В поисках христиан и пряностей
Шрифт:
Много меньшим уважением пользовалась еще одна, не менее ценная группа из десяти или двенадцати человек, известных как дегредадос – «изгнанники», рекрутированные в лиссабонских тюрьмах. Это были осужденные преступники, которым король заменил срок тюремного заключения службой на кораблях. На усмотрение да Гамы, они должны были сходить на берег в опасных местах, играя роль разведчиков или гонцов, или оставаться для сбора сведений, чтобы их подобрали последующие флотилии.
Умелые матросы подбирались из ветеранов прошлых африканских плаваний, возможно, из тех, кто ранее плавал с Диашем. Кое-кто был сведущ в ремеслах, жизненно необходимых в море: среди них были плотники, конопатчики, бондари и канатчики. Списки команд довершали канониры, солдаты, трубачи, пажи, слуги и рабы, так что в целом численность экипажа могла варьировать между 148 и 170 человек [291] . По резкому контрасту со многими предыдущими походами важность миссии была такова,
291
Всеобъемлющий обзор документов, касающихся семьи Васко да Гамы и первых лет его жизни, приводит Санджай Субрахманьям. См.: Sanjay Subrahmanyam. The Career and Legend of Vasco da Gama, 56–68.
И главное, на одного из матросов возложили ответственность (или он сам ее на себя взял) вести судовой журнал. Его рассказ – единственное уцелевшее свидетельство очевидца, и хотя не раз предпринимались попытки отождествить этого моряка с тем или другим членом экипажей, мы так и не знаем его имени. В нашем рассказе мы станем уважать его анонимность и назовем просто Хронистом [292] .
Король Мануэл надзирал за приготовлениями из старого мавританского замка над Лиссабоном, но когда вернулось тепло и от груд мусора на улицах начала подниматься обычная вонь, он перебрался в более здоровое место. Ради прощальной аудиенции Васко да Гаме и его капитанам пришлось выехать на восток от города и, миновав пышные сады и виноградники, колышущиеся поля ржи и ячменя, двинуться по золотистым равнинам Алентехо в Монтемор-у-нову.
292
Общая численность экипажей в первом плавании Васко да Гамы разнится от хрониста к хронисту: так, Кастаньеда и Гоиш приводят цифру 148 человек, де Барруш – Есть и другие не столь вероятные сведения: от 118 (флорентийский купец Джироламо Серниджи) до 260 (португальский историк Гаспар Коррейя). Коррейя и более поздний португальский историк Мануэль де Фариа-и-Соуса упоминают, что в составе экспедиции имелся священник (и каждый приводит свое имя), хотя названный Коррейей человек был скорее всего клерком. В свидетельствах современников Васко да Гамы подобное лицо не упомянуто.
Проехав через деревню, они очутились перед грозной мавританской крепостью. За высокими зубчатыми стенами собрался в церемониальных одеждах весь двор. Король произнес пространную и цветистую речь, посвященную славным подвигам своих предков и собственной решимости увенчать их еще большей славой.
«Хвала Господу, силой меча мы изгнали мавров из этих областей Европы и Африки», – заявил Мануэл, а после напомнил своей аудитории, почему нынешний поход является естественным продолжением той затяжной кампании:
«Я решил, что ничто так не пристало моему королевству (и в пользу чего я часто приводил вам доводы), чем искать Индию и земли Востока. Надеюсь, в тех краях, пусть они и удалены от римской церкви, не только с Божьей помощью вскоре будет провозглашена и принята через наши труды вера в Господа нашего Иисуса Христа, и в награду за них мы сумеем снискать славу и хвалы среди людей, а еще мы силой оружия вырвем из рук неверных новые королевства, государства и большие богатства» [293] .
293
С тех пор как судовой журнал был обнаружен в 1834 году, удивительное количество чернил было израсходовано на теории относительно личности его автора. Посредством исключения на роль Хрониста осталось два основных кандидата: клерк с «Сан-Рафаэла» (и позднее казначей португальской фактории «Каса да Индия») Жуан де Са и солдат Альваро Вельу. Против де Са свидетельствует незначительное расхождение между наивной доверчивостью автора, уверенного, что Индия заселена христианами, и более скептической точкой зрения, позднее приписываемой де Са, поэтому большинство португальских историков считают автором солдата. Однако свидетельства в пользу обеих кандидатур в лучшем случае косвенные, и атрибуция остается спорной. Академическим португальским изданием судового журнала считается Diario da viagem de Vasco da Gama, ed. Antonio Baiao, A. de Magalhaes Basto, Damiao Peres (Porto: Livraria Civilizacao, 1945); перевод на английский язык был опубликован в 1898 году. E.G. Ravenstein. A Journal of the First Voyage of Vasco da Gama, 1497–1499 (London: Hakluyt Society, 1898). Любые другие дневники, судовые журналы или путевые заметки, которые некогда могли существовать, были утрачены, возможно, вместе с бесчисленными прочими документами во время разрушительного землетрясения в Лиссабоне в 1755 году, и «Diario» является единственным отчетом о путешествии очевидца. Для завершения картины я выборочно пользовался ранними португальскими хрониками, особенно хрониками Жуана де Барруша и Фернана Лопеш де Кастаньеда, и путевыми заметками о своих путешествиях близких современников да Гамы. Как обычно, источники расходятся почти по любому поводу, включая типы и названия кораблей, даты подготовки экспедиции, ее отплытия и возвращения, численность экипажей, имена матросов и офицеров, число выживших, а также курса, которым следовал флот. Противоречивые сведения я приводил только в тех случаях, когда они прибавляли интереса повествованию.
Поскольку, открывая Африку, добавил он, Португалия уже завоевала себе богатства и титулы, много больших благ следует ожидать от похода в Азию и приобретения «восточных богатств, которые так прославляемы древними авторами и которые – через коммерческие сделки – преумножили могущество таких государств, как Венеция, Генуя, Флоренция и прочие великие державы Италии!». Он не намерен отвергать удачную возможность, предлагаемую Господом, подчеркнул он, и не станет оскорблять предков, отказавшись от их долгого крестового похода и великих чаяний.
Закончив читать нотацию многочисленным скептикам при дворе, которые были далеко не в восторге от одержимости короля фантастическими эскападами, Мануэл представил дворянина, которого выбрал возглавить экспедицию. Васко да Гама, сообщил он собравшимся, отличился во всем, что ему приказывали делать, и был выбран «как верный рыцарь, достойный столь почетного предприятия». Король наградил молодого человека титулом, который сочетал его обязанности мореплавателя и военного командующего: отныне его следовало именовать командором королевского флота.
Мануэл наказал остальным капитанам слушаться своего командора и советовал объединить усилия для преодоления опасностей, какие им неминуемо встретятся. Затем каждый прошел мимо короля, преклонил колени и поцеловал его руку. Когда настал черед Васко да Гамы, Мануэл вручил ему белое шелковое знамя, на котором был вышит крест ордена Христа [294] , и командор преклонил колени, чтобы произнести слова вассальной присяги:
«Я, Васко да Гама, получив ваш приказ, о благородный и могущественный король, мой суверен, разведать моря и земли Индии и Востока, клянусь на этом кресте, на который возлагаю руки, что буду высоко нести его на службе вам и Господу и не отдам ни одному мавру, язычнику или человеку любого народа, какой мне может встретиться, и перед лицом всех опасностей, будь то от воды, огня или меча, стану всегда защищать и охранять его до самой смерти».
294
Наиболее полное описание королевской аудиенции содержится в хронике ди Барруша. См.: Asia de Joao de Barros. Dos feitos que s Portuguezes fizeram no descobrimento e conquista ds mares e terras do Orient, ed. Hermani Cicade and manuel Murias, 6th ed. (Lisbon: Divisao de publicacoes e biblioteca, Agencia geral das colonias, 1945–1946), 1:131.
Получив дозволение удалиться, да Гама вернулся в Лиссабон. С собой он вез приказ к отплытию и связку писем влиятельным особам, с которыми, как предполагалось, он встретится в своем плавании, – среди них, разумеется, числился и пресвитер Иоанн Индийский.
На пороге великого похода, когда в умах капитанов предвкушение боролось с опасениями, вероятно, никому не пришло в голову вдуматься в слова своего короля. А если кто-то над ними и задумался, то маловероятно, что попытка свести в одну упряжку религию, политику и экономику заставила бы его усомниться в своем предприятии. Даже те, кто не утруждал себя подобными рассуждениями, знали, что благосостояние страны – признак милости Божьей и знак продолжать угодное ему дело. Искать обогащения от торговли пряностями означало усиливать государства, защищающие христианство и, в свой черед, ослаблять ислам. Если в процессе пострадают итальянские торговые республики, так тому и быть: всегда казалось, что они ближе к Востоку, чем к Западу.
У каждого были свои мотивы записаться в команду, каждый знал, что он часть чего-то большего. Но возможно, даже к лучшему, что рядовые моряки не знали, насколько грандиозен был замысел Мануэла. Задачей Васко да Гамы было не просто достичь Индии, он должен был приобрести там богатства и союзников, что позволило бы португальцам вторгнуться на исконные земли арабов и подступить к самому Иерусалиму. Поразительным казалось, что европейцы проплывут половину известного мира, чтобы оказаться на восточных берегах Средиземного моря, но такова была вера в пресвитера Иоанна, в полный чудес Восток и ценность пряностей. Экстраординарным было и то, что более семисот лет истории доверили в лучшем случае 170 людям, но у истинно верующих и на это нашелся ответ. Пусть средства кажутся безнадежно неадекватными для поставленной цели, нехватку, разумеется, восполнит Господь.
Поход Португалии по разведыванию океанов начался с Энрике Мореплавателя, но осуществлялся он совместными усилиями целого народа. Перед отплытием Васко да Гаме доверили сведения, собранные четырьмя поколениями португальских правителей, капитанов и матросов. Епископ Танжера – тот самый пылкий космограф, который готовил для путешествия на Восток Перу да Ковильяна, – снабдил да Гаму картами, схемами и донесениями, возможно, даже присовокупил к ним письма, которые этот неустрашимый лазутчик сам слал домой.