В пустоте
Шрифт:
Он тихо вздохнул и крепче сжал руль.
— Даже не знаю, с чего начать.
— Если вопросов несколько, то лучше их не обсуждать, — пробубнила я, глядя, как мимо проносится дорога. Я хотела задать ему миллион вопросов. Как вышло, что он выглядел лучше после всего, что я пережила? Почему мне пришлось страдать, когда он меня бросил, а он выглядел и вел себя как современный Адонис? Когда я перестану злиться на него?
Он потянул за край кепки, и его глаза оказались в тени.
Пауза затянулась. Если бы волнение было живым
Он смотрел на машины перед нами и тихо сказал:
— Почему ты не сказала мне, что была беременна?
Я догадывалась, что этот вопрос возникнет. Мама подняла это копье раньше, и я знала, что попало копье по Дексу.
Но я не была готова к этому.
Я глубоко вдохнула.
— Я не знала, пока не стало слишком поздно.
— Перри…
— Правда, — зло сказала я.
Он закусил губу, глаза оставались скрытыми.
— Иначе ты бы мне рассказала?
Я покачала головой.
— Нет.
— Это не честно…
— Не честно?! — возмутилась я. Он скривился и сжал руль. — Не смей так говорить! Думаешь, я хотела беременность?! Если бы я узнала раньше, я бы избавилась от этого. Я бы избавилась, потому что это связывало бы меня с тобой!
Декс поднял голову, словно я ударила его по лицу. Его глаза прояснились. Он был потрясен.
Мне было плохо, но это не мешало продолжать, чувства надвигались лавиной.
— Ты все разорвал. Ты испугался и разрушил меня. Я ничего тебе не должна! Ты не имеешь права знать, что происходит в моей жизни. Тебе нет никакого дела. У тебя ничего нет!
— У меня было право, — возразил он мрачно и едва слышно.
— Нет…
— Это был и мой ребенок! — завопил он, его тело содрогалось. Он кричал с такой болью, что я подпрыгнула на сидении. Я замолчала, ощущая себя глупо, пристыжено и очень маленькой.
Прошло пару мгновений, его слова пропитали атмосферу, сделав ее тяжелее, чем раньше. Я ерзала, думая, что ошиблась, поехав с ним. Не только я злилась, но мне казалось, что право на это есть только у меня.
Я ощущала, как он повернул голову и смотрел на меня.
— Не только ты имеешь право злиться, Перри, — сказал он, старясь звучать спокойно.
Я поежилась и пораженно посмотрела на него.
— Что?
— Забудь, — он тряхнул головой. — Уже не важно.
Это было важно, это еще долго будет важно. Но не сейчас.
— Ты только что услышал мои мысли? — спросила я, глядя на него с опаской, пытаясь заметить ложь.
Он нахмурился.
— Как это понимать?
— Я думала об этом. Ты прочитал мои мысли?
— Я знал, о чем ты думаешь, если ты это имеешь в виду.
Он немного растерялся, но больше ничего не добавлял. Его плечи немного расслабились, и я решила не давить. Все уже было странно и натянуто без продолжения. Если он не мог читать мои мысли, не стоило ему и рассказывать.
Я хотела скрывать все в себе.
* * *
Сиэтл поприветствовал меня ударами ледяного дождя и тяжелыми серыми зданиями. Это не успокаивало, а, когда я увидела его дом в парижском стиле у монорельса, стало еще холоднее.
Мы припарковали машину в подземном гараже, и я как в тумане притворялась, что не собирала осколки своего сердца, забираясь на мотоцикл, в последний раз, когда была здесь. Мы поднялись на лифте с моим чемоданом и первыми ящиками, и у его входной двери и сделала вид, что не захлопнула ее перед его лицом, сказав, что бросаю шоу. И когда мы вошли в его квартиру, я отвела взгляд от кухни, притворяясь, что не там мы занимались любовью.
Мы не создали любовь. Мы сотворили ненависть.
И теперь мне нужно было жить с этим.
— Ну, — Декс кашлянул, — посмотрим твою новую комнату.
Я пошла за ним к логову, где спала раньше. Там был бардак, на кровати не было постельного белья, она была запихана в угол. Его стол был завален бумагами и тяжелыми книгами. Я задумалась, не прятал ли он до сих пор таблетки в книге.
Он потер тревожно лоб.
— Я не планировал, что ты приедешь. Прости, я уберу. После того, как Джен ушла, тут бардак. Она была аккуратной.
«И сукой», — невольно подумала я. Хотя так уже нельзя было думать. Она изменяла Дексу, но Декс изменил ей со мной, это было не круто. Я не была невинной, и это порой грызло меня. Она оставалась противной, и Дексу было лучше без нее. Это факт.
— Не переживай, — сказала я, опуская ящики на стул. — И не переживай насчет оставшихся вещей. Думаю, мне нужно немного побыть одной.
Он был удивлен.
— Уверена? Это займет секунду. У меня, думаю, найдется запасная простыня в шкафу. Или я могу одолжить у Ребекки, когда пойду забирать Жирного кролика.
— Все хорошо, — я отвернулась от него и боролась с подступившими слезами. Это было слишком. Быть здесь. Оставить дом. Не знать, что будет дальше. Хоть я не была одна, я ощущала себя ужасно одиноко.
— Перри, — прошептал он за мной. Я ощущала, что он подошел ближе, его энергия грела мою спину. Кожу покалывало, я боролась с желанием развернуться и уткнуться головой в его грудь, чтобы выплакать все без остатка. Я знала, что он будет держать меня, сколько потребуется. Я знала, что его прикосновение отгонит все мои страхи.
Но это само по себе пугало.
Я покачала головой и посмотрела на люстру, быстро моргая.
Он опустил ладонь на мое плечо, и мои нервы тут же успокоились, словно их окутало вино. Я закрыла глаза, теплая слеза медленно покатилась по моей щеке.
— Перри, — сказал он уже мягче. Его пальцы напряглись. — Малышка, прошу.
Это слово гвоздем вонзилось в мою грудь. Реакция была инстинктивной.
Я развернулась к нему с пылающими глазами и выбросила как можно больше яда.
— Не называй меня так больше, — рявкнула я. — Я не такая для тебя. И никогда не была.