многими развивающимися странами из-за контроля над добычей нефти и других полезных ископаемых, то нетрудно попять, почему американский империализм придавал такое исключительное значение событиям в Анголе.
В 1958 году с помощью американских нефтяных концернов в Луанде был построен нефтеочистительный комбинат производительностью около 100 000 тонн в год. Основная задача этого предприятия состояла в том, чтобы обеспечить португальскую колониальную армию достаточным количеством смазочных и горючих материалов.
В 1963 году нефтяные магнаты создали Фронт освобождения провинции Кабинда (ФЛЕК), финансировавшийся за счет доходов от продажи черного золота. Организация ратовала за сепаратную «свободу». За это же, как мы помним, боролся в свое время Чомбе в провинции Катанга. Целью «освободительной борьбы» пресловутого Фронта освобождения провинции Кабинда, как и империалистической раскольнической группировки — Фронта национального освобождения Анголы (ФНЛА), являлось отделение от Анголы ряда ее богатейших провинций в интересах американских нефтяных монополий.
Руками этих лакеев американские нефтяные концерны намеревались еще более упрочить свои позиции в этой африканской стране.
Если добычей нефти в Анголе занимались главным образом американские концерны, то разведкой и добычей алмазов — британские и южноафриканские монополии.
Британскому империализму в начальный период его активности на юге Африки не давали покоя португальские колонии. Повсюду, где колониальный грабитель Сесиль Родс отмечал новые колониальные приобретения поднятием британского флага, на «флангах» неизменно находился португальский колониальный партнер. Со временем относительно слабый в экономическом и военном отношении португальский колониализм принял покровительство Великобритании — крупной и сильной морской колониальной державы.
Оба колониальных разбойника извлекали выгоду из этого своеобразного партнерства. Португальские колонизаторы не были вытеснены более могущественными империалистическими силами из своих колониальных владений, а британский империализм использовал свое превосходство для реализации экспансионистских планов. Британские колониальные владения, лежащие внутри континента, для связи с метрополией пользовались портом Лобиту, находившимся на территории португальской колонии Анголы.
В 1902 году британская компания «Танганьика консешнз лтд» построила стратегически важную Бенгельскую железную дорогу, соединившую центральные районы континента с побережьем. Сырье представляло ценность для монополий только в том случае, если его можно было транспортировать в метрополии.
К этому следует добавить еще один факт. «Танганьика консешнз лтд» была одним из самых крупных владельцев акций концерна «Юньон миньер дю О’Катанга», который с помощью марионетки Чомбе инсценировал в бывшем Конго сепаратистский путч и организовал действия банд наемников. Компания «Танганьика консешнз лтд» владела 90 процентами акций Бенгельской железной дороги. Ее чистая прибыль в 1970 году составляла 802 миллиона эскудо. Но прежде всего эта компания совместно с пресловутой «Англо-Америкен корпорейшн оф Саут Африка» и компанией «Сосьете женераль де Бельжик» почти полностью контролировала добычу алмазов в Анголе. Эти фирмы действовали через один из крупнейших алмазных трестов — «Диаманг», который уже в 1912 году один владел разработкой алмазных месторождений на всей территории страны. К концу 1972 года «Диаманг» имел концессии на 208 месторождений, большая часть которых была сконцентрирована в бассейне реки Касаи. Часть акций «Диаманг» принадлежит «Де Бирс» и ряду других финансовых групп.