В прятки с «Прятками»
Шрифт:
— Нужно запустить генератор, идем, — мужчина уверенно направляется в один из коридорчиков.
Надо признать, что даже в свете фонаря, бункер выглядел довольно солидно, виднелись несколько дверей, проемы в помещения. Я с трудом сползаю по стене, ощущая слабость во всем теле, как Эрик наводит желтый луч мне в лицо, жмурюсь от резкого контраста света, прикрывшись ладонью. Раздумывает несколько секунд, и уходит дальше, не посчитав меня на что-либо способной. Ага, видок, полагаю, у меня жалкий? Вот и хорошо. Правильно. Не знаю, что там сейчас с моим лицом, но его даже щупать страшно, и так чувствую, как всё наливается синим. Послав его про себя во все места, какие знаю, бросаю осторожный взгляд в удаляющуюся спину. Страх несколько притупился уже, сменяясь зародившейся
Буквально вынырнув на свободу, срываюсь на бег, припустившись к дебрям, не давая себе и шанса передумать. Главное, затеряться, чтобы не нашел, а уж потом и сориентироваться. Вслед летит грязная матершина, а меня бьет ознобом. Всё пошло не так, он слишком быстро заметил, услышал... Черт, бл*дский же черт, шевелись! Бегом, только вперед, дыхание становится рваным, под берцами потрескивают ветки, спотыкаюсь об узловатые корни, ноги немного заплетаются. Пошатывает. Стволы деревьев, чахлые кусты, листва — всё мельтешит перед глазами, напряжение растет вместе со звуками погони... аж горло перехватило, и злые слезы на глаза навернулись. Пот стекает по вискам, от вливающегося в нутро ужаса тело мгновенно взмокло. Страх захлестывает полностью, когда Эрик на быстром рывке сбивает меня с ног. Крепкие руки перекатывают на спину, он наваливается всем весом. Бешеный, красивое лицо перекошено от ярости, серую радужку глаз затапливает сумраком и в зрачках отражается вся дьявольская сущность. Настоящее озлобленное чудовище. Я готова поклясться, что он меня сейчас убьет.
— Пусти, пусти меня, урод, убийца... — не помня себя от паники, заорала я, пытаясь вывернуться. Тряханул меня так, что чуть шея не сломалась, и тяжелая оплеуха отдается звоном в ушах, приглушая гневный голос, с низкой хрипотцой:
— Какого хрена ты рыпаешься? А? Запороть мне всё захотела? Я предупреждал, что б, сука, не дергалась!
Ругаясь на чем свет стоит и извиваясь ужом, пытаюсь боднуть его головой в переносицу, но он держит свою на отлете, перехватывая мои запястья, что б не царапалась. Руки рывком к себе, цапаю его за ладонь со всей силы, дергается, угрожающе рычит, и на моем горле смыкаются пальцы, словно тугой ошейник. Удар головой об землю вышибает дыхание, и на несколько секунд сознание меркнет. Еще удар, рот наполняется чем-то соленым, теплым, и небо сливается с лесом и землей, пульсирующая болью голова запрокидывается назад, горло перетягивает хваткой, обрезая воздух — как вентиль закрутили.
Я давлюсь хрипами, задыхаясь, сильная рука сжимает горло. А ведь совсем недавно он носил меня на этих руках, обнимал, гладил широкими ладонями, был ласковым... Теперь же стискивает, душит, давит, в солнечном сплетении горит и покалывает. Чертовски больно, легкие жжет, а по мокрой насквозь спине ползет мороз. Сердце колотится так, что, кажется, проломит ребра. Выгибаюсь до хруста в позвонках, стараясь освободиться, животный страх заполняет изнутри и воздух заканчивается, перед глазами появляются размытые блики, пространство расползается на рваные куски, сознание цепляется из последних сил за сгустившийся сумрак, в окантовке черных ресниц... Там кипящий гнев. Ненависть. Смерть. Невозможно страшно... Все окружающие звуки исчезают. Этого не может быть. Не может. Неправда. Это всего лишь сон, кошмар... из меня льется измученный скулеж и слезы сами брызжут по вискам. Прошибает холодный пот. Вздохнуть, только б вздохнуть... Мне нужен воздух, нужен. А внутри всё лопается от отчаяния. Что же ты делаешь, Эрик?
Я уже не понимаю что происходит и где нахожусь, когда давление вдруг прекращается, тяжелое тело скатывается с меня, и я захлебываюсь кашлем, рвущем мои легкие, скрутившись маленьким, беззащитным клубком. Лопатки и поясницу начинает колоть, где-то в груди печет так, будто меня набили горящими углями. Вдыхай же, вдыхай... Боже, да почему так сложно, больно, воздух раскаленный, густой, как глицериновая субстанция. Втягиваю его в себя с жутким хрипом. Дышать. Вкусно. Упоительно. Еще. Щеку холодит влажная земля, пытаюсь подняться на четвереньки, но падаю, руки трясутся, тело мотает крупной дрожью. Размазываю грязной ладонью слюну и кровь по разбитым губам, пить хочется до невозможности.
Эрик сгребает меня за куртку и тащит к люку. Сопротивляться больше не осталось сил. Да какое там вырваться, дышать — вот настоящее наслаждение. Чудо. Счастье. Он спихивает меня в люк, не заботясь о повреждениях, и я вою, когда лестница охаживает спину болью такой, что искры летят из глаз. Снова за шкирку, швыряет в какой-то угол, плечо ошпаривает, врезавшись в бетон, а через секунду на запястье щелкает обод наручника и меня приковывают к трубе, как собачонку на цепь. Ну это уже слишком. Ебт вашу мать!
Мутит, грудину ломит, все тело отбито. Пока я усмиряю скачущее сердце и подкатившую к горлу тошноту, шаги возвращаются. Дергает за плечо, стаскивая наполовину куртку, тянет к себе руку и в вену втыкается игла.
— Ох*енно логично, сперва избить, потом лечить. Самому-то не тошно, Лидер Бесстрашия? — не выдержала я. Уж слишком замысловато это для моего понимания заботы, тьфу.
— Захлопни пасть, — злобный рявк. Прям как дикое животное какое-то. Дышит тяжело, загнанно. — Я уже говорил, что ты нужна мне живая, но мое терпение на исходе и я еще не знаю, представляешь ли ты хоть какую-то ценность, чтобы терпеть твои заеб*ны. Если не хочешь подохнуть — сиди и не рыпайся. Или так и буду держать прикованной, — бросил напоследок и исчез в коридоре. А я остаюсь один на один с непроглядной безнадегой в сердце. Спасибо, любимый, бл*дь! Паршиво, в такой дерьмовой ситуации я еще не была.
====== «Глава 7» ======
Эрик
— Давай, Эрик, убей ее. Убей. Она всего лишь мишень. – тихий, едкий голос, больше всего напоминающий шипение, вползает в мозг, останавливая бешеную карусель, которая крутится перед глазами и выносит остатки самосознания. Безумно хочется поддаться этому, поднять руку, в которой зажат пистолет и выпустить весь магазин в нужном направлении. Но для того чтобы это сделать нужно перестать жмуриться.
Внезапно, карусель перестает вертеться, и я гораздо резче, чем нужно было распахиваю глаза. Тут же взор утыкается в девушку, привязанную к стулу, и у меня подгибаются колени. Опять, она… И снова ничего с этим сделать нельзя.
— Ну же, Эрик, стреляй. Ты должен ее убить.
— Зачем? – только и могу прошептать я непослушными губами. – Что она тебе сделала?
— Она дивергент. Она опасна. Она предатель. – шепчет мне голос, и руки сковывает. Голова мутнеет, будто не моя. Но я не могу отвести взгляд от умоляющих и таких знакомых голубых глаз. Она двигает губами, говорит что-то, я не слышу, но понимаю — говорит, что любит. И… Я не могу… не могу!!! – Она мешает тебе, Эрик. Она не дает тебе действовать как ты считаешь нужным, она связывает тебе руки. Убей ее и ты станешь свободным…
Рука поднимается против воли. Я точно знаю, пистолет уже заряжен. Сейчас я выстрелю и все закончится, не будет выедающего, разлагающего шепота…
— Скажи мне, — противясь ему из последних сил, — зачем? Реально зачем? Мне нужно знать. И я сразу убью ее.
— Она мешает. Пока она жива… ты не будешь свободным. Ты будешь вечно цепляться за то, что делает тебя… зависимым.
— От чего? Скажи! – рука слегка подрагивает от напряжения, уже почти не в силах сдерживать напор.
— От того, что делает тебя слабым. Эрик, ты уже совсем освободился, осталось только избавиться от последнего сдерживающего фактора… и мы навсегда станем единым целым.