В поисках истинной пары Или Сферия бывает один раз в жизни
Шрифт:
За размышлениями я даже не заметил сколько так простоял времени и только услышав шаги кого-то из экипажа, движущегося по коридору, отмер, и нажав кнопку, отворил дверь.
Женщина, до этого момента сидевшая на ложе и задумчиво смотревшая в стену, мгновенно подпрыгнула и испуганного заметалось по оному. Остановившись у дверей я с жадностью стал рассматривать самочку.
Без своего кокона она оказалась гораздо меньше чем я представлял, длинные волосы цвета золота опускались до колен, в свете софитов ослепляя своей яркостью. Большие серо-зеленые глаза распахнулись еще сильнее в немом ужасе созерцая меня. Маленький высоко вздернутый носик и яркие
Но я понимал, что начни я эти действия женщина испугается еще больше. Переждав мгновения ее страха и метаний, спокойно дождался, когда она немного успокоится и сжавшись в углу кровати уже в более адекватном состоянии начнет анализировать ситуацию, осторожно протянул переводчик формой и размером похожие на бусину, одно из лучших изобретений наших специалистов.
— Вставь, — протягивая прибор и показывая на ухо, приказал ей я.
Женщина не пошевелилась, словно маленький загнанный зверек, она с широко распахнутыми глазами смотрела на меня. Подойдя к столу, стоявшего у ложа, положил прибор и снова отошел на свое место, замирая в ожидании.
И потекли мгновения… Я стараясь не делать лишних движений с жадностью осматривал ее фигуру, одетую в белую, длинной до пят, сорочку, и риа, выжидающе наблюдавшая за мной.
Самочка, видя, что я не собираюсь на нее падать что бы причинить вред, не отрывая взгляд, осторожно двинулась в сторону стола, не делая резких движений, схватила переводчик и прытко отпрыгнула на свое место. Осмотрев прибор, осторожно поднесла его к уху и воткнула, глядя мне в глаза.
Взгляд женщины затуманился, и она словно подкошенная упала на кровать. Не стал ее ловить, так как приземление на мои руки было бы гораздо жестче нежели на перину. Ближайшие пару часов риа будет без сознания, так как переводчик в это время будет внедрять в ее мозг язык селарцев, а это довольно болезненная процедура именно поэтому вначале работы в организм существа вводится снотворное и обезболивающее.
Подойдя к самочке, осторожно коснулся ее щеки, пальцем провел по нежным пухлым губам, которые так и манили что бы их целовали. Безумно захотелось испробовать их на вкус. Но я не решился, мои действия могли ее разбудить, а это очень опасно, ибо последствия могли быть непредсказуемыми если нарушить работу переводчика. От дикой невыносимой боли до лишения ума. Да и в насильники я не записывался.
Втянув такой притягательный аромат, прислушался к ее умеренному спокойному дыхание и направился к выходу. Возбуждение давило с дикой силой именно поэтому решил немного охладиться.
***
За два часа отведенные мне бес сознанием моей пары, я успел порядком надоесть повару, который готовил для нас с риа ужин, и тихо матерящемуся про себя, когда я очередной раз спрашивал лучшее ли мясо было выбрано или первой свежести ли овощи; оббегал весь персонал в поисках вилаксового баллончика, так как женской одежды на фрегатах не имелось, а сделать приятное своей самочке очень хотелось.
И вот спустя двух часов суеты, я с подносом в руках отворил люк каюты.
Самочка как в первый раз задумчиво сидела на ложе и смотрела в одном направлении. При виде меня вскочила и забившись в дальний угол кровати настороженно уставилась своими серо — зелеными глазищами на меня.
Жадно втянув воздух, наполненный ароматом риа, попытался ей улыбнутся, не показывая клыки, как говорила Анна, «что бы не довести до обморока своими бивнями» — это она так дразнилась, но я все же решил не провоцировать ненужные обморочные состояния и истерики.
Войдя в помещение, поставил поднос на стол и воззрился на женщину. Та не отрываясь следила за моими действиями.
Наши взгляды пересеклись. Молчание затягивалось…Внимательно изучая свою пару, я пытался уловить ее малейшие проявления эмоций, понять хорошо ли прошла адаптация и когда в ее вполне осознанных глазах заметил уже не страх, а интерес — успокоился.
— Кто вы? — на чистом селарском языке, слегка дрожащим голосом спросила лана, — И что Вам нужно?
«О, милая, что если бы я и вправду сказал, что мне от тебя нужно — как бы ты реагировала?»
И в голове замелькали яркие картинки как я ласкаю свою самочку, горячо, неистово, как вторгаюсь в нее, срывая стоны наслаждения…
Мотнув головой попытался отогнать наваждение, которое нашептывал Альфа. Мысленно на него рыкнув, приказал заткутся и уснуть. Тот агрессивно зарычав все же послушался и затаился в ожидании.
Глава 4
Вопросы, задаваемые таким юным мелодичным голосом, ласкающим мой слух, заставляющим кровь бурлить сильнее, были вполне логичны. Но всю правду ей пока рассказывать не хотелось, во избежание все тех же истерик и обмороков, но и врать моей будущей императрице тоже не хотелось.
По ее действиям и взгляду было видно, что самочка наделена острым умом и проницательностью. Теперь я понимал почему именно ее выбрал Альфа.
Видя, как моя риа с осторожностью пытается завязать знакомство, хоть ей и до ужаса было страшно, и что бы еще больше не пугать, я выбрал самый оптимальный вариант — недосказать.
На мгновение прикрыл глаза, чтобы отрешиться и собраться с мыслями, так как вид и аромат моей пары затуманивал мозг и сбивал логические цепочки мышления. И когда их открыл то посмотрел на женщину уже более ясным взглядом.
— Я Хлодвиг де Греу, капитан этого судна, именуемого «Анной», — проговорил успокаивающим голосом, вливая в него мурлыкающе гипнотизирующие нотки, для большего расположения к себе моей визави, — Моя команда, набредшая на вашу планету… — и даже не врал, мы действительно на нее набрели, так как потеряв сигнал с этой самой планеты, пришлось сделать крюк по галактикам что бы найти нужную, — … рискуя своей жизнью, спасла людей не успевших пасть жертвой расы Аccipiens vivit, — и видя не понимание в ее глазах добавил, — «Забирающие жизни», но мы их зовем Пожирателями. Уродливые голубые твари, пожирающие все на своем пути! И я уверен, что были уничтожены не только купола, но скорее всего уже и планета пала жертвой тварей.
Всецело контролируя эмоциональный фон моей риа, я готов был слагать себе оды и бить пяткой в грудь от гордости, что я такой прекрасный парламентарий, ибо пока я представлялся и хвалился геройством своей команды, в глазах ланы все больше разгоралась искорка интереса…но стоило мне завершить последнюю фразу, как и до этого большие серо- зеленые глаза женщины расширились еще больше и в них промелькнул не просто страх, там был дикий ужас!
Риа, крепко зажав рот рукой, внезапно взвыла тоскливым, пробирающим до глубины души голосом, схожим с тем, когда раненая волчица оплакивает свою погибшую стаю. От этого воя-стона меня пробил озноб, столько отчаянья и тоски крылось в нем.