В прятки с любовью
Шрифт:
Эрик вытирает кровь с губы тыльной стороной ладони, стоит, тяжело дышит, смотрит на своего поверженного противника с презрением. Подбородок задран вверх, веки полуопущены, верхняя губа немного приподнята. Не хватает пинка под ребра для полного счастья. Наконец, он отрывает взгляд от своей жертвы и оглядывает толпу. Все немного отшатнулись. Его взгляд упирается в меня. Он очень уверенно направляется ко мне, подходит, резко притягивает к себе и целует в губы, на глазах у всех. Да, вот так, победитель получает все. Я слегка оцепенела от всей ситуации, не потому что удивилась, тут-то как раз все
— Я жду тебя сегодня. Ты придешь. Поняла?
Вот так. Придешь и все. Не могу сдержать улыбку, приду, конечно, как не прийти?
* *
— Из-за чего хоть п*здились то? — спрашиваю приподнимаясь на локте. Маты не слишком удобная кровать, конечно, но за неимением другого и это сойдет. Эрик лежит, подложив руку под голову, смотрит на меня насмешливо.
— А это важно?
— Да не особенно, ясно, что победа главное. Просто интересно. — Конечно мне интересно, что именно его так разозлило. Он обычно опасается делать больно кому-либо, хотя он так сильно изменился за последнее время, что я уже ничего не могу точно сказать.
— Он сказал, что я трус. И ответил за свое вранье. А что, тебе кажется, я не прав?
— Ты прав по сути. Но не прав по содержанию. Устраивая прилюдные поединки, ты создаешь себе репутацию, но нарываешься на неприятности.
— Я и не думал устраивать ничего прилюдного. Толпа сама собралась. И у меня не будет неприятностей.
— Затевая драку в узком коридоре, было бы странно, если бы толпа не собралась. А у тебя что, охранная грамота есть какая-то? Бесстрашных, за драки в школе, сажают под домашний арест, могут исключить из школы и даже выгнать из фракции. Имей это ввиду, когда станешь бесстрашным.
— Пока я эрудит, все вопросы уладит Джанин. А потом посмотрим. Но я буду иметь ввиду.
Откидываюсь на спину и смотрю в потолок, пытаясь справится с раздражением. Везде эта Джанин. Прямо мамочка ему, не иначе. Кстати, а где его настоящая мама? Как бы выяснить? Его не буду спрашивать, вдруг она умерла... Надо будет Сэма попытать.
— Ладно, — говорю, поднимаясь, — надо уже и потренироваться. А то мы уже, в который раз, тренируем наши нижние чакры. Надо бы и верхние потренировать.
Весь, такой серьезный и угрюмый парень вдруг рассмеялся, да так, что аж пополам скрутило. Глядя на него, тоже смешно стало.
— Чего я не так сказала? — Сквозь смех спрашиваю. — Сколько можно отлынивать? Я у тебя, между прочим, много ошибок насчитала сегодня. Дрался бы ты с бесстрашным, валятся тебе в отключке, после такого поединка. Так что, поднимай свою классную задницу и на ринг, живо.
Он смотрит на меня, улыбаясь и оглядывая с ног до головы.
— А слабо прямо так тренироваться?
— Как так? Голыми, что ли? Да не слабо, в принципе, да вот только, если сюда все-таки, в кои-то веки, кто-нибудь зайдет, не свихнулся бы от такой камасутры! Да и тренировка наша опять закончится не тем, чем надо. Давай, Эрик, вставай, времени не так много осталось.
* *
Бегу по коридорам Эрудиции, Сэм уже прислал за мной машину. На Эрика сегодня что-то нашло, тренировка у нас, как таковая, не получилась. Он, то и дело, отвлекался, то на ринг меня повалит и не отпускает, то прижмет в захвате. Приятно, конечно, лишь бы делу не мешало. Немного вымотанная, я уже спустилась было к выходу, когда путь мне преградили два эрудита.
— Пройдемте с нами.
Простые такие, никуда я не хочу идти с вами. Остановили, ничего не объяснили и туда же, пройдемте. Да пошли вы... Я уже собиралась пройти мимо них, когда, по недомыслию, эти уроды стали хватать меня за руки. Одному я локтем разбила нос, потому как стояла на ступеньку выше. Другой собирался было скрутить меня, когда к нам вышла прекрасная Джанин. Вот в кого бы сейчас я, от всей души, желала бы плюнуть.
— Хватит! Оставьте ее. У тебя все в порядке, девочка?
— У меня все в порядке. И меня зовут Салли.
— Салли, да я помню. На самом деле эти парни хотели пригласить тебя ко мне, на беседу. Ты же мне не откажешь?
Аааа, так вот это «пройдемте с нами», оказывается, было приглашение на беседу. Теперь ясно.
— Вообще-то меня ждет машина, да и время уже позднее.
— Машину я отпустила. Мне почему-то подумалось что ты мне не откажешь, ведь речь пойдет об Эрике.
Об Эрике? С чего бы это ей со мной говорить об Эрике? Но головой киваю, все ж таки мне с ней работать. Вот интересно, если сейчас набросится на нее и свернуть ей шею, я долго проживу потом? Как же она напоминает мне крокодила. Высокая, холодная, спокойная, опасная. Сожрет и не подавится. Зубы только обломает, надеюсь. С этой женщиной, я уже ни в чем не уверена. Пока мы идем бесконечными круглыми коридорами, у меня начинает кружится голова и слегка подташнивать. Меня от этого здания просто тошнит. Джанин заводит меня в какой-то кабинет, большой, одна стена вся — окно. Днем тут, наверное, светло, а вот вечером, когда за окном темно, как-то жутковато.
— Салли, ты знаешь, что Эрик хочет стать лидером Бесстрашия? Я все хочу у тебя спросить, как ты к этому относишься?
Как я могу к этому относится, если, извините, я буду в Эрудиции?
— Положительно отношусь, — стараясь не говорить сквозь зубы, отвечаю ей, — думаю, что у него, скорее всего получится.
— Ты знаешь, что я помогаю ему в этом? — как не знать, только лучше бы не помогала. И вообще держалась от него подальше.
— Знаю, Джанин. Он говорил мне. Я думаю, он тебе благодарен за это.
— Тебе ведь не нравится, что я ему помогаю, так ведь? Ты хотела бы одна на него влиять?
— Джанин, всем нам было бы лучше и проще, если бы ты сказала мне, что ты от меня, конкретно, хочешь. Меня во фракции, наверное, уже потеряли.
— Я знаю, что тебе не нравится его преданность мне. Это очевидно. Я только хотела сказать тебе, чтобы ты помнила одну важную вещь. Ты в его жизни явление временное. А я буду в его жизни всегда. Мы с тобой обе в какой-то степени любим его. Я — как мать, ты — как женщина, мы идеально дополняем друг друга. И хотя я знаю, что тебе это не нравится, я предлагаю тебе сотрудничать. В конце концов мы обе хотим ему только хорошего. Так ведь?