В поисках камня

Эддингс Дэвид

Густая поросль молодых сосенок заглушала ветер, но не защищала от снега, который продолжал виться вокруг.

— Сегодня мы далеко не уедем, Белгарат, — объявил Бэйрек, пытаясь стряхнуть с бороды снег. — Надо бы нам где-нибудь здесь окопаться и переждать до утра.

— Что это? — резко спросил Дерник, настороженно поднимая голову.

— Ветер, — пожал плечами Бэйрек.

— Нет. Прислушайтесь.

В свисте ветра до них донеслось пронзительное ржание.

— Смотрите, — указал Хеттар.

Сквозь пургу они увидели неясные,

похожие на лошадиные очертания. Животных было около дюжины, и они шли по хребту, с которого путники только что съехали. За снежной завесой они казались почти призрачными. Прямо над отрядом стоял громадный жеребец, грива его и хвост развевались по ветру. Ржание его походило на пронзительный крик.

— Хрулги! — резко сказал Белгарат.

— Можем ли мы ускакать от них? — спросил Силк с надеждой.

— Сомневаюсь, — отвечал Белгарат. — Кроме того, они нас уже учуяли. Если мы попытаемся от них убежать, они выйдут по нашему следу на Пролгу.

— Тогда нам следует научить их бояться нашего следа и избегать его, объявил Мендореллен, подтягивая ремень щита. Глаза его сверкали.

— Ты впадаешь в прежнюю слабость, Мендореллен, — сварливо заметил Бэйрек.

Лицо Хеттара сделалось таким же отрешенным, как когда он общался со своими лошадьми. Вдруг его передернуло, глаза наполнились отвращением.

— Ну? — спросила его тетя Пол.

— Это не лошади, — начал он.

— Мы это знаем, Хеттар, — ответила она. — Можешь ли ты что-нибудь с ними сделать? Например, отпугнуть? Он покачал головой.

— Они голодны, Полгара, — сказал он, — и они нас учуяли. Вожак имеет гораздо большую власть над табуном, чем если б они были лошадьми. Я мог бы напугать одного-двух из тех, кто послабее, — если бы не он.

— Значит, придется сражаться со всеми сразу, — мрачно сказал Бэйрек, пристегивая щит.

— Не думаю, — сказал Хеттар. Глаза его сузились. — Все дело в вожаке. Табун подчиняется ему. Полагаю, если мы его убьем, остальные убегут.

— Хорошо, — сказал Бэйрек, — попробуем убить вожака.

— Нам стоило бы издать что-то вроде боевого клича, — сказал Хеттар. Что-то такое, что он бы воспринял как вызов. Тогда он выступит вперед. Иначе, чтобы добраться до него, нам придется прорываться через весь табун.

— Быть может, вот это послужит для него вызовом, — сказал Мендореллен. Он поднес к губам рог, и звонкий боевой клич, подхваченный ветром, прокатился по долине.

Вожак ответил пронзительным ржанием.

— Вроде подействовало, — заметил Бэйрек. — Давай-ка еще разок, Мендореллен.

Мендореллен еще раз протрубил в рог, и вновь вожак заржал. Потом громадный жеребец поскакал вниз со склона, яростно пронесся сквозь табун навстречу отряду и встал на дыбы. Когти на его передних ногах сверкнули в наполненном снежными хлопьями воздухе.

— Отлично! — рявкнул Бэйрек. — Вперед! — Он вонзил шпоры в конские бока, и его большой серый жеребец скакнул вперед, разбрасывая копытами снег. Хеттар и Мендореллен прикрывали его с боков. Все трое понеслись сквозь снегопад к ревущему вожаку хрулгов. Мендореллен выставил вперед копье, и ветер донес до оставшихся позади странный звук: Мендореллен смеялся.

Гарион вытащил меч и поехал вперед, прикрывая собой тетю Пол и Се'Недру. Он понимал, что это лишь демонстративный жест, но не сделать этого не мог.

Два хрулга, вероятно, повинуясь приказу вожака, выскочили вперед, навстречу Бэйреку и Мендореллену, в то время как сам вожак двинулся на Хеттара, распознав в олгаре наибольшую угрозу для табуна. Первый хрулга стал на дыбы, обнажив клыки в кошачьем оскале и подняв когтистые передние ноги. Мендореллен опустил копье и направил его в грудь оскалившегося чудовища. Кровь хлынула из пасти хрулги, и он опрокинулся навзничь, в падении увлекая за собой конец переломанного пополам копья.

Бэйрек отбил своим щитом когтистую лапу и, размахнувшись сплеча, огромным мечом разрубил голову второго хрулги. Животное забилось на снегу.

Хеттар и вожак сближались в снежном вихре. Они двигались осторожно, кругами, не сводя один с другого страшных напряженных взглядов. Вдруг вожак встал на дыбы и обрушил на Хеттара мощные передние ноги с растопыренными когтями. Но конь Хеттара, в мыслях составляющий одно целое со своим седоком, грациозно отскочил от яростного удара. Хрулга развернулся и напал снова, и снова конь Хеттара отпрыгнул в сторону. Разочарованный неудачей, хрулга взвыл и бросился вперед, замахиваясь когтями. Конь Хеттара увернулся от разъяренного вожака и скакнул вперед. Хеттар приподнялся в седле и одним махом перепрыгнул на спину вожаку. Его сильные, длинные ноги сдавили ребра хрулги, правой рукой он захватил в горсть гриву.

Впервые за всю историю своего вида почувствовав на спине седока, жеребец обезумел. Он метался, вставал на дыбы и визжал, пытаясь сбросить Хеттара. Табун, приготовившийся было напасть, замер и в недоумении и ужасе наблюдал за тем, как их вожак пробует скинуть наездника. Мендореллен и Бэйрек, онемев от изумления, натянули поводья. Хеттар круг за кругом скакал сквозь пургу на разъяренном жеребце. Потом Хеттар скользнул левой рукой в свой сапог и вытащил длинный широкий кинжал. Он знал лошадей и знал, куда ударить.

Первый же удар оказался смертельным. Взбитый копытами снег заалел. Жеребец в последний раз вздыбился, вой вместе с кровью вырвался из пасти. Колени его подогнулись, он завалился на бок. Хеттар отпрыгнул в сторону.

Табун развернулся и с воем ускакал в пургу.

Хеттар мрачно вытер кинжал о снег и сунул обратно в сапог. На мгновение тронул рукою шею мертвого жеребца и повернулся в поисках сабли, отброшенной в диком прыжке на спину вожака.

Когда трое воителей вернулись под защиту деревьев, Мендореллен и Бэйрек смотрели на Хеттара с восхищением.