В постели с незнакомцем
Шрифт:
Весь наш персонал и часть гостей бросали любопытные взгляды на все это действо. Еще бы, где в живую увидишь такие разборки. Меня же интересовало, что Волошину нужно от родных Вазгена. Зачем он покинул больницу так рано и тут же отправился в «Тропический джаз».
Не для того я тащила этого лося, чтобы он отбросил копыта и рога в нашем кафе.
– Это мое последнее слово. Пока я пью кофе, у вас есть двадцать минут обдумать предложение, – со стороны вип-ложи раздался резкий голос, – А, вы, стойте охраняйте родственничков, чтобы не сбежали.
Волошин отодвинул штору, брезгливо поморщившись, оглядел зал и заметил пустые стулья перед барной стойкой.
Пока он раздумывал, что делать, я замерла, таращась на него. Переговоры явно расшевелили мужчину. Если не сказать – разозлили. На щеках проступил едва заметный румянец, глаза холодно блестят, а скула нервно подрагивает.
При мысли, что он сейчас подойдет ко мне, внутри все перевернулось, а желудок несколько раз болезненно сжался. Не знаю, почему я так на него реагировала, но мне это категорически не нравилось. Поэтому, расправила плечи, вздернула нос кверху и приняла независимый вид, чем удостоилась снисходительной ухмылки Волошина.
Мужчина что-то решил у себя в голове и неторопливо двинулся к стульям прямо напротив меня.
– Один кофе с корицей. Без молока и сахара, – бросил он, усаживаясь на неудобный стул.
Это он собирается сидеть здесь и цедить чашку кофе двадцать минут? Да я за это время переколочу все стаканы под его безразличным холодным взглядом!
Покосилась на вновь капризничающую кофемашину и тяжко выдохнула, хватаясь за турку. Приезжавший мастер не смог до конца починить наш агрегат, и Вазген поставил переносную плитку, чтобы варить кофе вручную, если будет экстренный случай.
Волошина если и удивили мои действия, то он безмолвствовал. Только тяжкий вздох мужчина расценил, как нежелание его обслуживать и удивленно приподнял бровь, мол, какие-то проблемы?
Затылком чувствовала, как он задумчиво прожигает во мне дыру, но когда я задумалась, и у меня убежал кофе, злобно зашипев на раскаленной плите, его взгляд ни на грамм не изменился. Он по-прежнему смотрел в то место, где я стояла, и думал о чем-то своем.
К поставленной чашке он притронулся лишь раз. Сделал один глоток, поморщился с разочарованным видом и снова ушел мыслями в себя.
Спустя ровно двадцать минут бросил взгляд на массивные часы у себя на руке. Чему-то кивнул, будто говорил сам с собой, и поднялся.
– Сдачи не надо, – на стол легла пятитысячная купюра.
– Благодарю. Приходите еще, – я попыталась улыбнуться, но вышло как-то паршиво и неестественно.
– Это вряд ли. Кофе был поганый, – произнес Волошин и ушел к месту прерванных переговоров.
Вот же засранец! Кофе ему был поганый! А кто тебя просил пить крепкую бурду без молока и сахара? Хотя… может, дело в том, что он пригорел? И тут мой взгляд упал на отставленную баночку с корицей. Черт. Корица! Вот про что я совсем забыла.
Ну, хоть более, чем щедрые чаевые оставил.
Интересно, этот мужчина всегда
Тем временем их встреча продолжилась и вскоре тихо и по-семейному завершилась. Волошин, все так же без эмоций на лице, вышел из-за шторок, держа в руках объемную папку с бумагами. Коротко кивнул охране и направился к выходу. Телохранители привычно взяли его в кольцо, не обращая внимания, что охраняемый объект многострадально закатил глаза.
Поравнявшись с барной стойкой, Волошин замедлил шаг и повернул ко мне голову. Серые глаза уже смотрели осознанно, вызывая по телу непрошенную дрожь. Было видно, что он хочет сказать какую-то гадость, но сдерживается. Я даже задержала дыхание, сама того не заметив.
– Я вам советую, Мария, подыскать другую работу. В моем ресторане не будет работать бариста с плохой памятью и кривыми руками, – он выплюнул эти слова с абсолютно равнодушным видом.
– Что? – я ожидала услышать нечто нелицеприятное, но точно не это.
Кто он вообще такой, чтобы бросаться подобными фразами?! Будто услышав мои мысли, а скорее увидев шок на лице, Волошин проговорил:
– Это теперь мое заведение, и мне не нравится, как вы работаете, – мужчина прекрасно знал, в каком шоке я нахожусь, но словно специально говорил так обидно.
– Я бармен. И обычно не варю кофе вручную. Просто сейчас сломана кофемашина, – моя рука беспомощно махнула в сторону подлого аппарата. Вот он виновник моих бед.
– Представляю, какие коктейли вы там мешаете, если не можете сварить обычный кофе в турке и посыпать его корицей, – Волошин говорил отстраненно и со скукой во взгляде скользил по моей фигуре, – А еще вас почти не видно из-за стойки.
Вот тут я аж задохнулась от возмущения. Этот лось, которого я из последних сил тащила к машине, внаглую упрекал меня в маленьком росте?! Я вот не перехожу на личности, не говорю, что кто-то весит под центнер и состоит сплошь из железных мышц.
– А так? Вам меня лучше видно? – обожгла его возмущенным и презрительным взглядом, вставая на удобную подставку с небольшими ступеньками.
Стасик приволок ее со склада, увидев, что для моего роста некоторые полки висят слишком высоко. Зато теперь я стояла почти вровень с Волошиным, но все равно смотрела на него снизу-вверх.
От моего наглого вопроса и наличия внизу стойки специальной подставки в его глазах промелькнул огонек любопытства и зарождающие искры веселья. Но ни одна мышца на лице не дрогнула.
– Велик риск покалечиться на рабочем месте, – серьезно ответил он, – Я не могу этого допустить. Попрошу, чтобы завтра вас уже здесь не было. Своим непрофессионализмом вы роняете тень на мое заведение.
– Я сюда пришла на ставку повара! – я готова была взорваться от злости. Еще немного и из ушей пойдет пар, – Мы с Вазгеном договаривались, что через месяц я заступлю на кухне! Я по образованию повар.