В поисках Гордо

— К порядку! Встать, суд идёт!

Эмили Чу и ещё две сотни людей в отделанном деревянными панелями зале поднялись на ноги. Она была свидетелем, однако большинство других заплатили по пятьсот долларов каждый, чтобы оказаться в этом зале. Бесчисленные миллионы смотрели трансляцию в сети.

Ричард Вейсман — грузный мужчина с волосами цвета грозовой тучи — вошёл через боковую дверь и направился к судейскому столу. Хотя представители сторон в этот субботний вечер не были настоящими адвокатами — один астроном, а второй историк — Вейсман был настоящим судёй, жертвующим своё личное время так же, как город пожертвовал для процесса этот зал судебных заседаний.

Флаги

Однако ещё более уместно смотрелся третий флаг, поставленный справа от первых двух. Он не был развёрнут, и поэтому публика не могла видеть, что на нём изображено, но Эмили видела такой же флаг развевающимся на ветру перед штаб-квартирой Общества Межзвёздных Коммуникаций. До своего первого визита туда два года назад она понятия не имела о существовании такой вещи, как официальный флаг Земли, но это был именно он. В центре него был голубой круг, изображавший планету; позади него — сдвинутый влево гораздо больший размером жёлтый круг, символизировавший Солнце. Маленький белый кружок справа обозначал Луну.

Судья Вейсман сел, и весь зал последовал его примеру.

— Итак, — сказал он. — Перед ланчем мы заслушали вступительное слово каждой из сторон. Теперь займёмся подробностями. Доктор Плакстон, можете вызвать свидетеля.

Ханна Плакстон, миниатюрная женщина с тёмными волосами и птичьей манерой двигаться, была упоминавшимся выше астрономом; на сегодняшнем процессе, транслировавшемся по телевидению на весь мир, она представляла сторону, не только поддерживающую поиск внеземного разума, но и отстаивающую концепцию активного SETI — целенаправленной посылки сигналов в космос.

— Спасибо, ваша честь. Мы вызываем Урсулу.

Эмили почувствовала, как приподнимаются её брови, и услышала, как по залу прокатился ропот. Похоже, что все, включая персонал суда, ожидали, что сначала будут вызваны различные эксперты-люди; Эмили сама должна была давать показания о работе её команды, в результате которой всё это стало возможным.

Двое охранников в униформе быстро вкатили семидесятидюймовый супертонкий монитор, развёрнутый в портретный режим, установили его рядом со скамьёй подсудимых, и на нём возникло изображение Урсулы — по-прежнему потрясающее, сколько бы времени Эмили его ни разглядывала.

— Пожалуйста поднимите верхнюю правую руку, — сказал клерк.

На экране Урсула — у которой, как у самки, в самом деле было две правые руки — сделала то, о чём её попросили.

— Клянётесь ли вы, что показания, которые вы дадите по делу, рассматриваемому сейчас судом, будут правдой, всей правдой и ничем, кроме правды, и да поможет вам Бог?

— Клянусь. — Прототипом её звучного голоса был голос популярной актрисы сетевых сериалов. Эмили давно оставила попытки передать настоящее звучание инопланетной речи, похожее на шум перекатывающихся внутри жестяной банки камешков.

Ханна открыла рот, чтобы задать первый вопрос, когда судья Вейсман, подняв руку, остановил её.

— Подождите минуту. Урсула, я должен убедиться, что вам понятен смысл данной вами клятвы. Это так?

Глазные стебельки Урсулы повернулись к краю монитора.

— Да, ваша честь.

— Клятва включала слова «да поможет вам Бог». У вашего народа есть Бог?

— Мы согласны с тем, что во вселенной, настолько старой, как наша, практически несомненно живут существа, далеко превосходящие нас — и, конечно же, я буду рада их помощи в этом и любых других делах.

Эмили подавила смешок. Урсула фактически делала работу Ханны за неё — и судья, похоже, это понял, поскольку решил не развивать тему.

— Очень хорошо, — сказал он. — Доктор Плакстон, можете продолжать.

— Спасибо. Урсула, почему ваш народ решил установить с нами контакт?

Команда программистов Эмили отлично поработала: когда запрос к Ретикулуму требовал времени, смоделированная инопланетянка покачивала и потряхивала глазными стебельками, как это делали настоящие инопланетяне в тысячах видеозаписей, которые они нам прислали.

Через секунду пришёл ответ.

— Мы обнаружили ваши радио- и телепередачи и в особенности радиолокационные сигналы. Кроме того, спектроскопические исследования вашей атмосферы показали наличие биологических процессов, пополняющих содержание кислорода в ней, а также следы индустриальной деятельности.

Ханна тут же воспользовалась представившейся возможностью.

— Другими словами, — сказала она, — ваш народ уже знал о нашем существовании задолго до того, как здесь, у нас, кто-то всерьёз задумался о том, чтобы намеренно оповестить вселенную о нашем присутствии, верно?

— Верно.

Это, разумеется, было одним из ключевых пунктов: сегодняшний оппонент Ханны был председателем комитета, призывающего к мораторию на активный SETI — так называемый «METI», обмен сообщениями с внеземным разумом [2] ; его члены считали, что целенаправленная посылка сигналов может привлечь инопланетных завоевателей или мародёров. Сторонники же Ханны считали, что подобный запрет лишён смысла, поскольку мы, не желая того, уже обнаружили себя — и Урсула только что подтвердила этот факт.

— Что побудило ваш народ послать Ретикулум?

— Мы хотели поделиться тем, что мы узнали и тем, что мы создали, — ответила Урсула, и её слова прозвучали исключительно здраво. — В конце концов, вы наверняка сделали бы то же самое для нас.

Когда Эмили Чу впервые появилась в Обществе Межзвёздных Коммуникаций, она готовилась говорить о поисках внеземного разума, так что первый вопрос Ханны Плакстон застал её врасплох:

— Вам нравятся динозавры?