В присутствии врага
Шрифт:
Она увидела указатель на Файфилд, Локеридж и Уэст-Овертон. И рядом — темно-коричневое на белом фоне — символическое изображение замка со стрелкой, указывающей направление. Вот оно, подумала Барбара. Сначала ветряная мельница. Теперь замок. Робин Пейн, как он сам сказал, давно знаком со всеми уединенными местами в Уилтшире, где можно вволю пошалить.
Возможно, он даже бывал там с Селией. Возможно, поэтому он специально и выбрал замок. Но если все закрутилось из-за Селии Мэтесон и ее связи с Деннисом Лаксфордом, когда и как они сошлись? Шарлотте Боуэн было десять лет. Если она не первый ребенок Лаксфорда, тогда настоящий первенец, понятное дело, должен быть старше. И даже если он старше всего на несколько месяцев, получается,
Постой-ка, подумала Барбара. Черт возьми. Она покрепче сжала руль. Автомобиль Робина вильнул, нырнул в туннель, образованный кронами деревьев, вынырнул и медленно пополз в горку. Постоянно переводя взгляд с его машины на разбитые колеи, по которым ехала, и обратно, Барбара извлекала из памяти наиболее яркие подробности рассказа Портли. Группа мальчиков из Беверстока — старшеклассники, одного возраста с Деннисом Лаксфордом — регулярно занималась сексом с деревенской девушкой в старом погребе на территории школы. Каждый платил ей два фунта за удовольствие. Она забеременела. Последовал скандал, исключение из школы и прочие санкции. Так? Поэтому, если местная девушка выносила и родила здорового ребенка, который жив и по сей день, тогда ему должно быть — Барбара быстро подсчитала — двадцать девять лет.
Черт, подумала Барбара. Робин Пейн не просто знал о ребенке Лаксфорда. Робин Пейн думал, что он и есть этот ребенок. Как он пришел к такому выводу, Барбара понятия не имела. Но знала это так же точно, как то, что сейчас он ведет ее к мальчику, которого считает своим единокровным братом. Она даже вспомнила, как он сказал ей в тот вечер, когда они проезжали мимо Беверстокской школы: «У меня в роду вообще никого нет», Барбара подумала, что он имеет в виду — никого значительного. Теперь она поняла: он имел в виду именно то, что сказал. Вообще никого, по крайней мере, официально.
Ничего не скажешь, ловкий ход — напроситься на расследование этого убийства. Ни у кого не возникло никаких подозрений, когда энергичный молодой констебль-детектив захотел принять участие в деле. А предложить свой дом сержанту Скотленд-Ярда — так близко от места обнаружения тела, а в деревне нет достойной гостиницы, и его мама тут же, и дом — настоящий пансионат с ночлегом и завтраком — что может быть удобнее, чтобы держать руку на пульсе? Каждый раз, поговорив с Барбарой или услышав ее разговор с Линли, он знал, как далеко они продвинулись. А когда она сообщила ему о кирпичах и майском дереве, упомянутых Шарлоттой, он был на седьмом небе от счастья. Она дала ему «ключ», необходимый, чтобы именно он обнаружил ветряную мельницу. Где, без сомнения, постарался порвать школьную форму Шарлотты о ящик, прежде чем сложить ее и сунуть в пакет с тряпками во время визита к Мэтесонам. Разумеется, Мэтесоны не восприняли Робина как чужого человека, шныряющего вокруг церкви. Он был женихом их дочери, настоящей ее любовью. То, что еще он был убийцей, от них ускользнуло.
Барбара переключила внимание на «эскорт» Робина. Он снова свернул, на этот раз на юг, и стал подниматься на холм. Барбара с всей определенностью почувствовала, что они приближаются к цели.
Она свернула
Дорога, а вернее убитая колесами тропа, начала огибать склон холма, и Барбара еще сбросила скорость. Затем ярдов через сто автомобиль Робина остановился перед дощатыми воротами. Робин вышел из машины, открыл их, проехал, закрыл за собой ворота и двинулся дальше. Луна освещала конечную цель его пути. Еще ярдах в ста от ворот высились развалины замка. Барбара видела полуразрушенную крепостную стену, сквозь бреши в которой проглядывали посеребренные лунным светом кроны деревьев. А над ними возвышалось то немногое, что осталось от самого замка. Барбара различила две круглых, с бойницами башни по обоим концам видимой части стены и в двадцати ярдах от одной из башен крышу какого-то отдельного строения: возможно, кухни, пекарни или оранжереи.
Барбара подъехала к закрытым воротам, выключила мотор и вылезла наружу, стараясь держаться левой стороны дорожки, под прикрытием склона, поросшего деревьями и кустарником. Табличка на воротах извещала, что это замок Силбери-Хыоиш. Вторая сообщала, что он открыт для посещения только в первую субботу каждого месяца. Робин выбрал хорошее место. Дорога была слишком плохой, чтобы нашлось много желающих по ней трястись или тащиться пёхом, и даже если бы кто-то из туристов забрался так далеко в выходной день, вряд ли он нарушил бы правила ради возможности осмотреть практически одни развалины. В сельской местности сохранилось множество других руин гораздо доступнее этих.
Впереди «эскорт» Робина остановился у крепостной стены. Свет передних фар на мгновение образовал на камнях яркие полукружья, затем погас. Пробираясь к дощатым воротам, Барбара увидела смутный силуэт Робина — он вышел из машины, достал из багажника какой-то предмет, который поставил на землю, звякнув им о камень. Другой предмет остался у него в руках, и из него вырвался яркий конус света. Карманный фонарь. Светя им перед собой, Робин заскользил вдоль крепостной стены и через несколько секунд скрылся из виду.
Барбара поспешила к багажнику своего автомобиля. Брать фонарик она не решилась: один взгляд назад — проверить, нет ли слежки, и Робин Пейн прикончит ее на месте. Но ей не хотелось отправляться в эти развалины совсем безоружной. Поэтому она выбросила на землю содержимое багажника, ругая себя, что так долго использовала его в качестве хранилища всего, что пришло на ум там складировать. Погребенную под одеялами, парой резиновых сапог, разнообразными журналами и купальником десятилетней давности, Барбара нашла монтировку. Взвесила ее на руке, резко ударила изогнутым концом по ладони. Сойдет.
Она последовала за Робином. На машине он ехал к замку по наезженному пути. Пешком идти по нему было не обязательно. Барбара двинулась напрямик по открытому пространству перед замком. В былые времена эта площадка позволяла обитателям замка заранее обнаружить готовящееся нападение, и, пересекая ее, Барбара держала это в голове. Она перемещалась пригнувшись, понимая, что при свете луны, помогавшем ей ориентироваться, любой, кто бросил бы взгляд в ее сторону, тут же бы ее заметил, хотя бы по тени.
Барбара быстро, легко и без помех продвигалась вперед, и вдруг природа подставила ей подножку. Барбара споткнулась о низенький куст — на ощупь можжевеловый — и спугнула птичье семейство. Птицы взмыли перед ней в воздух. Их всполошные крики, казалось, разбудили эхо в каждом уголке древних руин.
Барбара застыла на месте. Стала ждать с бьющимся сердцем. Заставила себя дважды досчитать до шестидесяти. Когда в той стороне, куда ушел Робин, ничто не шевельнулось, Барбара заспешила дальше.