В прятки с любовью
Шрифт:
Салли подняла на меня глаза и на долю секунды мне стало жаль, что я все это ей сказал. Не заслужила она такого, но… Она обнимала его! Я видел своими глазами! Она улыбалась ему так, как должна улыбаться мне! Только мне и больше никому!!!
— Что молчишь, сучка? Сказать нечего? Застукали тебя, и ты судорожно пытаешься придумать отмазку? Не надо так пыжиться, у тебя все равно ничего не выйдет! Самым правильным было бы, сейчас облить бензином тут все и поджечь, чтоб вам обоим неповадно было, да только нах*й вас обоих. Если бы я так сделал, это означало бы, что я испытываю какие-то эмоции по отношению к тебе, но мне на тебя совершенно положить, ясно? Насрать мне на тебя! Наплевать! Еб*сь тут со своим Итоном, сколько душе угодно, а мне давно уже поеб*ть! Не так уж ты и хороша, чтобы держаться за твою гнилую сущность!
Салли мотает головой из стороны в сторону, как будто не может поверить. В ее глазах столько боли, печали, отчаяния и страха, что мне опять стало не по себе. Однако, почему она не говорит ничего в свое оправдание? Неужели, все, что я предположил, действительно правда, и она влюбилась в Итона? В этого бл*дь, вечного первого? И тут он меня обошел?
Ярость, черная, душная, такая горячая и испепеляющая все на своем пути поглотила меня полностью. Рука нащупывает стул и он летит в ту стену, у которой отдыхает Итон. Его осыпает обломками мебели, а я уже ищу чего еще запустить бы. Салли все это время сидит на полу, мотает головой из стороны в сторону, тело все сжалось, будто бы в ожидании неминуемой погибели. Я подлетаю к ней, поднимаю на ноги и встряхиваю так, что голова дернулась и клацнули зубы.
— Чего ты молчишь, идиотка, мелкая, жалкая сволочь? Никак не можешь придумать своими куцыми мозгами себе оправдание? Так вот, не старайся, слышишь меня? — встряхиваю ее опять. В глазах у нее… столько грусти. Именно грусти. Уже не отчаяния, ни страха, только тоска, такая сильная, такая глубокая… Мне зрение вдруг застилает пелена, я в какой-то момент, даже ничего не вижу. Потом опять все прояснилось и я снова вижу ее перед собой. Перед своим лицом. Ее рука поднимается и гладит меня по щеке, а губы, только губы, шепчут «Я люблю тебя, Расти»… Я понял это, потому что много раз видел и слышал, как она это произносит. Не могу на нее смотреть больше. Отшвыриваю ее от себя, как не нужную вещь, и она опять падает на пол и не встает, а остается лежать, как поломанная кукла…
— Желаю тебе счастья на твоем новом месте. Надеюсь, Итон окажется лучше меня во всех отношениях.
Сказав это, я иду на выход. Наверное, если бы я знал, что это последний раз, когда я вижу ее здесь, свободную, не привязанную к стулу в карательной комнате, я, наверное, не ушел бы размашистым шагом. Я схватил бы ее, прижал к себе покрепче, наплевал бы на Итона, тем более, я больше, чем уверен, что ничего у них тут не было, просто меня затопила… ревность. Да, именно в этот момент, когда я проходил мимо раздавленной девушки, я понял, как она дорога мне, как я хотел бы, чтобы она всегда была рядом только со мной, улыбалась только мне и обнимала только меня, смотрела бы лучистыми глазами только на меня, прислонялось лбом только к моему плечу…
* *
И сердце болью дикой разрывает,
Она жила, любовь ко мне храня…
Но через пять минут ее не станет,
А вместе с ней не станет и меня…*
Музыка: Evanescence – My Immortal
На следующее утро я проснулся от писка пейджера. Голова такая тяжелая, что кажется, будто я бухал всю ночь и уснул только под утро... Хотя почему кажется? Ведь так и есть... В затуманенном мозгу появляются размытые картинки — Салли обнимает Фора, кидается его защищать, лежит поломанной куклой на полу... Так мерзко мне, наверное, не было никогда в жизни. А хотя нет...
Очередной писк пейджера прерывает тяжелые думы. Джанин. Опять ей чего-то от меня надо. Дергает меня по любому поводу, скоро кофе ей носить буду. Хорошо, если не в постель, бл*дь.
Подъезжаю к зданию штаб-квартиры Эрудиции, прохожу внутрь. Что-то мне не по себе как-то сегодня. В последнее время вообще все идет наперекосяк. Джанин лютует, убивает всех подряд, объявляя их дивергентами. Как я заеб*лся исполнять ее приказы, это просто не описать. Да еще Салли… Как она могла… Но, наверное, так будет лучше, все равно я никогда не смог бы сдать ее Джанин.
Скорее всего опять надо пристрелить очередной эрудитский опыт. Я вот все думаю, а почему ей сходит это с рук все? Как так вышло? Джанин потихоньку превращается в самую настоящую беспредельщицу, куда ее заведет эта безнаказанность?
Наконец, по бесконечным круглым коридорам и лестницам добираюсь до комнаты ликвидации. Ну так и есть, Джанин уже там. А я личный палач и каратель Джанин. И стоило столько въеб*вать, чтобы им стать?
Захожу в комнату для досмотра и первое, что вижу через стекло… Салли, привязанную к стулу. Ноги подкосились, и я бы упал наверное, если бы не натасканная уже выдержка бесстрашного. ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Как? Откуда она здесь? Она же была в Отречении, где ее спрятал Фор? Я же сам, лично, только вчера ее там видел, живую и здоровую, откуда она ЗДЕСЬ? Нет! Пожалуйста, нет, только не она! НЕ ОНА!
— Здравствуй, Эрик, хорошо, что ты пришел, есть для тебя работа.
— Джанин, тут какая-то ошибка, Салли, она…
— Ты прекрасно знаешь, что Салли дивергент. Она не просто подходит нескольким фракциям по тесту, она подходит ко всем. Это очень опасный преступник, дивергентов всегда надо уничтожать. Они враги нашего общества.
Слова застревают у меня в горле. Надо что-то делать, нельзя позволить этой сучке убить Салли моими руками, нельзя вообще позволить ее убить, нет! Я смотрю на девушку, она сидит в немом ступоре. Смотрит прямо на меня. В ее глазах, кроме отчаяния, ужаса, боли, я вижу укор. Она думает, что это я сдал ее. Она не видит меня, но знает, что там где зеркало, с другой стороны, комната, и я в ней. Она знает, что я тут. Она всегда меня чувствует, где бы я ни был. Я качаю головой.
— Нет, Джанин, я не могу этого сделать. И потом, она же племянница Сэма, ты не можешь вот так просто ее убить!
— Эрик, ты сейчас говоришь как предатель, а это значит, что защищая дивергента, ты предаешь не только свою фракцию, ты предаешь все наше общество. Помнишь, чему тебя учат в Бесстрашии, врагом может оказаться любой человек, даже тот, кто дорог тебе. Но это не значит, что ты не должен исполнить приказ. За неисполнение приказа — казнь, по законам Бесстрашия.
— Другие лидеры Бесстрашия тоже с этим согласны? С тем, что ты отдаешь приказы бесстрашным?
— Мне достаточно, что ты согласен. Ты ведь лидер Бесстрашия, ты не забыл?
Мысли прыгают и путаются. Я пытаюсь успокоиться и привести их в порядок. Так, в пистолете 7 патронов. Один Джанин, потом, пока прибегут охранники, еще шестерых я положу. Потом положат нас. Обоих. Может это и лучший выход.
— Не дури, Эрик. У тебя, до сих пор, на лице все написано. Ты так жалок в своей попытке спасти опасного преступника, — Джанин направила на меня пистолет. Ну конечно, другого я от нее и не ждал, подготовилась, сучка. — Давай, тащи свою задницу туда и без глупостей. Только дернись, выстрелю не задумываясь даже.