В понедельник рабби сбежал
Шрифт:
— Вы не соблюдаете никакие праздники и шабат?
— Мы не соблюдаем религиозные праздники, а остальные отмечаем по-своему.
— Но из наших праздников чисто религиозный, пожалуй, только День искупления.
— Значит, его мы не соблюдаем.
— Изо всех сил стараетесь не соблюдать, или просто не придаете им значения — как именно?
Ицикал пожал плечами.
— По-разному. Многие просто не придают значения, но кое-кто из очень просвещенных склонен к доктринерству, про них можно сказать, что они изо всех сил стараются не соблюдать их.
Однако вечерняя трапеза, шабатний ужин, была праздничной. Все члены кибуца нарядились, женщины надели платья вместо джинсов, а мужчины белые рубашки с открытым воротом. Еда была традиционной — фаршированная рыба и курица,
Смоллы сидели за одним столом с Ицикалом и его семьей, и рабби оглядел большую комнату. В одном углу он увидел за столом несколько пар, где все мужчины были в кипах.
Он кивнул в их сторону.
— Кто это? Они члены кибуца?
— Да, они члены кибуца. Они религиозные. Никто не возражает; у нас даже есть для них отдельная кухня. Они вступили в кибуц несколько лет назад. Мы были рады этому. То время было немного опасным. Вам было бы удобнее ужинать вместе с ними?
— Нет, все в порядке, но вы не возражаете, если я надену кипу? Для меня это в первую очередь вопрос привычки. И это избавит Джонатана от вопросов.
— Пожалуйста.
— И не будете возражать, если я произнесу благословение на вино и на хлеб?
— Вперед, рабби. Я понимаю. Конечно, сам я в это не верю…
— Это выражение благодарности за пищу, данную нам. — Он улыбнулся. — Способность выражать благодарность составляет одно из отличий человека от низших животных, и иногда не вредно проявить это отличие.
Ицикал покачал головой.
— Я вижу, вы немного знаете о животных, рабби. Поверьте мне, они тоже могут выражать благодарность.
Рабби подумал, потом кивнул и улыбнулся.
— Что ж, время от времени хорошо показать и сходство с низшими животными.
Ицикал засмеялся.
— Вы молодец, рабби. Я вижу, что вы в любом случае найдете причину, чтобы произнести благословение. Продолжайте. Я даже постою, пока вы это говорите.
Когда через несколько дней они отправились в долгий обратный путь в Иерусалим, Мириам спросила:
— Ты думаешь, тебе понравилось бы жить в кибуце, Дэвид?
— Пожалуй, да. Если бы нам пришлось остаться здесь, я бы всерьез об этом подумал. Вступление в кибуц раньше было своего рода героизмом, думаю, что в некоторых частях страны это и сейчас так. Но с чисто экономической точки зрения жизнь в большинстве из них, похоже, удобнее всего.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты знаешь, вещи здесь недешевы.
— Продовольствие — по крайней мере, некоторые продукты, дешевле, чем в Штатах.
— Да, но все остальное в основном дороже — жилье, одежда, машины, электроприборы. Похоже, что у большинства людей они есть, хотя при их заработках это выглядит невозможным. — Он покачал головой. — Как люди живут на их жалованье — большое чудо Израиля! Я задаю вопросы, но пока не получил убедительного объяснения. Насколько я смог выяснить, ты берешь в долг, чтобы купить нужную вещь, например, квартиру, и если потом не выплачиваешь вовремя взносы, тебя почти невозможно выселить. Так что пропущенные платежи прибавляются к твоему долгу, а ты просто выжидаешь, пока валюта не обесценится, или правительство не примет какой-нибудь закон о помощи. А в кибуце тебе не надо беспокоиться о таких вещах. Там позаботятся обо всем, обо всех расходах. И жизнь выглядит неплохо. Да, если бы мы решили поселиться здесь, я бы хорошенько об этом подумал.
— Религиозный кибуц, конечно, — отметила Мириам.
— Не вполне уверен. Нет, пожалуй, я не вполне уверен, что нерелигиозные кибуцы действительно совсем не религиозные. Понимаешь, возможно, так и следует праздновать шабат, который мы только что провели. И вполне возможно, что в библейские времена многие праздники праздновали так, как в этом нерелигиозном кибуце. Некоторые из них, такие, как Шавуот [46] и Суккот [47] непосредственно связаны с природой. Люди, живущие близко к земле, как кибуцники, празднуют их, наверное, так же, как евреи библейских времен, по тому же поводу — потому что это естественно.
46
Шавуот — праздник дарования Торы еврейскому народу на пятидесятый день после исхода из Египта. В Торе описывается также как праздник в честь летнего сбора пшеницы и фруктов в Стране Израиля (праздник первых плодов).
47
Суккот — праздник, напоминающий евреям о жизни в шалашах (сукках) во время сорокалетнего пребывания в пустыне после Исхода; также праздник окончания сбора урожая.
Орошаемые поля кибуца остались позади, и они ехали теперь через пустыню, по выжженной, сухой, каменистой и бесплодной земле, где только редкие заросли низких, пыльных кустарников отмечали линию вади [48] . Яркое солнце отражалось ослепительными желтыми бликами от намертво спекшейся земли. Гнетущая безжизненная атмосфера заставила его замолчать. Пытаясь избавиться от нее, он снова заговорил.
— Я раввин, профессионально религиозный человек. Я молюсь в положенное время и определенным образом. Отчасти это вопрос привычки, как чистить зубы. И отчасти я делал это сознательно, потому что считал важным для сохранения религии и народа, как англичанин, который переодевается к обеду в джунглях. Но здесь все не так. Здесь ты не должен строго следовать ритуалу, потому что не должен считать это своей обязанностью. Я думаю, что тот же англичанин далеко не всегда переодевается к обеду, когда возвращается в Лондон. Может быть, все, что мы добавили за много лет, — молитвы, особые ритуалы — было сделано именно поэтому, необходимы по этой самой причине. Но теперь, пожалуй, причина исчезла, и они утратили свою необходимость.
48
Вади (араб.) — высохшее русло реки.
— Это забавно, — мягко сказала Мириам.
— Что забавно? — он глянул на нее краем глаза.
— То, что тебе пришлось приехать в Святую Землю и обнаружить, что все святые вещи на самом деле не святые.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. — Он улыбнулся. — Но это похоже на то, как мой друг Билли Эббот не чувствует себя евреем, потому что живет среди евреев. Может быть, святые вещи неуместны в Святой Земле. Я не думаю, что чувствовал бы себя очень уютно, если бы эта земля была святой в строгом смысле слова. Ты помнишь, как тебя потрясло, когда ты впервые читала израильскую газету и увидела сообщения о кражах, ворах и проститутках. Как это — воровство и проституция в Святой Земле!
— Дело было не столько в этом, сколько в том, что проститутку звали Рахель [49] , а вора Барух [49] .
— И все же, если бы здесь не было проститутки по имени Рахель и вора по имени Барух, это было бы не нормальное, созданное на этой земле государство, а скорее музей вроде колониального Уильямсбурга [50] , где людям платят за то, что они разгуливают в костюмах времен колоний. Туда хорошо зайти ненадолго, как в любой музей, но ты не могла бы жить там. А тут прямо наоборот. Я не думаю, что хотел бы приехать сюда с кратким визитом, но думаю, что мне понравилось бы жить здесь.
49
Рахель, Барух (благословенный) — библейские имена.
49
Рахель, Барух (благословенный) — библейские имена.
50
Уильямсбург — город в штате Виргиния, где сохранен старый колониальный облик.