В прицеле – Олимпиада
Шрифт:
— Нет, — успокоил его вице-адмирал. — Тут другое. Среди этих двух процентов очень редко, но встречаются абсолютно нормальные люди. У них исключительно устойчивая психика, они прирожденные лидеры, хотя и никогда не рвутся к руководству. Предпочитают отвечать за себя. Они не агрессивны, но с психопатами их объединяет одна общая особенность. Они способны убивать и не испытывать ни малейших переживаний. Поручик, например, превращается в настоящую машину для убийства, приводя себя в особое состояние. Обычно он включает его с помощью обратного отсчета — с пяти до нуля. Потом убьет несколько супостатов, которые этого заслуживают, и опять душа-человек.
Правдин хотел еще что-то спросить, но
— А мы вас в штабе ждем, — протянул он.
Премьер-министр только руками развел.
— Я не виноват, меня на воротах дежурный не пропустил. Солидный такой и очень строгий. И — надо же — мой водитель свое удостоверение забыл в другом пиджаке, а я по наивности вообще без удостоверения езжу. И без паспорта. Думал — все в лицо знают. А тут вахтер не пропустил. Спасибо, что не выгнал, а разрешил в спортзале перекантоваться. Здесь мы с Денисом Васильевичем и познакомились, а заодно и размялись немного. Так что я даже доволен.
Бормышев сильно расстроился, поскольку дежурный на воротах находился в его подчинении. Генерал-майор вытянулся и щелкнул каблуками дорогих ботинок.
— Разберемся и накажем! — заверил он главу правительства.
— Да я не обиделся, скорее совсем наоборот, — внес ясность Правдин.
— Тем более. Все равно накажем, — брякнул Бормышев.
Премьер с сочувствием взглянул на Ковригова и вышел на улицу. Ковригов и Бормышев пристроились следом. Старостин немного отстал. Дождавшись Поручика, он придирчиво оглядел его с ног до головы и похлопал по плечу.
— Растешь, Денис Васильич! — одобрительно сказал вице-адмирал. — Сегодня в душ с премьер-министром, завтра — глядишь — в сортир с патриархом. А что же послезавтра — в планетарий с президентом? Ладно, идем с нами, посидишь, послушаешь. Может, ума наберешься. Тебе не помешает.
4. СОВЕЩАНИЕ
В кабинете начальника главка их уже ждал огромный, в четверть футбольного поля, накрытый стол. Ничего лишнего, только скромные закуски. То же и с напитками — водка, коньяк, для Правдина виски «Джонни Уокер» с синей этикеткой.
В красном углу кабинета висели портреты президента и премьер-министра. Правдин скептически посмотрел на свой портрет. В прошлый приезд здесь еще висел портрет Ельцина. Бормышев поймал взгляд главы правительства и не упустил случая прогнуться.
— Вот, мы вас повесили! — радостно сообщил он.
— Сядь! — рявкнул на него Ковригов.
Генерал-майор стремительно рухнул на стул. Тот застонал, но выдержал. Из нижних чинов, кроме Поручика, в кабинете присутствовал помощник Бормышева — молодой, немногим старше Поручика, подполковник Науруз Берзеков.
Первым слово для выступления взял премьер-министр Василий Васильевич Правдин.
— Итак, первое совещание новой структуры объявляю открытым, — объявил он. — Главное управление федеральной антитеррористической разведывательно-оперативной службы, сокращенно ФАРОС, создано с целью собрать все имеющиеся у нас силы и средства для борьбы с международным терроризмом в один кулак и скоординировать действия всех антитеррористических служб. Новые террористические акты продемонстрировали полную неспособность силовых структур справиться с терроризмом привычными способами и слабость оперативно-разведывательной работы. Ваша служба создана из сотрудников двух ведомств — ФСБ и ГРУ. В дальнейшем вы будете работать в тесном контакте и со своими бывшими коллегами. Вам предстоит разнообразная деятельность — от войсковых операций до экономических расследований. Слово начальнику главка, генерал-полковнику Ковригову. Пожалуйста, Матвей Дорофеевич.
Ковригов покашлял в кулак и заявил:
— Вы поручили мне возглавить работу новой федеральной службы. И правильно сделали. Времена меняются, меняются и террористы. Если во времена Ясира Арафата террористы получали деньги от различных фондов, то теперь бандиты сами проникли в эти фонды и сами распределяют деньги. А для пополнения фондов не брезгуют откровенным рэкетом. Проникли они и в другие серьезные организации. Подробнее об этом доложит мой первый заместитель — вице-адмирал Старостин.
Бормышев встрепенулся.
— Но я как начальник первого отдела… — начал было он.
Тут Ковригов нахмурился и буркнул тихо, но отчетливо:
— Помолчи. Профилирующим в нашем управлении является второй, оперативный отдел. Твое дело — охрана, ей и занимайся. Твой номер — «шишнадцатый». Потому молчи и слушай. Илья Григорьевич, прошу.
Старостин встал:
— Мы пришли в ФАРОС не с пустыми руками. Мой отдел раньше находился в структуре разведки флота ГРУ. В ходе борьбы с международным пиратством мы не раз убеждались в том, что за спиной пиратов зачастую скрываются террористы. Они координируют и направляют действия пиратов, а иногда используют их, чтобы отвлечь внимание от своих действий. Мы воспользовались этим в обратной последовательности — через оперативные связи в среде пиратов внедрили в ряды террористов агента. Его оперативный псевдоним Дервиш. Буквально вчера от него получена очень ценная информация. Позже все присутствующие смогут с ней ознакомиться. На случай, если кто не владеет компьютером, — тут вице-адмирал ненароком бросил взгляд на Ковригова, — я сделал распечатку.
Правдин, извинившись, прервал доклад:
— Простите, Илья Григорьевич, нельзя ли остановиться подробнее на связях наших доморощенных террористов с международными организациями, в частности с «Аль-Каидой»?
Старостин покачал головой:
— К сожалению, «Аль-Каида» на сегодняшний день уже не является самой опасной из террористических организаций. После устранения Усамы бен Ладена и избрания на его место Аймана аз-Завахири от нее отделились несколько непримиримых и куда более радикальных группировок.
— И чем же они недовольны? — спросил Правдин.
— Вялостью основной организации, ее склонностью к оппортунизму. Радикалы считают, что новое руководство «Аль-Каиды» думает только о деньгах, вместо того чтобы вести войну на уничтожение неверных.
Правдин усмехнулся:
— Мы в детстве про таких говорили: «Уволен из гестапо за жестокость».
— Именно, — согласился Старостин. — И самая радикальная из этих радикальных группировок — «Аль-Накба». Вы, конечно, знаете, что означает это слово. Для арабов «Накба» то же, что для евреев «холокост» — «катастрофа». Этим термином палестинцы называют свое изгнание во время войны сорок седьмого — сорок девятого годов. Пятнадцатого мая они отмечают День Накбы. На Западе их зовут каламитами, потому что по-английски катастрофа — «кэлемити». Как ни странно, группировка «Аль-Накба» зародилась далеко от Палестины, в Алжире. Там она, в свою очередь, откололась от одной из самых засекреченных организаций — «Вооруженной исламской группы». Некоторое время «Аль-Накба» существовала на правах ячейки «Аль-Каиды», но потом накбаиты начали самостоятельную деятельность. Идеологию этой организации формально определяют крайние салафиты-фундаменталисты. Но ислам для них служит лишь прикрытием, на самом деле идеология накбаитов — сатанизм манихейского толка. Их цель — не освобождение, а уничтожение. Террористические акции накбаитов отличаются чудовищной жестокостью. Руководит организацией «Аль-Накба» главарь по кличке ад-Даджал.