В прятки с реальностью
Шрифт:
— Ясно. Понятно. Ты боишься. Я был прав. Ну что ж, давай тогда, что ли… Поиграем в блинчики? У кого больше блинчиков, тот и выиграл.
— Ха, я тебя сделаю, ты меня палками побил, но в блинчиках мне нет равных!
— А вот поглядим…
Мы принялись бросать камни, заставляя их прыгать по воде, Дани почти всегда выигрывала радуясь как ребенок, а я думал, что ж за м*дак ее так обидел, что она теперь всего боится? Как-то стало вдруг грустно, что эта ночь закончится, мы вернемся в Яму и опять потянутся будни инициации, а мне будут сниться ее чувственные губы, но подойти к ней она мне не позволит.
— Я тебя сделала, сделала!!! — кричит девушка и прыгает по берегу, а я ухмыляюсь.
— Ты бы не орала так громко, мы тут одни, вообще-то, не стоит к себе лишнее внимание привлекать.
— Хорошо, — она шепчет, и я вижу, как в лунном свете блестят ее глаза, на этот раз неподдельным удовольствием. — А ты все равно проиграл!
— Да. И по этому поводу я хочу утешительный приз.
— Что еще за приз?
— Поцелуй меня. Сама.
— Мат, мы, кажется, уже договорились…
— Дани, ты потрясающая девчонка, ты уже почти стала самой настоящей бесстрашной, ты в самой бесбашенной фракции, расслабься и получи удовольствие.
Она, поколебавшись, все же подходит и, взяв мое лицо в прохладные ладошки, легонько целует в губы. Я втягиваю ночной вкусный воздух полной грудью и никак не могу перестать глупо улыбаться.
— Ты знаешь… Я бы все-таки повторил такое… свидание, а, Дани?
— Напоминаю для особо одаренных, у нас инициация, командир, — чуть улыбаясь, говорит девица. — Надеюсь, вы об этом не забыли? Снова?
— Ах да! Точно, — я шутливо хлопаю себя по лбу, — инициация, чтоб ее! Ну тогда ждем еще два месяца и идем к озеру? Что скажешь?
— Не знаю, Мат, все это как-то… — она ежится, и мне сейчас же хочется ее согреть.
– Мда, зябко как-то. А ты без одежды, тебе не холодно?
— Нет, — я сажусь на песок, и, прислоняясь к удачно валяющемуся тут бревну, увлекаю ее за собой. Она откидывается спиной на мою грудь, а я обнимаю ее и целую в ушко. В ее голосе было столько неподдельной заботы, что становится как-то тепло на душе. — Прохладно, конечно, но смею напомнить, что это не я поперся в озеро в одежде… Хотела умыться — могла бы и раздеться, между прочим.
— Да ну тебя! — она шутливо толкает меня локтем в живот. — У меня душевные переживания были, а ты мне про какую-то одежду… Слушай, а костер нельзя развести?
— Дани! Накажу сейчас! Включила голову и сказала, почему бесстрашный не должен разводить в лесу костер, если он оказался там один ночью!
— А, ну да. Можем выдать наше место расположения. Жаль. — Она прислонилась затылком к моей груди. И мне что-то хорошо так, сидим, ночь, озеро, тишина… Странная девица, очень странная. Но прикольная и необычная. И губы у нее… Я подцепляю ее подбородок и, наклоняясь, целую ее. Да, губы у нее, зачетные. Конечно, не вовремя это все, да и… Инициация эта гребанная! Хотя… Вон Алекс с Лекси чуть ли не открыто встречаются и ничего вроде… Может, нам уже пора давно новые законы издать, че за хрень, не трогать неофиток, кому интересны их баллы, если и так видно, кто бесстрашный, а кто нет? Но закон, пока он есть… надо блюсти, хоть и не хочется.
Она так и сидит, выводя на моей,
— Мат…
— Ммм?
— У тебя девушка есть? Ну, то есть… слушай, вот мне что-то совсем не верится, что у тебя девушки не было до сих пор. По-моему, ты мне просто морочишь голову.
— Мы расстались с моей девушкой за месяц до отъезда на периметр. То бишь… получается почти девять месяцев назад. Она сказала, что это слишком долго и она ждать не хочет. Ну мы и разошлись к обоюдному удовольствию. А остальные… Ты пойми, отношения в Бесстрашии…
— Да я знаю, знаю. Проще. Вам переспать, что булочку съесть, также обыденно и просто, я знаю, но никак не могу привыкнуть… Зачем тебе тогда я? Меня такое положение вещей не устроит.
— Знаешь, «такое положение вещей» быстро приедается, особенно когда ты всю жизнь смотрел на родителей, которые до безумия любят друг друга. «Такое положение вещей» хорошо для подростков, когда хочется всего и сразу, а потом… хочется чего-то более… человеческого… Дани, почему ты не хочешь быть со мной?
— Я хочу, Матиас, правда! Ты мне нравишься, это факт, но… Мне кажется, сейчас просто не время для этого…
— А когда оно будет, это время? — я поворачиваю ее лицо к себе так, чтобы она посмотрела мне в глаза. — Ты не испугалась пойти со мной ночью в лес, но при этом отталкиваешь меня, спасовав перед трудностями… Где твое хваленое бесстрашие, Дани? Да и война уже идет полным ходом. После инициации мы все окажемся… черт знает где. Скажи, ты не будешь жалеть о том, что не согласилась сейчас быть со мной, если я…
Она закрывает мои рот ладошкой, а в глазах море печали.
— Никогда не говори этого, ясно? — я, перехватив ее руку, целую внутреннюю часть ладони, которая закрывала мой рот. Она смотрит на эту ласку не отрываясь, а у меня сердце колотится… Когда я дошел до пальчиков, она обводит ими мои губы, глядя прямо мне в глаза. — Матиас… я…
— Тшшш, — я наклоняюсь к ней и целую, в ее такие желанные и чувственные губы, целую нежно, чтобы дать понять ей, я тоже умею таким быть. Она обнимает меня, поглаживая по щеке. Это уже совсем не тот поцелуй, который застал нас врасплох в лесу, не неистовое соитие на берегу, сейчас я знаю, что делаю и стараюсь, как могу, держать себя в руках. Обвожу ее губы языком, прихватываю их нежно, она закрывает глаза, зарывается пальчиками в волосы… Ах, черт, она у меня в руках, такая маленькая, хрупкая, но одновременно очень упрямая и сильная. Этот контраст просто… лишает меня рассудка. А, плевать на все, ну ее, эту инициацию? Прорвемся как-нибудь!
— Мат, а нам не пора возвращаться? — спрашивает у меня Дани, оторвавшись, а я даже не сразу понял, о чем она говорит. — И ты, наверное, совсем замерз.
— Давай возвращаться, хотя мне на самом деле жарко, — ухмыляясь, говорю я.
Мы принимаем решение не карабкаться вверх по отвесному обрыву, идем через пляж, под Данины подколки и смешки.
— Так значит, это все задумано было? Чтобы обязательно кубарем скатиться?
— На самом деле, тут просто вид красивее, если с обрыва смотреть, нет зарослей на воде, да и место такое… Закрытое. Дани, — я опять привлекаю ее к себе, — скажи мне. Ты ни о чем не жалеешь?