В прицеле черного корабля
Шрифт:
– Но ведь наша математическая машина вполне справлялась с засечкой взрывов и определением дистанций? Не так?
– Да, но сколько было до тех взрывов? Ну, сто, ну пусть даже тысяча километров. А здесь десятки тысяч. Предположительно, я имею в виду: мы ведь даже этого не знаем. Здесь только учет общей планетарной округлости чего стоит. Правда, я даже не ведаю, требуется ли его учитывать. А еще всякие нюансы в связи со структурой и конфигурацией дна. Так кроме всего, большие взрывы трясут саму планетарную кору, то есть, звук идет и через нее тоже. Но ведь там другая плотность, а значит и другая скорость передачи сообщения. Она в свою очередь взаимодействует с океаном. То есть, тут уже какие-то третичные, или там десятиричные переотражения одного и того же. Еще хуже, что очень мощные сотрясения – а здесь предположительно именно такие – наверное движутся по прямой,
– Неужели нельзя сделать совершенно ничего?
– Обработка засечек неправильной программой приведет к неверным представлениям о действительности.
– О действительности? – переспрашивает Стат Косакри, внимательно глядя на тайного сопрано-майора.
– Ну да. А чего же еще?
85. Закупорка древних кладовых
Устье река Ургациш
Память есть процесс сходный с кристаллографической записью лишь в тех случаях, когда что-то прокручивается в воспроизводящей головке сознания часто. Если же нет, то всегда и всюду это процесс творческий, эдакая реставрационная ретушь – пробелы затеняем красочкой покрасивше. Что-то конечно может солидно отклониться в сторону. Ну и? Одна, некогда яркая, навязанная извне ирреальность заслонится другой, более бледной и с проседью. Что с того-то? Дай Странница, богиня бегущих снов, дабы сохранилась хотя бы генеральная линия повествования, а уж остальное как-нибудь. Будем по новой крепить к ней искусственные, дутые из логики, переживания, ибо именно на таковых вещицах крепится химия памяти. Что-то и где-то там, на нейронах, тянет в стороны, куда не попади, молекулярные звенья, соединяет как Эрр на душу положит. Точнее, так об сём пишут и говорят. Есть ли те нейроны? Ни пощупать, ни погладить, ни даже разглядеть. Идиотская ситуация! То ли дело – пальцы! Можно потрогать увидеть, и когда ощущают мягкость, тепло – опять же поглядеть от чего, на что наткнулись. Хотя с другой стороны, если все рецепторы иллюзия, то снова здорово. Бесконечный цикл усложненных картинок-имитаций, состоящих из неощутимых, непроверяемых туманов. Остановимся! Так мы уйдем чрезмерно далеко, вернее завязнем окончательно. Ставим реперные точки.
Итак, три цикла в прошлое. Неясность в юго-восточной оконечности центрального материка. Хитрые браши творят что-то чуть ли не в самой Мерактропии. Точнее – да всходи Фиоль вечно – на выходе русла второй по мощности реки континента – Ургациш. Прошедший на пределе высоты дирижабль принес совершенно нечеткие снимки видимого (вернее, невидимого из-за тумана) диапазона, и загадочные – заснятые в инфракрасном. Засекреченный, и по сути весьма гипотетический вывод аналитической комиссии: антиподы возводят посреди русла, нечто циклопическое, явно с зацепкой за дно. Кроме того, наблюдаются яркие тепловые пятна. Здесь вывод совсем ошарашивающий, и принят только после нового удачного прохода воздушного разведчика (сколько ж произошло неудачных?). Эти пятна – газовые факелы. Следовательно, республиканцы нащупали нефть.
Однако подойти подлодкой к устью не представляется возможных. В месте впадения Ургациша в море Брони наличествует серьезное морское прикрытие. А само море Брони хоть и является открытым, но крайне мелководно – подводный атомный шпион не способен использовать все свои плюсы. Так же, как и диверсант, понятное дело. Следовательно…
Что собственно? По Второму Аберанскому миру Мерактропия отнесена к Федеральному Союзу Брашей. И номинально нынешняя Республика Брашей считается его наследницей, ибо для остальных планетарных конкурентов по сути ничего в «чёрном ящике» Брашпутиды не изменилось. Потому как, что есть выходные импульсы сего «ящика» помещенного на юге? Агрессивная экспансия и милитаристские
Да, но как проверить наверняка, что это не блеф? А вдруг псевдо-люди, вбухав в свою циклопическую новостройку чудовищное количество брашидов обанкротятся? Знать бы загодя, так пускай строят хоть вдоль всего русла. А если все-таки там что-то и правда нашли? Тогда… При большом количестве ископаемого горючего у них может получиться обратный скачек в самолетные времена. И? Вот именно! Вдруг стоит сразу, без особой меркантильности, лупцануть по загадочному, туманному артефакту из подогнанной на окраину моря Брони «кишки»? Ну да! А потом испытать привычно-долгую радость от отражения агрессии по периметру Великой Досыпки; там ведь достаточно людишек с лопатами – будет интересно наблюдать, как по их массовке проедется «свиноматка» нового поколения.
И значит? Правильно, подождем. Наладим разведку, изучим обстановку в других сферах. Вдруг что-то все-таки проклюнется, и удастся прояснить ситуацию на речке Ургациш через какие-то другие сферы. В этом вроде бы большущем мире все до невероятности взаимосвязано. Эта странноватая централизация вполне объяснима только с точки зрения искусственности пространства и…
Об этом мы уже дискуссировали.
86. Проблемы радиоэфира
– Ну, что, капитан Стат, вы установили связь с командованием? – поинтересовался Рикулло Эвам-Ну.
– Нет, святой лученосец, не установили.
– Так зачем же мы всплывали?
– Для прояснения ситуации в первую очередь, понятное дело, – раздраженно сказал Стат Косакри. – Мы убедились в активации радиообмена Республики. Этого мало?
– Но ведь надо бы как-то выяснить точно? У кого, как не у адмиралтейства мы можем…
– Думаете, я не попробовал? Как видим, здесь, вплотную к берегам Брашпутиды, да еще и в данный момент, связь со своими сдвинулась в менее вероятную категорию чем обычно. Вы наверное понимаете, что радиосвязь с Эйрарбией из тех мест, где мы сейчас находимся, установить трудновато даже в обычные времена. Конечно, если не использовать мощь сравнимую с загоризонтным локатором. У нас на борту, как вы ведаете, таких чудес не имеется.
– Но ведь в прошлый раз, перед заходом в этот Бычий…
– Можно считать, что тогда нам сильно повезло, Рикулло. И еще…
– Что капитан?
– Не нравится мне это. Я питал надежду уловить что-нибудь посланное нам самим, но… Воздух просто переполнен помехами. Кажется, браши специально засоряют наши привычные диапазоны дальней связи. Я, понятное дело, имею в виду, не только «Кенгуру», а вообще имперские подводные лодки. Или даже может случиться нечто похуже.
– Похуже?
– Да, слуга бога Доблести. Что если что-то случилось с крейсерами-ретрансляторами в экваториальной зоне?
– А что с ними может…
– В лучшем варианте, они были просто вынуждены уйти с привычных зон патрулирования. В худшем… Понятно, нет?
– Послушайте, командир Стат, а этот, длинноволновый приемник – он тоже…
– Имеете ввиду сверхдлинноволновые колебания, освещенный солнцами? Мы ничего не получили. Быть может, ничего и не посылалось. Или сказывается фон даваемый этой чередой взрывов. (Кстати, наши акустики продолжают фиксировать все новые и новые). Но вдруг браши ставят помехи и по этим информационным каналам тоже. Почему бы собственно нет? Ведь их ПАДДВС мы не нашли. Да и вообще. Я уж сказал, наверху во всех диапазонах стоит такая какофония, уму непостижимо. Она просто-таки сама по себе свидетельствует, что все более чем серьезно.
– Вы думаете…
– Имеются другие варианты, представитель неба? Рад бы услышать. Тем не менее, паниковать не будем. В ближайшее время, святой лученосец, попробуем выйти на связь еще раз.
– Хорошо бы, если бы получилось, – кивнул жрец. – И все же, капитан Стат, выходит, пока мы путешествовали в глубинах, республиканцы атаковали наш северный материк?
– Я не могу знать, кто кого атаковал первым. На уловленных нашей аппаратурой шумовых всплесках не проставлено клеймо изготовителя.