В самый темный час
Шрифт:
– Джейк, ты ни в чем не виноват! – возразила Эми.
Он пристально смотрел на нее, словно взглядом умоляя о прощении. Эми неловко отвернулась.
И все же… приятно.
По терминалу раскатились призывы к пассажирам, улетающим в Самарканд. Дэн шагнул к воротам.
– Идем, Род.
Телефон у него в кармане загудел. Дэн, застыв, прочел сообщение, побледнел и протянул трубку Эми.
«Наслаждайтесь свободой, Ширли и Род. Уже позднее, чем вы думаете. И передайте милому маленькому Хранителю, пусть не
У Эми похолодело внутри.
– Откуда он всегда и все знает?
– Позднее, чем вы думаете – о чем это он? – спросил Дэн.
– Может… – еле слышно начал Аттикус, – может, он уже убил заложников…
Эми перехватила взгляд Дэна. Какое жуткое предположение! Варварское. Жестокое. Ровно в том стиле, какого ожидаешь от Веспера-Один.
– Спросите у него! – воскликнул Джейк.
– Не можем, – вздохнула Эми.
– Ну… вообще-то можем. – Дэн извлек из кармана розовый телефон очень знакомого вида.
– Ты стащил телефон Луны Амато? – поразилась Эми.
– Прости. Не смог удержаться, – пожал плечами Дэн.
Аттикус испустил торжествующий вопль.
– Ширли, ты супер!
Дэн быстро набрал:
«Ну что, Веспи? Наш черед требовать. Хочешь получить следующее, сперва представь нам доказательство, что заложники еще живы».
Несколько секунд прошло в напряженном молчании, а потом на экране возник ответ:
«Отличный ход. Будут вам доказательства. Но поспешите. У вас два дня и пять часов. Что до Х., пусть мой следующий ход станет для него сюрпризом».
Глава 17
– Эми, смотри куда идешь! – закричал Дэн.
Эми оторвалась от заметок о Самарканде – и как раз вовремя. Иначе прямиком впечаталась бы в бочонок дынь. Девочка резко остановилась, и на нее едва не налетела женщина с ящиком красного перца. Расположенный у самой гостиницы знаменитый Сиабский базар кишел торговцами, раскладывающими товары к началу утренней торговли.
– Простите… извините… – безостановочно бормотала Эми.
Рейс задержался, в гостиницу ребята приехали затемно. Не в силах уснуть, Эми тут же принялась за изыскания. Облик Самарканда постепенно приоткрывался: в ночи нос щекотали ароматы свежего хлеба и кофе, с зарей подключились и звуки – речитатив молитв, гудки такси, грохот торопящихся на рынок фургонов. А в свете дня глазам предстал древний мусульманский базар – многоцветный океан пряностей.
Орудуя локтями, девочка пробивалась через многолюдную толпу на площади в тени громадной мечети Биби-ханум. Под утренним солнцем синие и золотые плитки сверкали небывало яркими красками. Здесь Эми ощущала себя одним из тех слонов, что пригнали из самой Индии на строительство этого величественного сооружения. Торговцы без умолку расхваливали свои товары – перец, хлеб, рис, фрукты – самые низкие цены! Как же хотелось все это рассмотреть, ко всему прикоснуться! Но не
Эми поискала глазами Аттикуса и Джейка, отправившихся на поиски такси. Дэн плелся за ней, пуская слюнки на прилавок с бесформенным, вдавленным посередине хлебом.
– Смотри, какие лепешки для пиццы!
– Простите, мистер Зевака, мы тут не остановимся, – отрезала Эми. – Обсерватория открывается уже через несколько минут.
– Мистер Зевака? – простонал Дэн.
– Скажи спасибо, что уже не Ширли, – усмехнулась Эми.
Брат с сестрой завернули за угол. Джейк Розенблюм махал им рукой, придерживая дверцу белого такси. Через минуту все четверо направились к одной из самых знаменитых достопримечательностей Самарканда: обсерватории Улугбека.
Повернувшись к окну, Эми разглядывала плоский пустынный город в обрамлении гор. Лабиринт заурядных приземистых зданий пронизывало бледное золото минаретов. Казалось, вся творческая энергия этого места была растрачена в древности. Девочка зажмурилась, воображая равнину, испещренную шатрами, и широкие колеи, протоптанные лошадьми и быками.
– Я провел кое-какие изыскания и вот что узнал, – начал Аттикус. – С четвертого по четырнадцатый век Самарканд – зашибись. Единственный и неповторимый. Центр Ближнего Востока, то есть – центр всего мира. Самое крутое тысячелетие мусульманства!
– Строго говоря, не по четырнадцатый век, а по пятнадцатый, – поправила Эми. – То есть одиннадцать столетий.
– Ну и придира же ты! – Аттикус погнал дальше. – Через это место проходил Великий шелковый путь, сюда стекались все торговцы. Шелк, провиант, драгоценности… Типа: «Бип, бииип, посторонись, дорогу индусам! Русским! Китайцам, монголам и бирманцам!» Ну, то есть, наверное, не бип-бип, а как там верблюды делают? Кряхтят и плюются?
– И еще персы, – вклинилась Эми. – Из Месопотамии. Они тут играли огромную роль.
– Дашь ты ему рассказать? – не выдержал Дэн. – У него куда интереснее получается!
Аттикус показал на холм вдалеке.
– И вот представьте себе ту громадину. И торговцы на яках, такие, беседуют: «Вау, Мухаммед, эт-то чо такое? – Ну как же, Владимир, это ж наша обсерватория! Весь мир обзавидовался!» Только, наверное, на самом-то деле они говорили на разных языках…
– Постой-ка. Какие еще Мухаммед и Владимир? – спросил Дэн.
– Да я так, просто представил, для образности! – отмахнулся Аттикус.
– Может, пусть все же Эми расскажет? – предложил Джейк. – Не то чтобы она умнее Аттикуса. Просто быстрее дойдет до сути.
– Спасибо, Джейк. – И хотя комплимент больше смахивал на оскорбление, девочка почувствовала, что заливается краской. – Самарканд был столицей ханства – это что-то вроде страны. Правителя там звали Тарагай, но прозвище у него было Улугбек, что означает «Великий правитель». И еще он был гением – в математике и в астрономии. Он основал школу, которая сохранилась до сих пор, и выстроил громадную обсерваторию.