В поисках оружия
Шрифт:
Видя громадное количество заводских зданий, я спросил своего спутника генерала Ватанабэ, сколько в Японии заводских рабочих. И был поражен, услышав в ответ:
– Около полутора миллионов.
Почти столько же рабочих насчитывалось и в России, где общее количество населения было втрое больше, чем в Японии. Это говорило о том, что капитализм в Японии развивался куда интенсивнее, чем в нашей стране.
Я успел заметить, что на японских предприятиях работало громадное число женщин. Иногда во время прогулки я останавливался у какого-нибудь завода в момент окончания работы. Из ворот выходила толпа бедно одетых людей. По моим подсчетам,
Меня, конечно, очень интересовал вопрос о размере заработной платы, получаемой японским рабочим, но я не мог добиться от Ватанабэ ясного ответа. Он отделывался неопределенными фразами, вроде того, что заработок рабочего зависит от специализации завода. Когда же я спрашивал, сколько получает рабочий ткацкой фабрики или машиностроительного завода, Ватанабэ опять уходил от ответа. Никаких цифр привести он не пожелал.
Однако в моих руках была одна исходная нить. Помню, в начале наших переговоров с японским артиллерийским управлением меня поразило такое обстоятельство: японская винтовка стоила значительно дешевле русской. Откуда такая дешевизна? Казалось, должно было быть наоборот: большая часть японских заводов работала на привозном, более дорогом сырье. Япония бедна железными рудами, и ей приходится закупать стальные полуфабрикаты за границей, переплачивая за них немалые деньги, что должно было бы повысить общую стоимость изделия. Единственный вывод отсюда таков, что японским предпринимателям чрезвычайно дешево обходится производство. Это, конечно, возможно было лишь за счет усиленной эксплуатации рабочих, за счет низкой заработной платы. Исходя из этих соображений, я подсчитал, что труд японского рабочего должен был оплачиваться на 30-40 процентов ниже, чем труд русского.
Совершенно случайно я нашел подтверждение моим выводам. Как-то выбирал хлопчатобумажную ткань для кимоно, которое решил наконец заказать, чтобы спасаться от жары хотя бы в номере гостиницы. Среди продавцов громадного магазина фирмы Мицуи нашелся один, говорящий по-русски и долго живший в России. Он с удовольствием стал показывать самые разнообразные сорта тканей. Расхваливая товар, он подчеркивал, что это самые лучшие ткани в мире как в отношении добротности, так и дешевизны. Между прочим, он показал мне один сорт, идущий главным образом за границу - в Китай и Индию.
– Эти ткани, - сказал продавец, - изготовляются из привозного индийского хлопка. Однако мы продаем их дешевле, чем местные фабриканты в самой Индии.
– Как же так получается?
– Очень просто, - добродушно ответил продавец, - в Японии жизнь крайне дешевая, наши рабочие могут получать меньше...
Для меня тогда стали вполне понятными причины страшной бедности и нищеты рабочих окраин японских городов. Тесные кривые улочки, разваливающиеся грязные домишки поражали своим убожеством. Даже воздух был там другим: многочисленные отбросы издавали одуряющее зловоние...
В Осаке я продолжал приемку винтовок. Их подготовляли очень малыми партиями, и поэтому происходили постоянные задержки.
Моя цель заключалась в том, чтобы попутно с осмотром выяснить все способы исправления японских винтовок. Как только встречался какой-нибудь изъян, я сейчас же показывал винтовки присутствующему при осмотре офицеру. И он здесь же, при мне, исправлял ее - заменял негодную часть или чинил ее (в его распоряжении было несколько слесарей).
Все это мне очень помогло впоследствии, когда меня послали на фронт и когда мне надо было осматривать японские винтовки, состоявшие на вооружении русских частей.
"Мертвые души"
В Осаке мне пришлось пережить одну любопытную историю, весьма характерную для того времени.
Вернувшись как-то с завода, я застал в приемном зале гостиницы двух поджидавших меня иностранцев. Коверкая французские слова, они отрекомендовались инженерами - представителями одной из технических американских контор, находившихся в Осаке. Оба производили впечатление блестящих джентльменов. Отлично сшитые пиджаки в обтяжку, шелковые платочки в боковых кармашках, накрахмаленные воротнички, сверкающие белизной, - все это подчеркивало их достоинство и солидность. Сухие бритые лица и безукоризненные английские проборы дополняли облик типичных представителей заокеанской державы.
– Мистер Федоров!
– начали они.
– Мы уже хотели поехать в Токио, чтобы переговорить с председателем вашей миссии. Но узнали из газет, что мистер Федоров, русский оружейник, находится в Осаке...
Я ждал, к чему поведет это вступление.
– Мы получили телеграмму из Вашингтона, - продолжал один из них. Есть возможность устроить для вас покупку прекрасных винтовок Краг-Юргенсона.
Я знал, что это были старые винтовки образца 1889 года. Заряжали их не из обоймы, как современные, а вкладывая патроны по одному. Но я смолчал, ибо тогда для России всякое предложение могло иметь интерес. Еще одно обстоятельство показалось мне довольно странным: почему правительство США избрало такой сложный путь, а не обратилось непосредственно к русскому военному агенту, находившемуся в Вашингтоне?
Разумеется, об этом я тоже умолчал, так как подобный вопрос выдал бы мое подозрение. Надо было сначала узнать как следует, в чем состоит предложение. Мне была хорошо знакома система винтовок Краг-Юргенсона. Калибр их был одинаковым с русскими трехлинейными винтовками, однако патрон несколько отличался от нашего, поэтому русские патроны не годились для американских винтовок (пришлось бы разделывать у них патронники). Вот почему я тотчас же поинтересовался:
– Вы предлагаете винтовки с патронами? Сколько же патронов вы можете дать на каждую винтовку?
Вопрос застал моих собеседников врасплох. Они замялись и, видимо, не знали, что ответить. Потом один решительно отрезал:
– Мы можем уступить вам одни винтовки, без патронов.
– Четыреста тысяч экземпляров!
– подхватил другой.
Цифра эта была рассчитана на то, чтобы произвести эффект.
– А по какой цене?
– О, эта сторона не будет служить препятствием; американцы не имеют намерения наживаться на нуждах России, - ответили они уклончиво.
– Где находится ваше оружие? Когда его можно осмотреть?
На все вопросы следовали туманные и неопределенные ответы. Не было сомнения: передо мной темные дельцы, авантюристы или спекулянты. В то время их было множество. Как жадные мухи, набросились они на больное тело русской армии, чтобы нагреть руки на нашей беде. "Американские представители" наверняка ничего не имели за душой и лишь хотели позондировать почву. Им, видимо, предстояло решить, стоит ли закупать в Америке довольно старые винтовки для последующей перепродажи их России. Это напомнило мне историю мертвых душ господина Чичикова.