В прицеле ад
Шрифт:
Все, пора заканчивать треп и приступать к делу. Я тоже могу играть в эти игры. Посмотрим, кто в конечном итоге окажется в выигрыше. Итак, определимся сначала, где я сейчас нахожусь. Дисплей моего телефона весело подмигнул, и городская система джи-пи-эс выдала мое местонахождение с точностью до одного метра. Будем надеяться, что мой номер телефона им неизвестен, и красная точка моего вызова не появилась на экране слежения, вызывая ехидную улыбочку у какой-нибудь гнусной морды. Обратного сигнала нет, и это обнадеживает. Сменив симку, я двинулся по переулку и, найдя аварийную лестницу одного из домов, начал подниматься на крышу здания. Двадцать пять этажей решетчатых ступеней дались не легко, тем более, что следовало спешить. Слегка отдышавшись, зашагал по периметру крыши. Нужно было сначала определиться с путями отхода, прежде чем делать следующий ход.
В том, что за моим номером в отеле ведется электронное наблюдение, я ни секунды не сомневался, но сейчас должен был точно знать, где находится моя красотка. Притягательности в ней, как сами понимаете, уже никакой, но обладание этим красивым телом стало делом моей свободы. Сами понимаете – нет тела, нет и дела. Сейчас мы начнем выяснять, где находится вещественное доказательство моего преступления. Я нажал несколько кнопок, и на экране телефона появился мой номер. Передача зафиксировала двух бугаев. Один расположился на диване, второй вольготно раскинулся в кресле. А вот и третий – скромно пристроился на краешке моей кровати, которую я не успел даже обмять. Последнее, что я сделал, это заглянул в ванну. Трупа моей знакомой незнакомки нигде не было. Они не знают, что я сдал номер? После аварии с электричеством еще надеются на встречу? Даже номер не удосужились обыскать. Не зря я там камеры оставил. Вот был бы юмор, если бы меня арестовали. Преступник сидит в тюрьме по обвинению в убийстве, а на сайт суда приходит съемка, как они заносят и раскладывают труп.
«Злодей задержан сразу после убийства». Мысленно я уже видел заголовки специальных выпусков газет, и дикторов телевидения, брызгающих слюной с экранов.
Адвокатам пришлось бы очень повозиться, доказывая, что полиция к убийству не имеет никакого отношения. О том, что это явная подстава, и говорить не стоит. Будем считать, что здесь мне не повезло.
Я вернул картинку в гостиную. С чего это вдруг мои незнакомые знакомцы засуетились? Ага, понятно. Амбал, вскочивший из кресла, водит антенной сканера в разные стороны. Зафиксировали передачу из номера. Все правильно. Теперь и мне пора сменить место дислокации. Проследить направленность сигнала им ничего не стоит, а поджидать полицейский вертолет на этой крыше нет никакого желания. Сквозняки тут, и люди прилетят грубые, неразговорчивые. Не люблю таких.
Снимая на ходу ремень, перешел к противоположной стороне крыши. Перекинул его через изолированный кабель, тянущийся через улицу на крышу ближайшего двадцатиэтажного офисного здания, и, не раздумывая, оттолкнулся от края. Несколько секунд полета, и, мягко приземлившись с пятиметровой высоты, я оказался в ста метрах от точки приема сигнала.
Оперативно работают. Я еще не успел открыть дверь будки лифтовой, когда с неба по соседней крыше, где я только что находился, мазнул луч прожектора. Пара минут у меня еще есть, пока они не убедятся, что дичь не спряталась среди труб и других хозяйственных надстроек.
Сбежав по ступенькам, вошел в кабину лифта и, не задерживаясь, поехал вниз. Сами понимаете, сплошная морока, когда все идет не так, как планировалось. Естественно, на выходе из фойе меня ожидал охранник. Парень был ни в чем не виноват, но пришлось выдать короткий удар левой, отвлекая его внимание, пока я правой рукой искал несуществующий пропуск из здания. Минут двадцать тишины с его стороны были гарантированы. Может, еще премию получит. Как же, участвовал в задержании опасного преступника. Не задержал, правда, но получил травму при исполнении.
Открыв дверь электронным ключом охранника, я оказался на улице и двинулся в сторону отеля. Красотка явно должна была находиться в моей машине, и мне предстояло проделать еще один не совсем безопасный трюк. Засады на стоянке я не опасался, но вот снайперы могли испортить все дело, так что придется поторапливаться.
Затесавшись в толпу пешеходов, подземными переходами я вышел к отелю, но не с его фасадной стороны. Скользнув в глубокую тень высокого парапета, мне оставалось дождаться тяжелого грузовика, спускающегося на подземную стоянку для разгрузки. Ожидание оказалось недолгим. Пока охранник проверял документы у шлагбаума и разговаривал с водителем, я нырнул под раму прицепа, с комфортом устроившись на площадке рядом с запасным колесом. Сейчас мне позарез нужна была тяжелая машина, а быстро найти ее можно было только на подземной разгрузочной площадке отеля.
Выбравшись из своего укрытия, я двинулся вдоль пандуса, у которого стояли припаркованные машины. Огромный форд-рефрижератор, взревев мотором, дернулся с места, и тут же остановился, когда перед его радиатором возникла моя фигура.
– Какого черта ты лезешь под колеса? – заорал на меня водитель, высунувшись почти по пояс из окна кабины.
– Смотреть надо, куда прешь, – ответил я, обогнул кабину и, ухватившись за опорную стойку, начал подниматься по лесенке к дверце кабины.
Водитель вновь выглянул в окно и уже открыл рот, чтобы более точно высказать, что он обо мне думает, но я решил, что его мнение может быть оскорбительным. Не желая ничего слышать, от души врезал по его раскрасневшейся от возмущения физиономии. Довод оказался весьма убедительным. Не проронив ни слова, голова парня скрылась в кабине. Распахнув дверь машины, я подвинул безвольное тело и, немного повозившись, удобно устроился в водительском кресле. Аккуратно выехав с площадки и сделав два поворота, никого не задев, машина выбралась из подземного гаража. Дав своему коньку немного разогнаться, я не вписался в поворот, который уводил на нижний транспортный уровень, а, пробив тонкую бетонную стенку, оказался на центральной магистрали.
По всем правилам, моему мастодонту находиться здесь было категорически запрещено, но со мной играли, не соблюдая правил, и я посчитал, что и у меня есть право их нарушать. Взревывая гудком, как огромный океанский лайнер, окруженный рыбацкой и портовой мелочью в виде кабриолетов и седанов не самых последних моделей, многотонное чудовище, набирая скорость, рванулось к отельной автостоянке. Зацепив углом дюймового стального бампера автомат выпуска машин, насладившись полетом его металлического короба и хрустом плат под колесами, я заметил, что выполнил первый этап плана только наполовину. Потухли не все лампы, освещающие стоянку. Сейчас никто из наблюдателей, а в первую очередь меня волновали снайперы, ничего не понимали, но когда я буду вынужден приблизиться к своей машине, а тем более, покину кабину, все станет ясно. В меня начнут стрелять. В этом, конечно, нет ничего удивительного, пусть себе развлекаются, вот только я не люблю, когда в меня попадают.
Машина медленно катилась вдоль стоянки, сбивая как горящие, так и потухшие столбики освещения. Я выдавил сцепление и от всей души нажал на педаль газа. Мощный дизель отозвался таким ревом, что у меня заложило уши. В отеле могли подумать, что на здание пикирует самолет террористов, но меня интересовало черное облако выброшенных отработанных газов из двух выхлопных труб моего Буцефала. Постепенно стоянка скрылась в непроглядной ядовитой темноте, чего я и добивался. Оставался заключительный этап, и машина тараном прошлась через всю площадку.
Боже, если меня поймают, придется пожалеть, что я не родился Ротшильдом. Шарами для моей многотонной биты служили Феррари, Порше, Мазератти, Ролс-Ройсы. За все это я не собирался платить, но скупая слеза скользнула из левого глаза. Стало обидно, как мало я зарабатываю. Из-за каких-то двухсот тысяч устроить такой скандал. Это все-таки было чересчур. Чувство вины немного отпустило, когда вспомнил, что площадку для наших игр выбирал не я. Кроме того, в лобовом стекле моего монстра обнаружилась пара пулевых отверстий, что также с моей точки зрения оправдывало линию моего поведения. Вряд ли меня хотели убить, но даже ранения, пусть и легкие, меня категорически не устраивают. На моей шкуре и так героических отметок хватает.