В поисках смерти
Шрифт:
Спальня молодых родителей не изобиловала дизайнерскими решениями. Маркеловы делали ставку на практичность и уют. Днем это пространство, на создание которого ушло чуть больше полугода, выглядело надежным, пусть и незамысловатым. В полуночном сумраке все менялось. С восходом ночного светила интерьер становился монохромными и неживыми, словно убранство музей-квартиры, в которой до конца своих дней творил знаменитый писатель. «А может и несостоявшийся ученый» – мысленно добавляла девушка и грустно улыбалась…
Укутавшись в синтетический плед Кристина наблюдала за тем, как дышит ее благоверный. Медленно и глубоко, словно большой синий кит, он втягивал кубометры воздуха, шумно выпуская их обратно. Забавно, но даже в этом молодые люди были непохожи: Кристина дышала часто, но по чуть-чуть, что всегда мешало ей уснуть одновременно с мужем. Бессознательно пытаясь синхронизировать ритмы, она никак не могла расслабиться, невольно считая вдохи и выдохи. Продолжаться это могло довольно долго, порой – больше часа, но девушку это не слишком тревожило. Во-первых, утром ей было некуда спешить. Будни молодой матери не отличаются разнообразием, а на то, чтобы навести порядок в доме и приготовить ужин, нужно от силы три часа. Во-вторых, минуты, проведенные в ночном безмолвии, принадлежали только ей и никому больше. Прекрасное время чтобы обдумать планы на будущее, помечтать или просто остаться в звенящей тишине. О чем еще мечтать родителю двух гиперактивных детей?
Сегодня у Кристины не было сил погружаться в размышления или тревожить себя навязчивыми идеями. Она лежала, свернувшись калачиком и вглядывалась в черты лица супруга. Петя лежал на боку и тянул руку в ее направлении. Такой спокойный и умиротворенный, будто лик с полотна средневекового художника. Сложно представить, что это же лицо всего час назад играло мышцами, расплываясь в похотливой улыбке. Петр, часто дыша и, не сдерживая стоны, проникал в любимую женщину, до боли сжимая ее хрупкие плечи… После – пара молча обнималась до тех пор, пока Маркелов не уснул, а Кристина не получила возможность вырваться из душного плена.
В последнее время ей становилось все сложнее получать удовольствие от близости, ведь каждый раз, когда это случалось, в голове рождался страх вновь забеременеть. К слову, это не была рядовая женская мнительность. Не так давно Маркелова поймала мужа за довольно подлым занятием: склонившись над прикроватной тумбочкой, в которой лежали средства контрацепции, он безжалостно орудовал иголкой, протыкая глянцевые квадратики упакованных презервативов.
Находись Кристина в полном неведении, наверняка бы устроила мужу скандал, а может быть и хорошенько ударила его чем-то тяжелым. Ведь женщина – не инкубатор и не печатный станок, а рождение ребенка – это результат обоюдного, взвешенного решения… уж точно не мелкой пакости, вроде этой. Впрочем, к подобным трюкам в исполнении мужа девушка готовилась давно. Пару месяцев назад она услышала его нетрезвый разговор с лучшим другом (тем самым Виталиком, исполнявшим роль неумехи-грабителя). Вопросы и ответы собеседника оставались «за кадром», но даже 50 % беседы хватило, чтобы уловить общий толк беседы.
«Чувак, она тупо лучшая, такую девушку я даже не мечтал встретить!» – заплетающимся языком мямлил Петр, чем заставил внезапно возникшую за его спиной Кристину расплыться в смущенной улыбке… В тот день у него состоялся «корпоратив», да и режим «синхрофазотрона» был успешно активирован, поэтому, Маркелова не думала обижаться на состояние «нестояния», в котором пребывал муж. – «Чесслово, хочу заделать ей еще одного ребенка, чтобы точно от меня никуда не делась… Контрольный выстрел в голову… точнее не в голову, а пониже, конечно!» – едва успев закончить фразу, Петя взорвался идиотским, хрюкающим смехом, от которого в соседней комнате проснулись дети.
Улыбку с лица Кристины точно ластиком стерли. Столь грубое заявление из уст супруга звучало оскорбительно. Тем более в разговоре с этим подпевалой, Виталием, к которому так и не удалось проникнуться симпатией. Подобные интенции, наверняка, польстили бы доброй половине женщин, но только не Маркеловой. Даже в статусе замужней дамы и матери двоих, она превыше всего ценила личную свободу. А потому, первой реакцией на этот спектакль одного дурака было собрать вещи, схватить детей в охапку и бежать прочь из дома, где ее планировали взять в заложники…
Благо, то была лишь вспышка гнева, что уже через пятнадцать минут превратилась в глубокую, но не смертельную обиду. Нечто подобное испытывают подростки в те моменты, когда родители пытаются решать за них: с кем дружить, что носить, какую секцию посещать, куда пойти учиться… Форменное оскорбление для полноценного индивидуума с уникальным набором жизненных ценностей, не так ли?
Как и любая мудрая женщина, Кристина не стала закатывать сцен и даже не показала мужу «красную карточку» в постели. На следующий же день она записалась к доктору. Тот назначил противозачаточные, регулярный прием которых исключал внеплановую беременность. Посему, «фокусы с иголочкой» теперь лишь умиляли Маркелову. Ей удалось переиграть супруга, мнящего себя «мастером над хитрецами». В то же время, ощущение того, секс – это больше не способ получить удовольствие, а угроза (пусть и нейтрализованная), сохранялось и всячески мешало наслаждаться процессом…
Возможно поэтому, пика любви и нежности Кристина достигала не вовремя соития, а уже после, когда Петр, вернувшийся из душа, падал в кровать и моментально засыпал, периодически забывая пожелать спокойной ночи. Именно тогда, наблюдая беззащитность и абсолютное умиротворение мужа, девушка понимала, что нет противоречий, способных разрушить их союз. Чем позже был час, тем сильнее ей хотелось прижать к себе этого большого, нелепого ребенка… Порой, именно так она и поступала, зная, что даже выстрел в ногу не разбудит храпуна. Но чаще всего сдерживала порывы, довольствуясь сжиманием мягкой и теплой ладони, что Петя неизменно протягивал во сне, словно пытаясь убедиться в том, что любовь всей его жизни здесь, никуда не ушла и спокойно дремлет с ним в одной постели.
Осознание этого еще сильнее заставляло стыдиться потаённого стремления к независимости. В ответ, крошечная феминистка в голове Кристины устраивала одиночный пикет и выкрикивала радикальные лозунги, чередуя их с неутешительными пророчествами для них обеих. К счастью, у внутренней «Miss Independent» всегда можно было отобрать мегафон и продолжить утопать в любви к мужу и отцу своих детей. Да, он не был идеальным, но есть в этом мужчине что-то манящее… Возможно, та самая грубость, что раздражает и отталкивает днем. Эх, и почему быть женщиной так непросто?
Острый приступ нежности побудил Кристину коснуться раскрытой ладони Петра, и та моментально сжалась, точно хищное растение, подловившее беспечную мушку. Кристина слегка подалась вперед и поцеловала мужа в приоткрытые губы. Тот и бровью не повел, лишь сильнее сомкнул ладонь, продолжив безмятежно посапывать.
«Значит уснул глубоко… скорее всего, видит сон» – подумала девушка и тут же ощутила вязкую усталость. Продолжив лежать на затекающем плече (сил поменять позу уже не было), Маркелова наблюдала, как тело, словно пылесосом, затягивает в гулкую трубу. Знакомое состояние. Сейчас ее закрутит потоком ветра в этом странном, но нестрашном тоннеле, а после – выплюнет в какой-нибудь причудливый сон, детали которого потеряются с рассветом. Девушка приготовилась к мини-путешествию, опустив тяжелые веки…