В провинции, у моря

Охалова Полина

Любопытная Ксения подошла поближе и увидела, что это часы с поломанным браслетом.

Часы были необычные с большим голубым циферблатом. В центре был изображен черный якорь, поверх которого красовалась красная звезда. Повыше якоря шла надпись «Командирские», еще выше был изображен самолет, а внизу цифра «шесть» рассекала надпись «Сделано в России».

–– Девочка, – ты откуда это взяла? – обратилась Ксения Петровна к Валентине.

–– Это мое, не дам, – тут же перешла в наступление толстушка.

–– Это не твое, – неожиданно отверз уста молчаливый мальчик Боря.

–– Мое, мое, мое, – Валюха вытащила часы из крепости и спрятала за спину.

–– Нет, это не твое, – твердо и медленно произнес Боря, – это адмирала часы.

С большим трудом Ксения Петровна уговорила хозяйственную Валюху дать ей на минутку часы посмотреть, клятвенно пообещав вернуть их. Видно было, что Валентина клятвам не поверила, но возразить взрослой тетеньке не решилась, тем более что мамы в пределах обозримости не было видно. Взяв в руки часы, Ксения поняла, что это дешевая китайская сувенирная подделка. Браслет был сломан, часы не шли, но, может, просто потому что кончился завод.

–– Откуда у тебя часы? – как можно ласковее спросила она Валюху.

Та засопела, смотря на исподлобья и притопнула толстенькой ножкой:

–– Это не его, это мои!

–– Тебе мама купила?

Девочка покачала головой.

–– Подарил кто-то?

–– Неа! Это мои, мои! – настаивала толстушка.

–– Она их в песке нашла, вон там, – показал в направлении кустов мальчик лет восьми, – она вчера еще хвасталась, что там нашла.

–– Ты их там, в песке нашла? – обратилась Ксения к Валентине.

–– Это мои, отдайте, – набычилась Валюха и, увидев выходящую из моря мать, приготовилась зареветь.

Ксения Петровна отдала часы, и девочка, зажав их в кулаке, убежала к матери.

–– А ты почему сказал, что это адмирала часы? Какого адмирала? – обратилась Ксения к мальчику Боре. Но тот сидел в своей обычной позе, неподвижно уставившись в морскую даль и крепко сжав губы. Его мама, расположившись немного поодаль, была, как всегда, погружена в книгу. Казалось, что они оба, и мать, и сын, пребывают не на шумном солнечном пляже, а в каком-то другом мире, где время течет иначе, а, может, и не течет вовсе, а стоит или уходит и возвращается вновь, как морская волна и, возвращаясь, выносит иногда на тот потусторонний берег каких-то сказочных адмиралов.

Сделав еще пару безнадежных попыток разговорить мальчика Борю, Ксения собрала свои пляжные манатки и отправилась домой. Она занялась приготовлением обеда, выуживая из Интернета какой-нибудь новый рецепт приготовления соуса к рыбе. Пока она возилась с рыбой, соусом, салатом, вернулась из Бургаса Светлана, радостная, что удалось все свои дела сделать быстро, и, на удивление, без очередей и волокиты.

За обедом подруги вели ленивый разговор о погоде, о том, как в жару плохо в городе и хорошо на пляже, но вдруг Светлана вспомнила: «И кстати, услышала на остановке, пока автобуса ждала, новость: нашли убийцу твоей Анфисы, уличили и он, кажется, даже признался, и дело передают в суд. Это тот самый наркоман-отморозок из Святого Власа, он уже не в первый раз попадает в полицию, но раньше все же до смертоубийства не доходило дело. Так что, Ксения, можешь уже заканчивать свои расследования, и спокойно отдыхать последние денечки. Болгарские полицейские свое дело знают!

–– Ну и прекрасно, что нашли и так быстро, люди поуспокоятся. Это ведь только в романах все сложно, странно, тридцать версий, пять сюжетных линий, десять подозреваемых, гора трупов. А в жизни, как правило, все банально. И убийца не Раскольников, и следователь не Шерлок Холмс или Порфирий Петрович.

–– Да уж, в детективном сериале или романе все бы иначе развивалось.

–-А как? Ты ведь много этих детективов прочла и наизучала.

–– Ну как? У разных авторов по-разному. Если это крутой мужской детектив – там были бы погони, перестрелки, коррумпированные чиновники, оборотни в погонах, пытки в подвале.

–– Ой, ну это не интересно.

–– Смотря кому. А вот в женском детективе была бы или мистика, химеры из сна разума – как у Степановой, например, или любовная история: простая, но милая женщина встретила бы свое состоятельное счастье – как у Устиновой. Ну или были бы уроки жизни и моральные прописи – как у Марининой.

–– А у Донцовой?

–– Ну у той весь женский журнал – советы по домоводству, психоанализ на дому и еще много-много котиков и песиков, а иногда и крокодилы с игуанами.

–– Вот не знала, Света, что ты так беспощадна к объектам своего исследования, как правило, ведь наоборот, что изучаешь, то и любишь.

–– Да и я их люблю и читаю не без удовольствия. Но им же приходится работать в режиме взбесившегося принтера, тут трудно не повторяться, по кругу не ходить. Как в любом ремесле – рука набита на определенных приемах.

Глава семнадцатая

После обеда Светлана легла отдохнуть – все-таки подустала в поездке, а Ксения пошла прогуляться и принялась придумывать, как бы вся эта поморская криминальная история могла заиграть в «правильном» детективном романе

Вот Анфиса получила смску или послание в мессенджере от таинственного поклонника, приглашающее ее на свидание вечером, в десять часов, у военного санатория. Зашла к подруге Полине, навела красоту и туманно намекнула на то, что появился на горизонте «та-а-акой кун»! Заметила, как плохо скрываемая зависть исказила личико рыжеволосой подружки и удалилась, полная надежд и предвкушений, забыв у расстроенной Полины мобильник. Так… А дальше что?

Вернувшись домой, она (смеха ради) стала забивать в компьютер то, что выдумалось во время прогулки.

«Душная летняя ночь накрыла курортный городок, на пляже было темно, только фонари у ворот санатория выхватывали светлый неровный круг на песке да на том берегу залива дрожали печальные огни прибрежных деревень. Волны плескались о берег, но что-то странно тревожное было в шуме прибоя, как будто огромное живое существо дышало и урчало в морской утробе. На берегу было непривычно пустынно. Неизвестно откуда появившаяся чайка пролетела низко над головой Анфисы, душераздирающе загоготав, потом вскрикнула, будто в предсмертном ужасе и бесшумно исчезла, слилась с темнотой. Порыв ветра, столь же внезапно, как и чайка, пронзивший плотную духоту южного вечера, задрал подол широкой и длинной Анфисиной юбки, набросил его на лицо. Ослепшая на мгновение Анфиса потеряла равновесие, споткнувшись о камень, и со всего размаху растянулась на песке. Вставая и вытряхивая песок из волос, карманов юбки, шаря в поисках слетевшей с ноги туфли – Анфиса чуть не заплакала. Ей показалось, что вместе с песком, она вытряхивает и все свои надежды на романтический вечер с неожиданно объявившимся прекрасным принцем. Вечер, который плавно перейдет в страстную ночь, а утром они вместе встретят рассвет, но он будет смотреть не на восходящее солнце, а на нее – богиню утренней зари, Аврору…