В рабстве у бога
Шрифт:
Что ж, за неё можно было не беспокоиться - она не пропадет. Уже уходя, я услышал, как биокопия приказала.
– Давай-ка, друг милый, баюшки. Болтать сил больше нет.
В коридоре, не в силах справиться с любопытством, я поинтересовался у вышедшего провожать меня Василь Васильевича.
– Значит, она и тобой не брезгует?
– Каждую ноченьку безжалостно терзает, - вздохнул фавн.
– Сил больше нет.
Я вытаращил на него глаза.
– У тебя нет сил?!
Тот промолчал, опустил голову, а биокопия, направлявшаяся в ванну, сказала:
– Будет знать, как моих сестричек и прочую лесную родню мучить. Надо же, греховодник старый, беременную зайчиху
– Дурак же ты!
– не выдержал я.
– Язык за зубами держать надо. Теперь отрабатывай.
___________
В Гусь-Хрустальный я прибыл автобусом из Владимира и первым делом отправился по указанному Неволиным адресу.
Жил мой товарищ по несчастью на окраине в собственном доме, в самом конце кривого переулка. Изба-пятистенка выглядела угрюмо, обездоленно, на одном из окон оторвался ставень, стекла присыпаны пылью - видно, их годами не мыли. Наглухо зарос палисадник. Наклонились вереи, и створки деревянных ворот ребрами легли на землю. Что-то то подсказало мне, что спешить с визитом в это мрачное логово не следует. Для начала я решил расспросить соседей, что за человек Борис Петрович Добрюха и настолько ли он дур(н, насколько прикидывается. Я представился страховым агентом. Никто, оказывается, придурком его не считал - так объяснил сосед-пенсионер. Случается, находит на Бориса Петрович - это да. Бродить начинает, вышагивает и вышагивает, сутками шляется по городу. Словно что-то ищет. Но чтобы, как наш местный дурачок Ванька Грозный - ни-ни! Мужик самостоятельный, что починить, бабы к нему несут. Копейку любит. Скопидом, каких свет не видывал - это да. Что ни найдет, все во двор тащит. Плюшкин, так сказать, местного масштаба. Вот избу привести в порядок, вокруг дома территорию почистить, до этого руки не доходят. Денег, говорит, нет, а у самого в подполе мешки долларов хранятся. Наверняка... По причине жадности в рот спиртного не берет.
Я мог быть спокоен - такой человек браслет не упустит.
– На здоровье не жалуется?
– Побойтесь Бога! Как огурчик - это да.
– В последнее время Борис Петрович никуда не отлучался?
– Бога побойтесь! Вчера его видел.
Можно было возвращаться. Одно только не давало покоя - если такая колоритная фигура как Добрюха считается в этом городке вполне нормальным, дай Бог, каждому, человеком, чем же мог среди местных жителей прославиться Ванька Грозный?
– Да что вы!
– замахал на меня руками пенсионер.
– Он же по городу с цепью через плечо разгуливает. И толстая, должен сказать, подлюка, как якорная. Метра четыре длиной...
Тут спорить было не о чем - цепь в четыре метра длиной была весомым доказательством придури. По дороге на вокзал, откуда отправлялись автобусы на Владимир, выбравшись из лабиринта проулков на окраине, я никак не мог избавиться от сосущего ощущения недосказанности. Все-таки стоило взглянуть на человека, который случайно вляпался в нашу общую тайну. Может, он помнит какие-нибудь детали - действительно, жадность и любовь к одиночеству никак не позволяют причислить человека к придуркам. В противном случае все мы в той или иной степени придурки.
Но как отыскать Добрюху в городе? Эта задача представлялась мне неразрешимой. Оставалось положиться на удачу.
Мне не пришлось петлять, мучительно прикидывать, где бы я мог встретить совершенно незнакомого мне человека: на рынке, в магазине, на улице... На удивление легко я наткнулся на него, словно некая подспудно указующая стрелка вела меня. Заметив на пути "шайбу" - круглую, собранную из металлических листов пивную, заглянул освежиться кружкой пивка и сразу узнал его - даже не
Скоро я убедился, что ветеран сильно заблуждался насчет трезвого образа жизни своего соседа. Возможно, дело было в том, что степень опьянения все понимают по-разному. Сколько в него не вливай, Борис Добрюха не дрогнет. Даже не покачнется. Это я точно говорю.
Я занял место за его столиком и, улучив момент, когда сосед потянувшись обнажил запястье, на котором отчетливо заиграла знакомая наколка, - спросил.
– Браслет не продадите?
Он угрюмо глянул на меня.
– Тебе его вместе с кистью вручить?
– Зачем с кистью, - усмехнулся я, - Часы можно снять, - я показал ему свою наколку.
Он бросил на меня беглый взгляд, допил пиво и, ни слова не говоря, направился к выходу. Я, дождавшись, когда он выйдет из пивной, последовал за ним.
Так мы прошли весь город, добрались до его подворья. Он в калитку, и я в калитку. Он на веранду, я за ним. Уже в комнате, темной, пропитанной запахом пыли, Добрюха глухо спросил.
– Что надо? Зачем явился?..
Я пожал плечами.
– Хочешь купить?
– он прищурился.
– Пожалуйста, только я дорого возьму. За все заплатишь.
– Это что-то новенькое, - ответил я.
– За что же я должен платить, если, как и вы, случайно провалился в подземелье. Вас тоже встретил случайно. Отошел от стойки - гляжу, возле мужика свободное место. Вы в этот момент за солью потянулись. Я как увидел наколку, едва кружку не выронил. Ну, думаю, ещё один, попавшийся на крючок. Слушайте, вы соображаете, о чем я толкую? А то, может, вы у "хозяина" этой живописью обзавелись?
– Понимаю, не дурак. Ты что, из блатных? Шпана какая-нибудь, на легкие хлеба в Якутию подался?
– Нет, срок тянуть не доводилось. Вы, папаша, сняли бы свой браслет. Доказали бы, что мы с тобой об одном и том же толкуем.
– Ишь ты, настырный какой, - усмехнулся Борис Петрович и действительно легко стянул с запястья звездные часы.
– Доволен? Дальше что?
– Дальше?
– переспросил я.
– Дальше выпить можно.
– Я не пью.
– Как знаешь, папаша. Я думал, мы не первые встречные, хотя и знакомы никогда не были. Но если нас угораздило...
– Ты не понимаешь!
– неожиданно страстно воскликнул он.
– Ты даже представить не можешь, какое это великое счастье! Это надежда! Я в неё верю - и точка!
– в глазах Добрюхи вспыхнул неземной свет.
Теперь он ни капельки не напоминал прежнего угрюмого бирюка.
– Сначала я тоже сомневался. Руки на себя хотел наложить, потом догадался - это же испытание! Это закалка воли, выдержки, верности убеждениям. Не-е, - он погрозил мне пальцем, - нас так просто не возьмешь. Мы зрим в корень. Думаешь, все было напрасно? Думаешь, труд не станет владыкой мира? Шалишь, брат! Звездная машина послана нам в помощь. Наши братья говорят: "Ждите, мы придем, встанем плечом к плечу". Тогда посмотрим, чья возьмет.