В руках эгоиста

Кристиан Лав

В этот момент мне кажется, что мой член просто тонет в бездонном горле Эдварда, проваливаясь все глубже, а его теплый и мягкий язык продолжает вытворять такие вещи, что иногда я начинаю завидовать мастерству своего любовника. Я так не умею сосать… Хотя Эдвард говорит, что ему очень нравятся мои минеты. До него мне очень далеко в этом искусстве.

– Ты хочешь кончить? Или мне опять оставить тебя в связанном виде и с полными яйцами? – Насмешливо спрашивает он.

– Ты не посмеешь! Только не это! – Разочарованно кричу я. – Помоги

мне кончить!

В этот раз Эдварду видимо и правда очень некогда, он резко засасывает мой член, агрессивно помогая руками и слегка оттягивая мои яйца, а потом сжимая их до будоражащей и возбуждающей боли, и уже через несколько секунд я разлетаюсь на миллион осколков.

– А теперь полежи тут, мне нужно доделать работу. – Он слезает с кровати и поворачивается спиной. – Вернусь сразу же, как смогу, и мы продолжим.

– Что? Черт, Эдвард, ты не можешь со мной так поступить, только не снова! Я не буду тебя донимать, развяжи, у меня руки затекли!

– Точно не будешь? – он смотрит на меня с насмешкой.

– Обещаю. – испуганно киваю головой. – Я уже понял, что тебя нельзя отвлекать.

Эдвард развязывает мне руки, продолжая посмеиваться. Я вижу, как его член выпирает из штанов. Странно, что он не требует от меня сейчас минета. Неужели, ему действительно так некогда? Задолбала уже его работа!

– А ты не хочешь, чтобы я тебе пососал немного? – робко спрашиваю я и кошусь на его ширинку.

– Хочу, очень хочу, но мне нужно прямо сейчас позвонить в одно место, а затем мы продолжим. – он оставляет меня в комнате, а сам удаляется в кабинет.

Дверь на этот раз он демонстративно захлопывает. Для меня это знак, что если я буду его донимать, то мне не поздоровиться. Обычно он редко запирается, предпочитая оставлять дверь открытой.

Добровольно принудительно

– Волчонок, мне нужно будет сегодня уехать, можешь по-быстрому отсосать? – он смотрит на часы, что-то просчитывая у себя в голове. Как я не люблю эти торопливые отсосы. Это совершенно не то. Никакого удовольствия, просто голый трах в рот и все. Не понимаю, почему Эдвард не видит этого? Неужели, его это вполне устраивает?

Я бы мог его ласкать часами, мог бы доводить до безумия. Какой прикол слиться за пару минут?

– Давай лучше я тебе отсосу, когда ты придешь домой и мы спокойно ляжем в постель? – я устало смотрю на него. Он же сам прекрасно знает, что мне не нравятся эти мимолетные интимные моменты.

– Мелкий, не зли меня! Быстро сел на колени и открыл рот! – в его глазах мелькает искра недовольства. – Я пока прошу по-хорошему, ты же знаешь, может быть все по-другому!

Обычно я помогаю ему в этом вопросе, но иногда меня это так раздражает. Чаще всего, в последнее время, у нас почти нет тех трогательных интимных моментов, которые нас сближают.

Когда он просто трахает мой рот и спускает сперму, это выглядит так, что он просто спустил в унитаз. Именно так

я себя и ощущаю в этот момент. Я для него просто как тренажер, и не более. Иногда я даже думаю, что он может с таким же успехом засунуть кому-то еще и слить. Ему ведь абсолютно пофиг, кто это будет! В этом я почти уверен.

Поэтому меня все это так сильно и бесит. Он этим буквально обесчеловечивает сакральность наших отношений.

Сажусь перед ним на колени, недовольно скривив лицо.

– Повеселее, волчонок. И осторожнее с зубами, – насмешливо произносит он и шлепает меня членом по губам.

– А ты трахай меня по-нежнее, и не буду задевать зубами, ато ты так долбишь иногда, мне кажется, что у меня зубы повылетают, – недовольно ворчу, а сам уже смотрю на его член.

Он так и манит… Как бы я хотел сейчас насладиться им в полной мере! Было время, когда я мог подолгу ласкать его языком, и Эдварду нравилось это. Что произошло сейчас – не понятно.

Даже когда у него было много работы, он иногда сажал меня под стол и позволял ласкать его в то время, пока он работает за компьютером. Мне так нравилось наблюдать, как он иногда замирает, переставая печатать, а потом все его тело дрожит. Мне не хватает этого… Все уже не то.

– И долго ты будешь любоваться? Я же сказал, у меня мало времени! Соси уже! – недовольно торопит он.

Я нежно пробегаюсь языком по гладкой головке. Она немного горьковатая от постоянно выделяющейся смазки. Сильно надавливая языком, я двигаюсь вдоль ствола, облизывая основание, крайнюю плоть и погружая в рот яички. Мой строгий любовник начинает тяжело дышать.

– О, волченок. Как же мне нравится твой язычок… – стонет он и закидывает голову вверх, одновременно хватая мою голову в мертвую хватку.

Ну все, сейчас начнется. Называется, насладились прелюдией пару секунд.

– Готов? – спрашивает Эдвард.

Мычу что-то нечленораздельное, набирая как можно больше воздуха через нос. А затем он начинает набирать скорость.

Он сжимает мою голову с такой силой, что она готова лопнуть как арбуз. Слезы катятся из глаз, а слюну я просто не успеваю глотать, и она выплескивается из меня каждый раз, когда Эдвард слегка вытаскивает член.

Когда я чувствую, что не могу дышать, отталкиваю его и начинаю отплевываться, со свистом набирая воздух.

– Готов? – снова спрашивает он.

– Дай мне полминуты, мне тяжело в таком ритме, ты же знаешь! – недовольно ворчу я.

– Прекращай ныть! Открыл рот и взял член! – Грубо прикрикивает он. Я вздрагиваю от его резкого тона.

Мои губы прикасаются к его нежной плоти, и язычок начинает осторожно исследовать головку, в ожидании дальнейшей пытки.

Эдвард смотрит сверху вниз, и его каменное лицо остается все таким же серьезным. Один раз подняв на него глаза, я больше не смею этого делать, мне обычно нравится смотреть на него во время минета, но не сейчас, когда он торопится и когда такой нервный.