В рабстве у бога
Шрифт:
– Наконец-то! Я жду, жду - неужели, думаю, никто в вашем звездном профкоме обо мне не вспомнил. Ну, что там у тебя? Яблочек молодильных принес?
– Яблочек не принес. Не сезон, а вот на чудо заморское можешь полюбоваться, - я указал на свой скафандр.
– Тебе бы такую оболочку, всю бы нечисть в одночасье разогнал. Самому Гагтунгру досталось. Нет, кроме шуток, эта оболочка что-то необыкновенное.
– Конечно, импортная вещица. Куда нашим лаптям. Вот так славяне и продаются. Чуть что - начинают слезу пускать, в грудь себя бить - родину, мол, жалко. Стоит показать заграничную
Я засмеялся.
– Где супруга?
– спросил я и присел на кровать в ногах.
– Скафандр хочу снять, хорошо у вас тут.
– Ваньку-Джони укладывает. Совсем меня мальчишка замурыжил - начитался сказок про короля Артура и теперь требует предъявить камень, в котором был упрятан королевский меч. Я помалкиваю, что этот меч вон там, в углу комнаты висит. Только скажи огольцу, покоя от него не будет. Все тут порубает. Такой сорванец...
– А наследница?
– Эту не тронь. У неё переходный возраст. Экологиня, не дай Бог! Как только, говорит, коронуюсь Флорой на следующий же день мак, коноплю, табак под корень изведу.
– А старший?
– Этот из молодых да ранний. Этакий юный Мерлин в очках. Вообще, этих британцев я до сих пор понять не могу. Упрямые, как...
– он постучал по дубовой спинке в изголовье кровати.
– Решил к моменту защиты магистерской диссертации составить свод преданий, пословиц, поговорок, притч, сказок, баллад и исторических песен всех народов Земли, вплоть до фольклора раруггов и игвов. С бичурой якшается, а ведь он из хорошего древнего рода.
– Смотри, голову ему эти подземные рапсоды откусят. Сам-то как?
– Хреново, Володь. Какую-то отраву они к металлу подмешали. Совсем ослабел. Удивительно, даже Доротея не может определить, что за яд.
Между тем скафандр по моей мысленной команде раскрылся, я выбрался наружу. Так и остался в нательном облегающем комбинезоне. Потом наконец ответил.
– Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Что спектральный анализ показал?
– Вещества все те же: свинец, в малом количестве железо, барий, есть следы бериллия, двуокиси титана. Начинаем пулю в электронный микроскоп разглядывать, доходим до определенной стадии увеличения - и стоп. Темнота... Она даже ясновидящим взглядом не может проникнуть в строение молекулы. Есть в этом сплаве какое-то образование, какая-то немыслимая атомарная цепочка. Не могут они так сцепляться!
– Послушай, ты схватку в подземной пещере хорошо запомнил? Ты же сильномогучий богатырь с прекрасной генетической памятью.
– Ну, - Георгий поиграл бровями, - припоминаю.
– Мне этот бой уже несколько раз во сне являлся. Странно, но события восстанавливаются с большим трудом. Я свою натуру знаю - если вещий сон накатит, его ничем не перешибешь, а тут... В холодном поту просыпаюсь и прокручиваю, прокручиваю случившееся. Есть одна заковыка. Давай-ка воспроизведем последний эпизод - раненый раругг поднимает автомат, ты замечаешь его движение и бросаешься к Каллиопе.
– Вроде так.
– Нет, ты воспроизведи сцену полностью. До самого мимолетного жеста, до вздоха.
– Ну и?
Сзади раздался мелодичный голос.
– Я ему помогу.
Я обернулся,
– Ну, долго будешь пялиться?
– улыбнулась она.
– Вечно, - я с трудом глотнул.
– Но о тебе, вернее о твоей божественной плоти, мы поговорим после. А теперь обратите внимание...
Каллиопа между тем воспроизвела над озерком всю картину боя. Быстро промелькнули первые эпизоды, потом движения персонажей стали замедляться. От этого стало как-то не по себе. Вот я вцепился зубами в руку мгновенно похудевшего от ужаса раругга. Клац - и рука отлетела в сторону. Теперь в пасть попала каска одного из стражей, она прикрывала полузвериную, покрытую лягушачьей кожей, голову. Хруп - что-то брызнуло в разные стороны.
– Что ты меня показываешь!
– возмутился я.
– Ты раруггов выяви. Крутани побыстрее... Стоп!
Вот мы и добрались до нужной сцены. Воин с ляшушачьей кожей, привалившийся спиной к плитам пьедестала, на котором возвышалась арка деформатора, был невредим с виду, однако из-под доспехов обильно вытекала черная кровь.
– Ты работал мечом, я лапами и челюстями. Какое у него может быть ранение. Что у него внутри может быть повреждено? Теперь обрати внимание на взгляд.
Глазницы воина-раругга были почти прикрыты морщинистыми веками. Неожиданно щели расширились, обнажили угольно-черные, на золотистом поле, большие, со спелые сливы, выкаченные зрачки. Взгляд его осмыслился, он цепко вглядывался вдаль.
– На кого он смотрит? Дай крупный план. Чуть побыстрее. А теперь?
Глаза у Каллиопы расширились, она прижала ладонь к полуоткрывшемуся рту.
– На тебя, Серый волк. Теперь перевел взгляд на Георгия.
– А что у него в лапах?
Георгий хмыкнул, заворочался в постели.
– Автомат. И коготь на спусковом крючке.
– Что же он не стреляет?
– спросил я.
– Почему медлит. Не цель ли выбирает? Вот, пожалуйста...
Как только раругг заметил стоявшую у входа Каллиопу, он навскидку дал очередь. Мгновением раньше жену в прыжке заслонил царевич.
– Ну-ка, дай нормальную скорость, - обратился я к Каллиопе.
Сцена боя ещё раз прошла перед нами. В реальном времени взгляд раругга, брошенный сначала на меня, потом на Георгия, был совершенно мимолетен. Ему хватило доли секунды, чтобы выбрать цель. В этом и заключалась загадка.
В той ситуации Каллиопа для раруггов никакой опасности не представляла. Стрелять следовало либо в меня, либо в Георгия.
– Вот ещё на что обратите внимание, - продолжил я.
– Этот раругг входил в число тех, кого капитан подверг мысленному удару. Могу предположить, что его хлестнули таким образом, что даже на пороге смерти ему хватило сил исполнить чужую волю. Из всех участвующих в бою, только одному участнику очень хотелось расправиться с Каллиопой. По крайней мере, вывести её из строя.