В постели с незнакомцем
Шрифт:
– Всего один! Я три года, мать твою, не целовался!
Она улыбнулась и подставила губы для поцелуя. Он взялся пятернёй за её лицо и жестом заправского соблазнителя притянул к себе ближе. Поцелуй вышел по-мальчишески рваным и нетерпеливым, обжигающим. Его щёки моментально вспыхнули и, ударив по колёсам, он отъехал обратно к заваленному всякой всячиной письменному столу:
– Всё, а теперь иди, так-то я не везде инвалид.
– Саша! – шутливо нахмурилась она, ощущая, что камень, давивший на плечи, стал ещё тяжелее.
Раньше
Она медленно поднялась и на ватных ногах поплелась к выходу. Открыв дверь, застыла в нерешительности:
– Я заеду к тебе ещё как-нибудь… можно?
– Валяй, - не оборачиваясь махнул рукой, снова водрузив на голову наушники.
Что творилось сейчас на его душе, она могла только догадываться… Она не знала, что дал ему их разговор, но ей он дал очень многое: её цель - любыми путями поставить его на ноги - стала ещё более чёткой.
Ларисы больше нет, стало быть, нет и работы. Как бы ей того не не хотелось, придётся снова вернуться к Вазгену - у неё просто нет иного выбора. А ещё нужно продать машину. Пересилить себя и избавиться от этой части её прошлого. Много с неё не выручишь, но хоть что-то…
Мария Тихоновна попрощаться так и не вышла; Вера потопталась в прихожей и, не дождавшись хозяйки, тихо покинула когда-то гостеприимную квартиру.
Выйдя на улицу, подняла голову, заглядывая в окно комнаты Саши – пусто. Он впервые её не провожал, впервые не махал рукой на прощание...
По сердцу словно полоснули тысячи острых лезвий.
Открыв дверь машины, обессиленно рухнула на переднее сиденье, заливаясь слезами. Это оказалось так тяжело, непосильно… Лучше бы он возненавидел её, прогнал, сдал полиции, чем вот так…
Тёплые руки Назара обвили её хрупкую фигуру, заключив в заботливый кокон. Слегка раскачиваясь - будто утешая ребёнка, потёрся небритой щекой о её висок.
Он был скуп на эмоции, но она чувствовала его молчаливую поддержку и была ему безмерно благодарна. Каким-то непостижимым образом в нём умудрялись уживаться надменная холодность и чуткая доброта. Но он, словно стесняясь последнего, всеми силами выпячивал первое. Но Вера научилась читать его между строк – он не тот, кем хочет казаться.
Сейчас он, странный мужчина из её прошлого, был единственным связующим звеном с реальностью. Сам того не ведая, он давал ей силы.
Этой ночью они не любили друг друга телами – они прижимались друг к другу душами, под старым клетчатым одеялом из верблюжьей шерсти.
Сквозь поломанные ламели жалюзи в палату ярко светило солнце. Зоя Пална лежала, укрывшись по грудь одеялом и увлечённо читала потрёпанную временем книгу Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол».
Увидев посетительницу, широко улыбнулась и закрыла книгу, предусмотрительно вложив закладку.
– Верочка, ну чего ты так рано, поспала бы пока отпуск.
– Успею ещё, времени теперь много, - Вера поставила на тумбочку пакет с фруктами и присела на край кровати.
– Бедная женщина, совсем ведь молодая ещё была, - покачала головой мама, сокрушаясь о смерти Ларисы. – Хотя, может, оно и к лучшему, да? Что это за жизнь такая – целыми днями сидеть молча с пустым взглядом, света белого не видеть. Мы с тут с Антониной Игоревной весь день трещим - и то с ума сходим, да, Тонь?
Грузная женщина с соседей кровати согласно закивала. Та самая, что охала несколько ночей назад, жалуясь, что «помирает». Оклемалась.
– Отдохнёшь хоть теперь, а то с работы на работу, и так по кругу, - Зоя Пална хитро улыбнулась и заговорщически понизила тон: - Мне тут Тамара звонила с третьего этажа, говорит, мужчина у тебя какой-то ночевать остаётся.
– Ох, уж эта Тамара с третьего этажа, - вздохнула Вера, слегка покраснев. Вроде бы уже взрослая, а всё равно…
– Ты что! Я очень рада, – спохватилась мама. – Давно пора! А кто он такой? Говорит, видный малый, на какой-то больно дорогой машине приезжает.
– Да это… один давний знакомый, вот, решили попробовать… - увильнула Вера.
Живы были в воспоминаниях слова мамы о маленьком Назаре-Илье, что он нездоров психически, и никто, кроме маньяка, из него вырасти не мог. Вываливать на неё сейчас новость о их связи – не самая хорошая идея. Вот выпишется, окрепнет - там видно будет.
В палату зашла заведующая кардиологическим отделением – грозная сухая женщина слегка за шестьдесят. Одарила Веру недобрым взглядом и недовольно поджала губы.
– Ладно, пойду, у вас обход. И так воспользовалась служебным положением и прошла не в час для посетителей, - заторопилась Вера, поднимаясь. – Чтобы все фрукты съела! Завтра приду – проверю!
– Так я завтра домой собираюсь уже, новый год на носу, чего мне тут торчать? – прошептала Зоя Пална и, уловив гримасу недовольства на лице врача, прикусила язык. – Иди, созвонимся.
Вера подмигнула и выскользнула из палаты.
А ведь и правда - завтра новый год, с этой суетой она совсем не заметила, как пролетело время.
Обычно она неизменно проводила эту ночь с мамой, но как быть теперь, когда появился Назар? Да и захочет ли он разделить с ней этот праздник?
Это так странно – вроде бы быть в отношениях с мужчиной, и в то же время не быть уверенной, что ждёт их в следующую минуту.
– Верунчик, ты ко мне с утра пораньше? Неужели соскучилась?– Лёшка бегло спустился со ступенек и лучезарно улыбнулся. Синяя куртка оттеняла его невозможные глаза: цвета бескрайнего бирюзового моря.
– Размечтался – была у мамы. А ты домой?