В руках эгоиста

Кристиан Лав

Мой суровый любовник медленно, но верно, начинает трахать меня в рот, наращивая темп. Во время первых толчков я успеваю обрабатывать языком головку, но чем выше скорость, тем хуже мне удается проделывать этот трюк.

И вот он долбит меня уже так сильно, что мне сложно дышать! Эдвард уже забывает обо всем и перестает нависать надо мной, садясь мне на грудь и продолжая натягивать мою голову на свой ствол.

Мне сдавливает дыхание так, что я ощущаю боль в грудной клетке. С ужасом пытаюсь справиться с обильным слюноотделением

и соплями. Остается только надеяться, чтобы он кончил как можно скорее! Еще секунда и я точно задохнусь!

Легкий стон, все его тело напрягается, как тетива лука, а в следующий момент мой рот начинает наполняться семенной жидкостью. Горьковато-солоноватый вкус полностью заполняет меня изнутри. Запах Эдварда стоит в носу!

Наслаждаюсь моментом выполненного долга! Я реально сделал это! Жду от него хоть какой-то реакции, поощрения… Но в ответ разочарованный комментарий, что он ожидал чего-то большего.

Черт бы его побрал! Раньше его все устраивало, он наоборот говорил, что никогда не испытывал ничего подобного. Может быть, ему теперь есть с кем сравнивать? А что если он завел себе кого-то другого? Где он пропадает по вечерам?

Я лежу со связанными руками и с повязкой, но я слышу его тяжелое дыхание рядом и ощущаю жар его тела. Эдвард сидит рядом и смотрит на меня сейчас. Его рука скользит по моему телу и останавливается в районе паха.

Из меня доносится протяжный стон.

– Ты спутал сегодня все мои планы, и я вынужден наказать тебя. Ты будешь всю ночь связанным и неудовлетворенным, то у тебя будет время подумать над своим поведением. Потому что мелкий, ты меня достал, если честно.

– Эдвард, прошу, развяжи! Не надо! Я больше не буду сбегать!

– Что-то мне не верится в твои обещания. – произносит он, а затем я ощущаю, как он стягивает с меня плавки и касается моих яиц.

Одно резкое движение и я ощущаю сильную боль.

– Что ты делаешь?! – визжу я в ужасе.

– Всего лишь канцелярская резинка. Извини, если дернул слишком резко. Зато теперь у тебя будет стоять всю ночь и ты точно не сможешь спать.

– Ты больной ублюдок! Ты ответишь за это! Я убегу! Ты никогда не найдешь меня!

В ответ я слышу только смех.

– Тебе смешно? Развяжи меня!

Эдвард слегка подрачивает мой член, заставляя меня сжиматься и мучится от осознания того, что кончить мне теперь удастся не скоро, а теперь меня ждет бессонная ночь.

– Я больше не буду сосать тебе, клянусь! Ты уже запарил меня связывать и мучить! Садист!

Снова смех. Меня это раздражает еще больше. Я как идиот создаю ему все условия, преклоняюсь перед ним, как перед богом, а этот наглый тип откровенно смеяться надо мной! Я словно узнаю его заново и вижу в другом свете! Только что я восхищался им, но теперь… Словно розовые очки слетели с моих глаз. Хочется от отчаяния грызть локти! Как только он развяжет мои руки и уйдет на работу, я соберу вещи и свалю. В этот раз уже окончательно!

Видеть его больше не хочу!

Зря я позвонил ему. Надо было ехать к тому мужику, пусть бы он оттрахал меня, даже пофиг, если бы они это сделали толпой. Я бы даже был не против, если бы они потом грохнули. Все же лучше, чем терпеть такие унижения от человека, которого люблю больше жизни!

Это была самая жуткая ночь. Я слышал, как он дышит рядом. Несколько раз он просыпался то пить, то в туалет, и каждый раз немного ласкал мой член, доводя меня до изнеможения. Кончить я не мог. Я ощущал, как опухли и гудели мои яйца. Это был ад. Я испытывал адские муки, снова и снова проклиная Эдварда за его жестокое обращение.

Почему ему так нравится меня наказывать? Разве это можно назвать нормальными отношениями? Я все мечтаю стать ему ближе. Но он никогда мне не позволит этого сделать. Потому что я всегда буду для него игрушкой для насмешек и издевательств.

Приласкал, погладил, притянул и можно делать со мной что хочешь. Лицо наверное теперь дня два будет болеть после его пощечин. За что он меня так? Я ведь ничего такого не сделал, чтобы проявлять ко мне такую жестокость…

Под утро я уже вою от боли в яйцах. Это невыносимо. Просто невыносимо!

– Если ты сейчас не заткнешься, то я вставлю тебе кляп. – голос недовольного Эдварда дает понять, что я мешаю спать его величеству.

– Сними резинку, извращенец! Мне больно! И руки затекли! Хватит издеваться!

Он не отвечает, но слышу, как он медленно встает с кровати и идет в ванную.

– Эй! Развяжи! У тебя есть вообще чувство жалости или нет? Почему ты так жестоко обращаешься со мной?!

Ответа нет. Он делает вид, что не слышит, хотя я знаю, что в ванной прекрасно слышно каждое мое слово.

– Я так понимаю, спать ты мне уже не дашь. Ну и ладно. Я бы мог уйти в другую комнату или поспать в зале, но тогда я бы не мог насладиться твоими мольбами. – он касается моего члена, схватив его так резко, что меня просто подбросило на месте.

– Эдвард, прошу тебя, отпусти… – из моих глаз льются слезы. Как же я мог влюбиться в такого козла? Он же конченый извращенец! В следующий раз, когда я сбегу от него, нужно просто пересилить себя и не возвращаться. Выкинуть телефон, чтобы не было искушения звонить.

А он пусть себе ищет другую игрушку. Посмотрю, надолго ли хватит другого идиота, кто согласится с ним сосуществовать рядом.

– Хочешь свободы, малыш? – лукаво произносит он. – Придется отработать.

Отработка свободы ртом

Он ложится вплотную в моему лицу пахом, а его лицо оказывается напротив моего члена.

– Давай поиграем, тебе же нравится поза 69? – шепчет он, проводя языком по моим опухшим яйцам.

– Ой, только аккуратнее там, мне больно! – начинаю стонать и извиваться. – Сними резинку, пожалуйста…