В пустоте
Шрифт:
Я знала, что не смогу взять все с собой в Сиэтл. Для всего потребовался бы грузовик. И кто знал, что случится с моим бедным маленьким Тыр-тыром. Я собиралась как-нибудь вернуться за ним, но я знала, что тот день будет не лучшим. Мне казалось, что, если я уеду с Дексом, то не смогу очень долго сюда возвращаться.
И потому мне нужно было убедиться, что я принимаю правильное решение. Я все еще не была уверена на сто процентов, но, чем больше вещей я укладывала в пустой чемодан, чем больше ящиков перебирала, тем сильнее убеждалась, что это
Мне все еще было страшно. Когда я все-таки уснула посреди ночи, это продлилось всего пару часов, и на рассвете я уже тревожилась и собиралась уходить. Я никогда еще не ощущала себя такой, запертой в клетке, с тех пор, как боролась с наркотиками.
Когда Ада постучала в мою дверь, я уже набила чемодан вещами и добавила пару коробок, украденных из гаража.
— Ого, — сказала она с порога, я схватила ее руку, пока она не продолжила, и втащила в комнату, закрыла за ней дверь.
Я шикнула на нее, а потом сказала:
— Не хочу, чтобы родители знали пока что. Пока не придет Декс.
Ада улыбнулась отчасти с печалью, отчасти с гордостью
— Ты сделала выбор?
Я кивнула.
— Выбор не лучший, но есть только такой.
Она все еще улыбалась и села на кровать с вздохом.
— Так ты все-таки уезжаешь?
— Если ты меня не отговоришь… — сказала я и села рядом с ней.
Она придвинулась ко мне ближе, тонкие ноги торчали из клетчатых шортов.
— Я буду скучать.
Я ощутила укол пустоты в груди от этого. Я обвила ее рукой, опустила голову на ее плечо. Я пыталась не плакать, но пара слез все-таки не удержалась.
— Я тоже, — сказала я. А потом я отодвинулась и изобразила храброе лицо. — Но ты будешь в порядке без меня.
— Знаю, но… ой, ты плачешь? — возмутилась она, но я видела, что и ее глаза блестят.
— Нет, — я всхлипнула и стукнула ее по руке. — И ты не плачешь.
Я оглядела комнату. Она выглядела странно, лишившись половины вещей. Но так было правильно. Хотя даже правильные решения пугали.
— Что сказал Декс? — спросила она.
— Это он предложил переехать к нему.
Ада просияла.
— Вот это мой мальчик.
Я рассмеялась и укоризненно посмотрела на нее.
— Твой мальчик? Скажу честно, странно видеть Всего пятнадцать в команде Декса. Не уверена, что мне это нравится.
— Привыкай, — сказала она. — Он спас мою сестру. Я в долгу перед ним. Эй, ты знала, что «Всего пятнадцать» — это песня «Depeche Mode»?
— Удивлена, что ты знаешь, кто это, — хитро сказала я.
— Знаю, я всегда думала, что это пустыня. Кстати, думаю, он исправится. Просто дай ему время.
Я нахмурилась.
— Я не буду ничего ему давать. Ни время, ни дружбу, ни что-нибудь еще. Это временное решение. Как только я найду работу, я уеду оттуда.
— И ты больше не будешь с ним общаться? Ага.
Я пожала плечами и посмотрела на свои облупленные ногти.
— Все так запуталось. Знаю, он спас мне жизнь. Знаю, он чуть не отдал ради этого свою жизнь. Я это знаю. Но… это не убирает чувства. Боль. Из-за того, что он сделал. Я просто не могу доверять ему. Не знаю, хочу ли даже пытаться довериться ему. В чем смысл? Зачем он мне в жизни?
Она смотрела на меня своими большими голубыми глазами, как на странное существо в зоопарке, которое она еще не видела и не понимала, кто это.
— Что? — рявкнула я.
— Он нужен тебе, чтобы оставить нынешнюю жизнь, Перри, — тихо сказала она. — Начнем с этого, ладно?
Она похлопала меня по плечу и встала.
— Мне лучше готовиться к школе. Не смей уезжать, пока я не вернусь, или я сильно обижусь.
Я сказала, что не подумала бы так сделать, но я не знала, как получится. Декс придет к двум часам дня, только это пока было понятно.
Она покинула комнату, и я принялась приводить себя в порядок, убрала большую часть коробок и чемодан в шкаф и под кровать на случай, если родители решат войти. Теперь оставалась самая сложная часть: ждать до полудня, притворяясь, что мою жизнь не ждут сильные перемены, которые могли разрушить уже хрупкие отношения с родителями.
Я подумывала избегать их большую часть дня. Я пыталась, правда, но к обеду желудок заурчал, и я знала, что нужно поесть, или я упаду в обморок. Панические атаки усиливались, когда в крови было мало сахара.
Мама, как обычно, суетилась на кухне, откладывала то, что уже было отложено, поправляла полотенца, что и без того висели прямо. Она удивленно посмотрела на меня, сцепив руки.
— О, ты встала! Я не знала, будить тебя или нет, — сказала она. Ее голос был натянутым, напряженным.
Я села на стул у острова, пятки тапочек подпрыгивали на перекладине.
— Я давно не сплю.
— Ох. Будешь что-нибудь? Я только сделала обед твоему отцу перед тем, как он ушел.
— Да, если мне что-нибудь осталось, — тихо сказала я. Она не заметила мой тон и быстро вытащила небольшую порцию пасты из холодильника, сунула ее в микроволновку.
— Тут немного, — сказала она, невольно скользнула по моей груди и рукам. Я знала, что она думала, что я могла есть меньше. Но я не злилась, как обычно, а выключила мысли и смотрела на пасмурный день за окном. Если мои странные телепатические способности были на самом деле и усиливались от моих эмоций, я не хотела, чтобы она узнавала об этом. Не сейчас, когда я была так близка к отъезду. — Такая плохая зима, — сказала мама, проследив за моим рассеянным взглядом. В этом году зимой было мало снега, и я не знала, о чем она говорит. Наверное, она пыталась общаться со мной. Это лучше, чем: «Так целитель снял твою лихорадку?».